Когда народ готовится к встрече Рождества… да еще предварительно попостившись… особенно те, кто с горяча и по неофитству переусердствовал… Умы у них – простим их, грешных! – невольно соблазняются думами и образами разных вкусностей и вожделением разрешенной для них поры. Ну, а рестораторы, понятно, изощрялись в сочинении невиданных рецептов рождественских блюд. Эксклюзив у всех на уме!
Так вот. В штормах суеты в подготовке к Рождеству и Новогодью многие важные и знаковые события тонут в волнах всякой текущей ерунда. Так и этот случай не попал в анналы истории.
В данном случае имеются ввиду исторические хроники деятельности спецслужб на ниве промышленной и научной разведки. Но кое-что стало известно.
Этот эпизод промышленного шпионажа всплыл случайно: вдруг сошлись косвенные свидетельства и неясные слухи, которые в последнее время бродили в ресторанном мире столицы. Повара гордятся не столько рецептами, сколько их творческим воплощением. Рецепт – что! Стандарт. Но превратить сухую и общедоступную запись в тайный шифр блюда… Съешь его, и не то что пальчики оближешь… поцелуешь повару руки! Чтобы языком распознать ингредиенты, вошедшие в сокровенную смесь. Вершина творчества! Поэзия! В смысле, поэзия профессионального разведывательного дела тоже....
Как-то рестораторы «Красной площади» обнаружили у себя за столиками знакомые лица. Дед Мороз и Санта Клаус. Задолго до православного Рождества, и Нового года и даже католического Рождества. Конкуренты! Шеф-повар и его помощник из… Открывать имена и названия не будем. Из соображений корпоративной солидарности. А как просек мэтр Оганофф? Они же клялись: «Мы, э-э… даже не по обмену опытом. Подкрепиться! Не более!» Во-первых, все же не сезон: еще только начали готовить праздничную гонку. Потому никаких «во-вторых» уже не надо. Зачем еще могли преждевременно явиться эти двое, как не ради кражи рецептов?! Вот и косвенные улики: у них, как учил основоположник, были чистые руки - перед едой помыли, чтоб случайные примеси не портили чистоту пробы. Холодный ум: не приняли ни граммулечки, даже при отвлекающем маневре – поедании первых блюд. А уж горячее сердце… о, как сердца их горели азартом шпионов! Вскрыть чужую тайну себе на пользу!
Взяли волшебной гурьевской каши - аж три порции на двоих: на всякий случай. Чутье не подвело: сгоряча чуть не уничтожили все. Уцелевшие пол-порции виртуозно смахнул в целлофановый пакет соучастник… э-э… помощник шефа-конкурента. У себя на кухне они надеялись силой общего мозгового штурма открыть тайну исторического рецепта и секрет того, как его преобразовали умельцы в ресторане «Красная площадь».
Но по дороге память о чудной еде и аромат, пробившийся аж сквозь целлофан, ввели помощника шефа в транс, и он, сам не заметив как, употребил, пока ехали, всю добычу.
Соратники, от горя, злости и разочарования, чуть не утопили его в фирменном борще. Удержало одно: не могли в ажитации придумать имя возникшему бы новому блюду…
Долго судили и рядили: идти ли на второй заход в «Красную площадь»? Даже жребий уже хотели бросать – кому идти. Предварительно вычеркнув из списков провинившегося помощника шефа. Он кричал и клялся на японском скребке для чистки рыбы и на древнем русском разбойничьем ноже, которым разделывали мясо для особо важных гостей. Слезно божился он и бился в истерике лбом в главную сковородку старого чугуна нижегородской выделки, и сковорода гудела, как набат его больной совести… Ничего не помогло. Народ был непреклонен. Но жребий все ж не стали бросать - рассудили здраво, что, если придут опять и закажут гурьевскую кашу, то хозяева заподозрят их в черном умысле, даже если они будут в гриме и в париках. И, неровен час, начистят морды. Решили пока обойтись тем, что разыщут сами или придумают свой рецепт, куда сногсшибательнее.
Короче, сумели насочинять-накулинарить к Рождеству нечто чудесного вкуса, да еще и эксклюзивное и сногсшибательное. Но это отдельная тема… Но были и побочные проявления чудесности…
Ведь наибольшее рвение в сочинении нового рецепта рождественского угощения явил проштрафившийся помощник шеф-повара. Он размышлял так усердно, что, кажется, даже слегка повредился в уме. А, может, сковорода старинного чугуна оказалась слишком твердой… Но помощник шефа стал ходить в Политехнический музей на выставки проектов новой техники, почитывал научно-популярную литературу, и среди гостей ресторана завел друзей из спецов по квантовой физике. И ныне грозится: вот изобретет с друзьями-физиками машину времени на основе квантового перехода, сгоняет на ней в прошлое и навывозит оттуда кучу настоящих рецептов старинной кухни вместе с горячими образцами на пробу!.. Вот оно, достохвальное профессиональное рвение тех, кто свои изыски в стряпне ставит не ниже искусства поэтов! И тоже готов рискнуть самой жизнью ради творчества.
Ведь если этого повара с задатками шпиона-любителя раскроют люди из прошлого, то страшно подумать, как это отзовется на нашем будущем…
К оглавлению...
