Однажды я поймал белочку, точнее белочка поймала меня. Кто знает, о чем я говорю, должен понять, что эта тварь не нуждается в поисках. Она приходит сама, когда ее совсем не ждешь. И уже ты сам барахтаешься в ее сетях, как муха в паутине мохнатого хищника. Так и с белкой. Вырваться из ее когтистых лап самостоятельно невозможно, потому что нет понимания, что с тобой происходит что-то помимо воли и сознания.
Разумеется, опытный алкоголик, вроде меня, всегда чувствует приближение белки. Врачи называют это состояние предделириозным. Delirium tremens в переводе с латыни «трясущееся помрачение», алкогольный делирий — «белая горячка». Это уже в народе ее окрестили ласково — белочка. Боже упаси, попасть в ее лапки.
А я попал. Попал, что называется, конкретно. Симптомы приближения горячки были, но я не обратил на них особенного внимания, выпить уж больно хотелось. А приснился мне накануне кошмар, внутри которого я оказался с полным ощущением реальности происходящего.
Привиделось, будто я проделал пешком в подъезде путь с девятого этажа вниз и обратно. Заходил без звонка в квартиры соседей, брал что-то ценное в прихожей и складывал в пакет. Вернулся домой с полным багажом чужого добра.
Я хоть и алкоголик со стажем, но никогда в жизни не брал чужого. Воровство в любой форме противно моей природе человеческой. Так меня воспитали родители. Тем страшнее был сам кошмар, в котором я занимался разбойничьим промыслом. Но это был сон внутри сна. Очнулся я от сильного стука в дверь. Открыл, а ко мне вваливаются все соседи, которых я обокрал. Не дают мне сказать ни слова, стыдят, ругают площадной бранью, а сосед снизу тащит за шиворот мою жену, с которой я уже год как развелся. Но в кошмаре я этого, как будто, и не подозревал.
— Ольга, — оправдываюсь я. — Ты меня знаешь. Я ничего ни у кого не брал. Это ложь. Не мог я этого сделать. У меня два высших образования.
И плачу как ребенок. И стыдно мне так, что хоть вешайся.
А один из соседей, мастер спорта по боксу, подходит ко мне без слов и бьет по лицу. Кругом кровь, визг, хохот. Жена спешно снимает с себя драгоценности и раздает соседям. Я кричу, что продам квартиру и рассчитаюсь со всеми. И снова хохот. Другой сосед, грузчик из магазина поворачивается ко мне и резким боковым справа бьет кулаком в нос.
Тут я снова просыпаюсь. Никого нет. Кровь на подушке. Голова трещит как после нокаута. Все еще находясь под воздействием кошмара, выхожу в подъезд и первым долгом иду к соседям извиняться.
— Тетя Клава, я у вас что-то брал? Что? Телевизор? Стиральную машинку? Хрусталь? Часы? Золото? Клянусь, продам квартиру, рассчитаюсь.
Тетя Клава вертит указательным пальцем у виска и произносит:
— Совсем допился, бедняга, как родителей схоронил, так и пошло. И жена бросила. Кто ж с алкашом жить будет? Сына забрала. Один кот остался. Деваться некуда.
Да. Начиналась классическая горячка. Первые симптомы. Кошмар в кошмаре. И все так явно. Даже удар по носу бредовым человечком оказался реальным. Во всяком случае, нос у меня был расквашен. Вернулся в квартиру, заперся изнутри, передохнул. Стало немного легче от того, что кошмар оказался бредом, захватившим меня ненадолго в свой плен. А придет белочка, что я ей скажу?
«Здравствуй, моя дорогая, я тебя не боюсь. Потому что ты сука!»
Аха-ха-ха-ха!
Надо было что-то срочно делать. Обязательно найти немного выпивки, чтобы белка отступила на время. А что потом? Брррр… Не думать! Дальше расквашенного носа не заглядывать.
На меня напал гнев. Я закричал: «Суки! Суки! Суки!»
Даже эхо мне ничего не ответило. Надо было кричать с балкона девятого этажа. В моем положении это единственный выход — прокричать всему миру, что он сука!
В комнате лежала библия, единственная книга, которую никто не хотел покупать у алкоголика. Был бы я сектантом, мне бы еще и денег дали. Пойду к сектантам и скажу: «Здравствуйте, суки! Я пришел».
Я рассмеялся.
Схватил библию за увесистый переплет и с силой швырнул в угол комнаты. Книга треснулась о стенку и, как подбитая черная птица, упала вниз головой. Была отдача в плечо, как при выстреле из автомата Калашникова. Я пошатнулся, едва сохранив равновесие. Тяжела книга, как моя запойная жизнь. Библия лежала на полу и едва дышала. В бога я не верил, в черта вроде бы тоже, однако расквашенный нос в кошмаре — это, ей богу, какая-то чертовщина.
Несколько страниц было порвано, шрам у книги кровоточил. Я с ужасом посмотрел на свои руки. Они тоже кровоточили. Черт подери, это уже не шутка! Здравствуй, белочка, я тебя не боюсь, потому что ты сука!
Я подошел к книге, она едва дышала. Неужели наглухо? Не получилось вора, стал убийцей. На меня смотрели улыбающиеся глаза двух строк: «Все суета сует. Суета!»
Я нервно рассмеялся и ушел на кухню.
«Однако, как же похмеляться буду? — подумал я, обводя мутным взглядом голые полки на кухне и вылизанную до блеска миску кота. — Круг замкнулся. Все суета сует!»
Тишка голодал вместе со мной. Не бросил. Не пошел воровать по чужим квартирам. Даже на помойку не выскочил. Гордый кот, благородный. Весь в хозяина. На паперть не пойдет. Умирать будет, а не пойдет.
— Тишка, мать твою! Где ты?
Я собрал в хлебнице несколько сухих крошек и бросил в рот.
«И продавать-то уж нечего, — развел я руками. — Суки! Кругом одни суки! И занять… так никто не даст. Соседи знают. Друзей нет. Родные далеко. До паперти не дойду. Остается одно — с девятого этажа вниз головой. Так ведь, Тишка?».
Из моего горла булькнул смешок, я подошел к книге. Из шрама по-прежнему сочилась кровь.
«Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?» — обратилась ко мне библия, и я окончательно решил, с девятого этажа головой вниз.
Страшновато. Для храбрости нужен самогон. Черт, у кого взять? Нинка с первого этажа не даст. Может быть… в соседнем подъезде? У бабы Гали? Да!!!
И я неожиданно стал легким как птица и буквально слетел с девятого этажа вниз, скользнул в соседний подъезд. Выпросил у тети Гали четвертинку самогона в долг — чуть не на колени пришлось встать перед хищной старухой с профилем стервятника, — потом снова полетел на девятый этаж. По дороге у меня выросли крылья. По-настоящему. Два птичьих гигантских крыла. Я был легонький как пташка небесная.
На кухне быстро раскупорил бутылку.
— Сивуха, — поморщился. — Когда в долг просишь, подсовывают гадость.
Запил холодной водой из-под крана. А через минуту крылья понесли меня на балкон. Я был птицей. Черной птицей, похожей на книгу. Надо бы полетать. К церкви. На паперть. Заглянуть в окна к друзьям. Помахать им крылышками. Это ж я, суки! Вам уютно, а мне благостно. Вам печально, а мне на все наплевать. Хорошо! Как хорошо!!!
Внизу штормило. Завывал ветер. Детская площадка величиной с ладонь покачивалась из стороны в сторону. Лететь! Я уже легонький стал.
В эту секунду кто-то схватил меня за шиворот и поволок назад в комнату. Я оглянулся. Это был кот. Голодный черный котище. Я был мелкий как бельчонок, а Тишка величиной со льва. И я закричал от страха, потому что подумал, что сейчас мой кот меня точно съест. Потому как я заслужил это. Тишка думает, что я птичка. Не ешь меня! Я больше не буду летать.
Очнулся уже в больнице. Знакомый запах. Не первый раз здесь. Наблюдательная палата. Не могу шевельнуть ни ногой, ни рукой. Огляделся и понял, что привязали меня полотенцами к койке. На психиатрическом жаргоне это звучит «зафиксировали».
Прислушался. Санитары шепотом рассказывают друг другу историю о мужике, которого от самоубийства спас черный кот. Невероятно! Надо бы попросить кого-нибудь из них пересказать мне от начала до конца. Люблю фантастические истории.
К оглавлению...
