В безлюдном дворе, на пустующей спортивной площадке синело в лужах небо. Теплый ветер раскачивал ветки с первой зеленью и распугивал ворон. Между лужами гулял толстый голубь. Переваливался с боку на бок и посматривал вверх. А на него сверху, с крыши дворового технического блока, поглядывал другой толстый голубь. Но, может, голубица. голубица. Как-то очень по-семейному, с деловитой нежностью, они вопросительно покурлыкивали друг другу. Но бесхозной еды ни тот, ни другая не находили. А без сытного застолья какая любовь?
Люди как вымерли. Самоизоляция из-за вирусной пандемии. Пернатым нахлебникам нечем было подкормиться. Мелкие пичуги, синицы, воробьи, исчезли. Да и голуби куда-то откочевали. Лишь изредка вороны и галки присаживались покачаться на проводах. Смотрели на одинокую пару сизарей-толстяков и о чем-то им каркали.
С противоположных сторон двора появились парень и девушка в медицинских масках. Оба курили. Приподымали маски. Затягивались. Опускали маски и выдыхали дым сквозь них. Дым сочился сквозь ткань и над её краями. Тёк по вискам. По лбу. Затенял брови и смешивался с волосами. Ноги парня и девушки утопали по траве, А головы их плыли в нездешнем сиреневом дурмане. Он и она встретились взглядами и приветственно раскинули руки. Но тут зачирикал электронный затвор замка, заскрипела дверь. С усилием толкая железную створку, из подъезда протиснулась старушенция в платке. Медмаска косо пересекает лицо – чтобы дышали нос и угол рта. В руках – лейка, железный совок, пакет и сетка с горшком, в котором раскачиваются на стеблях две розы. Парень и девушка враз испарились за домами, как не было. Старушка аккуратно расставила на газоне, в шаге от стены дома, пакет, лейку, горшок. Толстые голуби перекочевали к старушке. А прямо над ней на проводах и перилах балконов расселись вороны. Старушенция принялась копать ямку для рассады. С верхних этажей тут же закричали:
– Томилишна, привет! А где наш дворовый садовод, твоя подруга Надюха?
– Я за неё, – старушенция сосредоточенно углубляла ямку.
– С чего это? Занемогла, что ли? Так она крепкая. Хоть и старше тебя и меня.
– Все. Нету больше, – не поднимая головы и не останавливая работы, ответила старушенция. – Этой нумерованной ковидиной унесло её.
Старушка взмахнула совком. Разлетелись комки грунта. Вороны сорвались с балконов и проводов, возмущенно крича. А голуби неспеша отошли в сторонку. Верху охнули,
– Где же подцепиила? Никуда не ходила. Все доставляли дети и родня...
– Мой двоюродный племяш, который самый младший, – старушка ровняла края квадратной ямки, – он с Надюхиной внучкой встречается. То ли так гуляет. То ли любовь крутит. Всерьез, Чуть минута есть, а они уже вместе. И ходят везде парочкой. Он привел ее домой с гулянки. Или откуда. И всё нацеловаться не могут, Надюха от хохота зашлась. Разогнала их веником. Племяш ушел. А внучка Надюху ну целовать: «Ты бабка продвинутая. Уважаешь чувства молодежи».
– Да, – согласились сверху. – Никого зря не шпыняет. Надюха незлобная. Любого выслушает и поймет.
– Была, – уточнила старушка: – Эти двое где-то вирусом надышались. Внучка, видать, передала бабке. За неделю та сгорела. Сегодня хоронят. Племяш с утра проведал их, и на учебу. А они на кладбище.
– Может Надюхе на небесах срок отсчитали. – сказали сверху. А вирусу теперь всё приписывают. Жалко Надю.
– Она не успела высадить. Этот вот сорт. Какой-то особый. Долгоживучий. – старушка отложила совок. – Я за нее доделаю.
Старушка высыпала удобрения в ямку. Медленно влила воду из лейки. Розовый куст с землей утопила в ямке. Заровняла выкопанной землей. Наклонив голову, постояла над розами... Толстые голуби вернулись и разочарованно ходили по кругу: еды не было и тут. Один взлетел на лейку. Бутоны раскачивались на ветру. Старушка почти незаметно покачивалась над ними. Ветер порывом качнул бутоны сильнее, широким взмахом. Голубь с соскочил с лейки к подруге. Старушка собрала все, что принесла, и скрылась в подъезде.
Из-за домов тут же явились парень и девушка. У стены технического блока они сбежались и с разгону обнялись. Вместе с дымом взлетели девичий смешок и стон: столкнулись не губы, а маски. Парочка сдвинула маски под подбородки. Полуоткрытые рты встретились, смешав дым и дыхание. Влюблённые переплелись ногами и привалились к стене блока. Парень через силу оборвал поцелуй:
– Ты как?
– Упрятали в землю. Я наревелась… Креативная была бабка. Правильная.
– Поешь? Я принес.
– Не хочу. Ты со мной. Приходи вечером. С твоей теткой-бабулей Томой. Поминать будем, Там уж чего кусну…
Огромные дома замыкали двор в четырехугольник. Двое за стеной блока скрывались в поцелуе, но были навиду у множества окон. Инстинкт естества требует: то, что драгоценно для двух сердец, не выставляется напоказ. Но на самом деле обоим на это было наплевать. Сидели бы, как прежде, докарантинные времена, по лавочкам пенсионерки – беззлобно бы отсчитывали время затяжного поцелуя: «Иль, отлипнуть не могу друг от дружки! Голуби бесстыжие…» Но двор оставался пуст. Только два толстых голубя топтались возле парочки.
Влюбленные обрывали поцелуй и угощали друг друга сигаретками. Вспухшими губами обхватывали мундштуки. Закинув головы, выпускали дым в небеса. И снова тонули в поцелуе, отведя руки с сигаретами вниз и в стороны.
Во двор вошел волонтер во всем белом: комбинезон, капюшон, перчатки, маска и обувь. С другой стороны въехал на скутере доставщик еды. Жилет, сумка-холодильник, кепи, даже узор на маске – всё зеленое. Оттенка молодых листьев на деревьях. Доставщик и волонтер глянули в сторону парня и девушки и сошлись за другой стеной того же блока. Сдвинули маски, молча закурили. Их перекур плечом к плечу в тех условиях был нарушением. Они тоже прятались от сторонних глаз. И то и дело поглядывали за угол, на целующуюся парочку.
Два толстых голубя перекочевали к новым курильщикам. Но и тут им ничего не отломилось из еды. Волонтер и доставщик докурили, явно растягивая удовольствие. После каждой затяжки, запрокинув головы, медленно выпускали дым к облакам. И с намеренной неторопливостью возвращали сигарету ко рту. Между каждой затяжкой заглядывали за угол, на длящих поцелуй влюбленных. Два удовольствия в одном: наслаждение куревом и зрелище любовной сцены, вживую, а не в телевизоре. Докурив, надели перчатки, вернули на место маски. Опять долго смотрели за угол, на целующихся. Под масками не видно: спрятаны ли блуждающие улыбки? Или выражение лиц оставалось таким же никаким, как и выражение глаз? Волонтёр и доставщик глянули на часы и каждый отправился в тот подъезд, где его ждали.
Толстые голуби вернулись к целующимся. В их руках между пальцами дымились сигареты. Волосы, смешавшись, закрыли лица. Вверх вился дымным туманом и окутывал головы. Голуби вперевалку ходили у ног целующихся и поглядывали то на их руки, то на землю. Парень, не отрываясь от губ девушки, достал пакет и все, что там было, высыпал перед голубями. И те приступили к семейной трапезе.
Парень скомкал пустой пакет, впихнул его в карман и высвободившейся рукой еще теснее притянул к себе девушку.
Любви не нужна натуральная подкормка.
Любовь питается собою.
24 апреля – 13 июля 2020 г.
ВСЁ ПОПЕРЁК
Март и апрель. Орут на крышах кошки:
«Эй, выходи! Поговорим!»
Хозяйки жарили картошку:
Поминки сгинувшей зимы!
Зараза снова в воздухе летает,
Явившись с раннею весной.
А солнце крыши согревает:
Одёжки лишние – долой!
Солярий под весенней глубью неба...
Влюблённых пара теплым днём,
Пивко закусывая хлебом,
На крыше млеет голышом.
С балконов с чувством зрители галдели.
А кожу золотит загар.
Поют вороны, как свирели...
Мир понял: он ещё не стар!
28. 04. 2020 г.
К оглавлению...
