* * *
Сто лет не срок, когда в прицеле вечность.
Скачок эпоха делает не вдруг.
По осени острее любишь речь. Но…
Молчаньем лечатся изломы тонких рук.
Опять дожди в обряде обновленья
Упорствуют в смешении цветов.
Всё бывшее стремиться к повторенью.
И мы уже встречались меж мостов,
Где были незнакомкой и повесой.
Любили, ревновали, письма жгли;
Швыряли деньги, сочиняли пьесы…
А впрочем… кошками на пледах быть могли!
Волнует перешептываньелистьев,
В них слышатся и рифмы, и мотив…
А молодой Амур готовит кисти,
Колчан для стрел в палитру превратив.
ШЕСТИДЕСЯТНИКАМ ОТ ПОКОЛЕНИЯ ДЕВЯНОСТЫХ
Евгению Евтушенко
… а «девять» – перевёрнутая «шесть».
Зачем она – случайная синхронность…
Острой строчкой уже никого не вспугнёшь.
Верный образ не станет предметом для спора.
Пьют поэты всё так же, но нить разговора
Не про правду и власть, а про цены и ложь.
Мы за круглым столом тоже пили вино,
И дышали смолой переделкинских сосен.
В первом сроке – весна. Мы попали на осень.
Но прошли перемены, как кадры кино.
Пьют всё так же, поют – и не то, и не те…
Мир другого покроя, и песни другие.
Хуже – лучше, но правы всегда молодые
С верой в Родину или в Христа на кресте,
С верой – главное, с верой.
Усталые «мы» –
Поколение «пост…», поколение «между»,
Поколение переболевших надеждой,
Мы – пейзаж, за вчерашним туманом холмы.
Буквы, образы, строки – последний приют,
Виртуальная родина космополита.
Опрокинут стакан.
Да и чаша испита.
Но зачтётся ли где-то наш песенный труд?
* * *
Я – женщина беременная летом.
Ах, уступите место мне в метро!
Зима – не мой фасон. Она – примета,
Как на пути порожнее ведро.
Не смейтесь, я весной полна до края!
Пока же холод, отпустите спать!
Мне на бегу на пятки наступает
Та самая на всех ядрена мать.
Я осенью, как спелостью, весома.
Есть яблоки в запасе для мужей.
В той паузе от молнии до грома
Вся суть моя… ещё или уже…
* * *
«Где лучше – разве это нам известно,
туда, где ждут, поэтому идём».
Всеволод Константинов
Не судьба – не догонишь,
А судьба – не сбежишь,
Всё прочтёшь по ладони,
Если не поспешишь.
Не твоё – не поймаешь,
А твоё – не пропьёшь.
Только, как опознаешь?
Только, как разберёшь?
Стрелка компаса дрогнет,
И вернётся назад.
Во все стороны окна,
А глядишь наугад.
Невпопад и на ощупь,
Бури нет, а штормит.
Всё пройдёт – будет проще.
Твой – тот путь, что открыт.
* * *
Нет, не спрашивай ни о чём,
Ведь закат и рассвет похожи,
Просто молча подставь плечо,
Будто стали мы чуть моложе.
И на розовый глядя диск,
Вдруг подумай про детский мячик.
Память – рана, и память – риск,
Не скажу ничего, но сплачу,
Вплачу – в сердце прямо с плеча
Все закаты и все рассветы!
На столе догорит свеча.
За плечом никого.
Где ты?
* * *
Вот слово «дачник». Что мы видим в нем?
Предместье, Чехов, зонтики из кружев,
В болотной ряске сонный водоем,
И мухи над вареньем жадно кружат.
Ещё: пасьянс, вязание крючком,
Роман необязательный, но славный.
Неспешный диалог с ночным сверчком.
И мир души – всему живому равный.
«НЕХОРОШАЯ КВАРТИРА»
Не там музей, где вещи под стеклом,
А там где память обретает душу,
Где Маргарита тонким каблучком
Морзянкой про любовь стучит вам в уши.
Где в кабинете тени домовых
Читают словари, шурша бумагой,
За окнами свистки городовых
И ведьмочка поигрывает шпагой.
Здесь в экспонатах дремлет чёрный кот,
А в коридоре на стене цитаты.
И продолжая прерванный полёт,
Смеётся Мастер в музыке заката.
* * *
Когда среди ночи захочется вдруг
Пройтись по спящему городу,
В котором друг тебе вовсе не друг,
А только окно или зеркало.
Когда невозможно заснуть в тишине,
Потому что она слишком громкая
И кричит чем-то таким во мне,
Что не имеет голоса.
А с утра проснёшься, услышав стук
Толи соседа в дверь, толи сердца,
Ведь даже во сне тебе друг не друг,
А лабиринт с ловушками.
Тогда среди лестниц и сонных котов,
Будто сам себе сновидение,
Найдёшь единственное из слов
И забудешь про стихосложение.
* * *
Когда не помнишь, что приснилось,
Белый потолок превращается вдруг
В чёрный квадрат Малевича
Или в сломанный экран монитора
И начинает мигать сигнальным пунктиром скорой помощи.
Из всех стихов остаются одни верлибры.
А где-то за кулисами истерии
Невидимые кукловоды
Снова делят дырку от бублика,
Полагая, что мир – это то, что можно разделить,
А самиони бессмертны.
И только небо за окном,
Играя птицами и облаками,
По-прежнему прекрасно.
* * *
Сезон дождей открыл свою страницу,
Дождь не пошёл, а водопадом пал
На будни, что тянулись вереницей,
На порт, на сонный город, на вокзал.
Автобус плыл, как лайнер в океане,
Там было сухо и почти тепло.
Напиток в одноразовом стакане…
Минуты ожиданья на табло…
И, может быть, ещё, совсем немного
Чего-то большего, чем просто новый год.
Дорога на… Дорога в… Дорога
В ту повесть, что написанной быть ждёт.
А дождь пройдёт. Уже прошёл… И лужи
Так быстро высыхают на горе,
Что кажется, лишь вымысел досужий,
Что не успело сбыться в декабре.
К оглавлению. . .
