(Все события и персонажи вымышлены. Любые совпадения являются случайными).
Мина разорвалась совсем близко. Сопровождаемые свистом летящих осколков, в траншею посыпались комья мокрой земли.
- Все живы? Никого не зацепило? - Святослав метнул взгляд в глубину темнеющего рва.
- Живы, товарищ командир, - отозвался голубоглазый паренёк. Лицо его густо было выпачкано грязью, из-за чего глаза казались двумя незабудками.
- Свят, ответку даём? - спросил молодой мужчина в бандане камуфляжной расцветки.
- Отставить, Влад, боеприпасы беречь надо. Неизвестно, когда подвезут.
Снова разорвался снаряд, теперь немного дальше.
- Вот сволочи, мать их! - сплюнув сквозь зубы, передёрнул затвор автомата Влад. - Раздухарились к вечеру, черти.
- Понты колотят, - у самих-то со снарядами тоже не густо. Интересно, как у них со жратвой? - вступил в разговор бородатый мужчина лет сорока пяти.
- Егор, хорош, смени тему, - обратился к бородачу Влад. - О еде ни слова. И так в животе духовой оркестр играет.
- Товарищ командир, чем людей кормить? - обратился к Святославу Максим, - веснушчатый парень, отвечающий за питание бойцов. - Осталось четыре банки тушёнки, две упаковки овсянки. Хлеб закончился.
- Открой две банки, смешай с хлопьями. Остальное оставь на утро.
«Гуманитарка», которая доставлялась раз в неделю, вчера не пришла. Обычно это был незамысловатый набор продуктов, состоящий из круп, консервов, чая, сахара и сигарет.
Последний компонент был наиболее важным. Пережить никотиновый голод было тяжелее всего. Привозили также медикаменты и тёплые вещи.
Гуманитарную помощь собирали жители российских регионов. Её доставляли как большегрузные фуры, так и небольшие «Газели».
Одна из таких малолитражек курсировала между прилегающей российской территорией и небольшим населённым пунктом на территории Донбасса. Село в течении месяца переходило то к украинским военным, то к ополченцам, которые и удерживали в данный момент тактически важную территорию. Две траншеи в поле на расстоянии двухсот метров друг от друга тоже периодически меняли своих хозяев.
За время военных действий в селе почти не осталось кудахтающей и хрюкающей живности, - её уничтожили постоянно недоедающие вояки.
Святослав прошёл по набухшим от влаги доскам, которые бойцы бросили на дно траншеи, чтобы не месить грязь. Март выдался холодный и дождливый. Небесная вода часто заливала грешную землю, иногда дождь сменялся мокрым снегом, по ночам случались заморозки.
- Свят, дело дрянь, - медикаменты на исходе. Может, к Любане сгонять? - спросил у командира Влад.
Любаня была фельдшером, работала в местном медпункте, жила на окраине села. Она никогда не отказывала в помощи, причем, как ополченцам, так и раненым неприятеля.
Миловидная, добродушная женщина жалела парней, которые в силу обстоятельств вынуждены были калечить и убивать друг друга. От неё веяло каким-то теплом, уютом, напоминающем о родном доме.
Святослав помолчал, раздумывая.
- Не нужно, обойдётся. Может, завтра «гуманитарка» придёт, подождём.
Максим раздал бойцам овсяную кашу, смешанную с тушёнкой. Святослав разглядывал в сумерках лица товарищей. Серёга - совсем салажонок - рванул в Донбасс после школьной скамьи, сказав родителям, что едет путешествовать автостопом по Европе. К высокому, худощавому пареньку сразу прилипло прозвище «Сынок».
Егор с позывным «Рэмбо» был самым искушённым в военном деле, - участвовал в обеих чеченских компаниях. Состав бойцов был пёстрым: и преподаватель математики, и мастер военных единоборств, и даже альпинист. Из двадцати пяти человек, находившихся под началом Святослава, осталось одиннадцать. Пятеро выбыли по ранениям, остальные - погибли.
О Владе Святослав подумал с особой теплотой. Подружились в военном училище. Совпадали во взглядах, в отношении к делу. Воевать добровольцами отправились тоже вместе.
- Товарищ командир, - раздался взволнованный голос радиста. - «Укры» на нашу волну подсели! - Вот, послушайте сами!
Святослав подошёл к рации, из которой доносилась чья- то речь.
- Эй, москали! Шо б вы сдохли! - раздался чей-то пьяный голос.
- И тебе того же, - спокойно ответил Свят.
В ответ послышались матерная брань, помехи, и уже другой голос трезвый и уверенный спросил:
- Кто говорит?
- Командир говорит.
- Это тот, у которого позывной «Свят»?
- Тот самый.
Святослава не удивило то, что неприятель знает его позывной. Ополченцы тоже знали позывные врагов, в частности, командира противоборствующей стороны, которого величали не иначе, как «Бог».
- Свят, ты шо, святой? - с издёвкой прозвучал вопрос, сопровождаемый хохотом пьяных воителей.
- На святость не претендую, но и в сволочи не записывался. Сам-то назовись.
- «Богом» кличут.
- Слыхали, слыхали. Скромненько и со вкусом. Как говорила наша школьная математичка: «Успей сам себя похвалить, пока чужие не обругали».
- Да не сам я себя так нарёк. Хлопцы прозвали. Для них я - Бог. Шучу. Сокращённо от имени, - Богдан. Слышь, вражина, а у нашей математички такая-же поговорка была. А ещё она любила говорить: «Скромность украшает только …
- Дураков! - выпалил Свят, опережая противника.
Память пронзило, словно молнией: школа в украинском городке, импозантная учительница математики, закадычный друг Богдан Панасенко. Во всяком случае, другого Богдана в жизни Святослава не было.
- Панас, ты? - сдавленно произнёс он.
-Я, - глухо ответил Богдан.
Свят щёлкнул тумблером, прервав связь, и откинувшись назад, медленно сполз по мокрой стене траншеи. Присел, обхватил голову руками.
- Товарищ командир, вам плохо? - обеспокоенно спросил радист.
Святослав потрясённо молчал, слушая частые и сильные удары своего сердца. Молчали и бойцы, вопросительно переглядываясь.
- Ёперный театр! - бывает же такое! - еле слышно произнёс Рэмбо.
Святослав медленно поднялся и пошатываясь, пошёл в блиндаж.
Панас и Славка, как звали их в школе, подружились сразу. Будучи первоклассниками, обносили яблоневые сады, не давая плодам созреть, гоняли на велосипедах, мастерили скворечники. В старших классах играли и пели в одном школьном ансамбле, влюбились в одну девчонку, красавицу Олесю.
А потом семья Святослава переехала в Россию. Сын, как эстафету принял от отца и продолжил профессию военного. С Богданом некоторое время переписывались, перезванивались, потом появились новые друзья. Прежняя связь постепенно стёрлась, истончилась, как нити на старом рушнике, сошла на нет.
В памяти возник образ высокого стройного украинского парня. У Богдана были особенные глаза. Неравномерно окрашенная радужка состояла из отдельных вкраплений, напоминавших маленькие кристаллы кофейного цвета. Никогда, ни у кого Святослав не видел таких красивых, необычных глаз. Все старшеклассницы были влюблены в Богдана. Святослав немного завидовал другу. Природа его самого не наделила столь щедро красотой. Славка был небольшого роста, крепкого телосложения, с открытым, добрым лицом и такой же душой.
Он обладал лидерскими качествами, пользовался авторитетом у всех парней, и девчонки тоже не обделяли его вниманием.
Олеся крутила парнями, словно хулахупами, намеренно сталкивая соперников лбами. Однажды между закадычными друзьями вспыхнула драка. У Славки долго под левым глазом сиял здоровенный фингал, Богдан ходил с распухшим носом. А Олеся выбрала щуплого, невзрачного сына местного начальника.
Свят прервал воспоминания, поднялся со скамьи, позвал радиста.
- Алёша, найди волну.
Парень сразу понял, какую волну нужно искать. Поколдовал над рацией, и через некоторое время прерванная беседа между бывшими друзьями возобновилась. Состояла она из обрывочных фраз, ключевой из которых была: «А помнишь?»
- Как там Олеся? - задал сокровенный вопрос Святослав. - Вышла замуж за того хлюпика?
- Да куда там! На кой он ей сдался! Нашла получше, побогаче. Уехала в Польшу, выскочила за какого-то ляха. Чи коммерсант, чи политик…
Говорили долго, обо всём, кроме войны. В ту ночь не прозвучало ни одного выстрела.
На следующий день сквозь грязную клочковатую вату мартовского неба стали пробиваться длинные солнечные лучи, робко ощупывать изрытую, словно гигантскими кротами, землю.
Пришла долгожданная «гуманитарка» с продуктами и медикаментами. Позже подвезли и боеприпасы. А к вечеру разведка донесла, что противник готовится к наступлению.
На небе зловеще смешались свинцовые и багряные краски. Свят собрал бойцов, объяснил каждому задачу, проверил посты.
- Ну, парни, держитесь. Завтра будет жарко.
- Не волнуйся, командир, не впервой, - ответил Рэмбо.
Все понимали, что будут потери, но какие - не знал никто. Ночью Святослав не сомкнул глаз, а утром начался ад.
Мины яростно обрушивались на и без того израненную землю, щедро рассыпая свистящие осколки. Ополченцы слаженно отвечали залпами на атаки противника. Свят чётко отдавал команды, стараясь голосом перекрыть грохот разрывающихся снарядов до тех пор, пока что- то не ухнуло совсем рядом. Святослава подбросило, потом в ушах зазвенело, перед глазами всё поплыло и исчезло.
Очнулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Словно в тумане увидел перед собой искажённое гримасой лицо Влада. Он выкрикивал какие- то слова, но звуков Святослав не слышал. Попытался по артикуляции понять, что кричит ему друг, но не смог. Ощущение было такое, будто в уши насыпали что-то тяжёлое и горячее. Свят почувствовал солёный, металлический вкус крови на губах, стекавшей из носа. Он видел мечущегося Влада, взявшего командование на себя. А потом взгляд упал на сползающего по стене траншеи Сынка. В горле слева у него торчал дымящийся осколок, из под которого толчками выплёскивалась тёмная кровь. Сынок посмотрел на Святослава с каким-то недоумением, как бы спрашивая: «Неужели всё?» и упал на дно траншеи. Взгляд его голубых глаз застыл, навсегда встретившись с небом.
- Зарррряжжжай! Огггонь! - услышал вдруг Свят команду Влада. Звук был каким-то странным, слова будто прыгали по кочкам.
Святослав медленно поднялся, цепляясь за корневища растений в стене траншеи, шатаясь стал продвигаться, переступая через тела убитых товарищей. Он не успел дойти до Влада нескольких шагов, как тот, будто наткнулся на какое-то препятствие, и попятившись, осел. На груди быстро расплывалось бурое пятно, из уголка рта текла алая струйка. Святослав опустился на колени и заглянул в глаза другу. - Живи! - хрипло отдал Влад последнюю команду и затих.
Свят провёл ладонью по его лицу. Ярость тёмной волной захлестнула разум. Святослав подошёл к пулемёту и сцепив зубы, нажал на гаршетку. Орудие захлебнулось нескончаемой очередью, выплёвывая отстрелянные гильзы. Свят лупил по вражескому рву до тех пор, пока пулемёт не подавился пустотой. А потом наступила внезапная тишина. С другого края траншеи пробирался Рэмбо.
- Живые есть? - спросил у него командир.
- Двое. Оба ранены. Макс в живот, дело труба. Я вколол ему противошоковое. Альпинист- в ногу.
- Сам-то как?
- В порядке. Ты же знаешь, я заговорённый. Свят, у тебя рука.
Святослав только сейчас заметил, что левый рукав выше локтя пробит и промок от крови. Боли не чувствовал. Егор осмотрел рану командира, перевязал. - Вроде, кость не задета, - спокойно, по-деловому констатировал он.
Война для Егора была привычной работой. Так же, как другие ходят в офисы на службу, он исполнял свои обязанности в бою, никогда не теряя при этом самообладания.
Рэмбо взял бинокль и стал изучать траншею неприятеля.
- Кажись, всё. Кончен бал, погасли свечи, - невозмутимо констатировал он. Но тут же с удивлённой интонацией добавил: - Смотри-ка, кто-то выполз. Идёт как-то странно, петляет. Сейчас я его сниму. Егор поднял автомат и прицелился.
- Отставить, дай бинокль, - Свят прильнул к окулярам. От вражеского рва, выставив перед собой руки, ощупывая пространство, падая и вставая, продвигался в их сторону человек.
Лицо было залито кровью, рассмотреть его было невозможно, но какое-то смутное предчувствие шевельнулось в душе Святослава.
- Не стрелять, - приказал он Егору и выбравшись из траншеи, двинулся навстречу. Рэмбо шёл рядом, готовый в любой момент дать автоматную очередь.
Свят подошёл к врагу, который был когда-то другом. Вместо красивых глаз у Богдана было кровавое мессиво.
- Панас, это я, Святослав.
- Славка, будь ты проклят! - корчась от боли произнёс Богдан. Положил всех моих ребят. Какие хлопцы были!
- Ты моих тоже не приголубил. Слушай, Богдан, не мы это придумали, и не мы затеяли. Проклинать нужно тех, кто нас стравил.
- Ни черта не вижу, - Богдан беспомощно ощупывал воздух. Святослав взял окровавленной рукой испачканную кровью руку Богдана: - Пойдём.
- Командир, я проверю, может, ещё кто живой? Рэмбо, петляя, перебежками ринулся в сторону неприятельского рва. Вернулся, ведя перед собой худощавого парнишку возраста погибшего Сынка. Парень дрожал, бормотал что-то бессвязное.
- Похоже, крышей сдвинулся, - определил Егор. Я его из-под трупов вытащил.
Они шли по обугленному полю в сторону села. Святослав вёл ослепшего Богдана, и кровь их, смешиваясь, орошала свежевспаханную взрывами землю.
Выглянуло солнце, будто решив рассмотреть горстку уцелевших людей, среди которых не было победителей.
Перед тем, как потерять сознание, Святослав увидел спешащую навстречу Любаню и жителей села...
К оглавлению...
