ПАРИЖ
Дорога в грудь вливается рекой.
Природа, умудрённая, молчит.
И красота, и небо, и покой...
Но вот – Париж! – вскричит дорожный щит.
Глотает сердце улочки Парижа –
Избыток рек, дворцов, садов, коней –
Затягивает вглубь, в объятья, ближе,
Расшатывает душу до корней.
Не безумье и не истерия.
Этот взлёт мне, Париж, повтори!
У Фортуны отспорю пари я,
Лишь бы вновь – Нотр Дам де Пари!
Звенит зелёным запахом трава,
Щекочут глаз балконов кружева.
Фонтаны стилей, почерков, речей
Раскрыли веер улочек-лучей.
Ногам уже невмоготу идти,
Но втрое невозможней отпустить.
Воркующие вздохи голубей…
Ну, где отыщешь небо – голубей?
Не безумье и не истерия.
Этот взлёт мне, Париж, повтори!
У Фортуны отспорю пари я,
Лишь бы вновь – Нотр Дам де Пари!
Я глазами Париж зацелую.
Ненасытный любовник Париж!
Ночью, может быть, думаешь – сплю я?
Нет! Зависнешь и просто паришь!
* * *
Врут, что любовь рассудочней с годами.
Вот затопила – и не усмиришь…
И, распластав себя над городами,
Сцепились мы мостом Москва – Париж.
Сезоны не сошлись. Ты посмотри же –
Москва в снегу, Париж уже в траве!
Но ты спешишь ко мне – домой, в Париже,
И я бегу к тебе – домой, в Москве.
Звонок – и припадём как можно ближе:
– Какие мысли бродят в голове?
– Как день твой пролетел в твоём Париже?
– А где металась ты в своей Москве?
И я услышу и почти увижу
Твой дом, детей… в окошке – шум ветвей…
Вот «скорая» завыла по Парижу…
Другая вторит ей – уже в Москве.
Где берега нам – те ли или эти?
И ждать чего – срастёмся или нет?..
Но знаешь, ведь стихии – те же дети.
Нам и за них с тобой держать ответ.
Так как же быть – скорбеть плакучей ивой?
Или – лавина, паводок, аврал?..
А может – умереть такой счастливой,
Какой ещё никто не умирал?!
* * *
На грани я не устою –
Прыжок – и сердце парашютом!
Ну, а умру – любовь твою,
Осмелясь, снова попрошу там.
* * *
Запрудой время… встало мёртвой глыбой –
При долгом, изнурительном посте…
А сердце скачет пойманною рыбой,
Обшаривая взбрыками постель.
* * *
Что? Родные? Мы не оскорбим их.
Я – отдельно. И отдельно – ты.
Лучше ампутировать любимых
Под анестезию суеты.
* * *
Ну, вот и удушено пламя…
И, сжав меня в тёмном углу,
Амур, упираясь ногами,
Корчует из сердца стрелу.
* * *
Нет, не рыдаю ни на чьём плече –
Душа лежит ничком в параличе
Вне жизни, вне любви и вне игры…
Не лью стихов и не мечу икры.
* * *
По воде иду, аки посуху.
Без сумы иду и без посоха,
Без пути иду и без спутника.
А судьбы клубок – ох, запутан как!
А мороз трещит – сорок градусов.
А бело кругом – только радуйся.
Тишина стоит – аж звенит в ушах.
Как иглой пронзит – и в зенит душа!
Ни стены вокруг и ни двери –
Наугад иду – просто верю.
Всё тут вымерзло, всё тут замерло,
Только я иду, холодам назло.
По воде иду, аки посуху.
Без сумы иду и без посоха,
Проложу следы среди вечера.
Коль судьба идти – делать нечего!
* * *
Хотя б надежды всполох робкий!..
Что – боль? Какая ерунда!
О, нескончаемые скобки
От никого – до никогда!
* * *
Ещё один из жизни вычтен год.
Учёт утрат и боли заверши…
А если подсчитать наоборот? –
Умножить время – на прирост души?!!
РЕЙНСКИЙ ВОДОПАД
Почти внутри, совсем вплотную, рядом –
Я в потрясенье Рейнским водопадом.
Семнадцать тысяч лет могучим станом
Он – весь навыхлест, в танце неустанном.
Ежесекундно извергая тонны,
Со страстью месит массы – рёв и стоны…
Неиссякаем в нетерпенье пенья,
И воздух весь – в испарине и пене.
Разгул, почище мотовства и пьянства.
Вот это – мощь! Вот это – постоянство!
Я вся поражена любовным ядом.
И всех теперь сверяю – с водопадом!..
ПЕСЕНКА МОЛОДОЙ ВЕДЬМЫ
У меня душа – страстная,
У меня шаги – быстрые,
У меня ладонь – ясная,
У меня глаза – чистые.
Я люблю летать голая,
У меня спина смуглая,
У меня длинны голени,
В волосах – волна круглая.
Я – ведьма, богиня, чертовка, русалка,
И мне ни единой души
Не жалко, не жалко, не жалко, не жалко –
Глаза мои так хороши.
И волосы вьются, как флаги на мачте,
И пальцы тонки у руки.
Любите, желайте, стенайте и плачьте –
Смотрите, как ноги легки!
За душой моей пламенной –
Как кометы хвост – искрами.
Даже сердце гор каменных
Крошится от глаз выстрелов.
Я любовью землю мощу.
Небо для меня – дом родной.
Только в ком любовь умещу?
Ох, как не найду – быть одной!
Быть одной?
Ха!
Я – ведьма, богиня, чертовка, русалка,
И мне ни единой души
Не жалко, не жалко, не жалко, не жалко –
Глаза мои так хороши.
И волосы вьются, как флаги на мачте,
И стройные бёдра круты.
И это из сердца не выдернешь с корнем
Ни ты, и ни ты, и не ты!
У меня душа – страстная,
У меня глаза – чистые.
* * *
Ты, Стрелец, взираешь отовсюду,
Тетиву, с прищуром, теребя.
Но мишенью для тебя не буду.
Лучше – целью буду для тебя.
* * *
Терять больней, чем вовсе не иметь.
И сердце, не одну познав потерю,
То с жаждой: «верю!» – начинает петь…
То вдруг вопит отчаянно: «не верю!»
Летит… и ёкнув, столбенеет аж:
А вдруг – мираж?..
ПЕСНЯ ПРО РОБИНЗОНА
Здесь глядя в календарь, окно
Молчит резонно –
Ведь время спуталось давно
У Робинзона.
Но пусть затихнет ерунда –
Бега, скитанья.
Я здесь не Пятница – среда
Для прорастанья.
Меня взахлёб ты пил и пил.
Сплелись и таем.
Ох, до чего ж твой остров был
Необитаем!
Нас закрутил нежданный зов
Почти до боли.
Мы – стрелки бешеных часов
В магнитном поле.
И снизу вверх, и сверху вниз
Кипит веселье.
Нет, я не Пятница – очнись!
Я – Воскресенье!
Нет, я не Пятница – очнись!
Нет, я не Пятница – очнись!
Нет, я не Пятница – очнись!
Я – Воскресенье!
* * *
От счастья занялась, как от пожара.
Неужто – да… и встреча эта – та?
Неужто – пара, пара, пара, пара!
Меня не звать! – Я счастьем занята!
Возможно, недостойно и преступно…
Но, ради Бога, только ты не сглазь!
Я нынче для сигналов недоступна.
Я занята! – Я счастьем занялась!
От берегов я, не моргнув, отчалю.
Всё – через край… и я перелилась.
Я больше за себя не отвечаю!
Я занята! – Я счастьем занялась!
К оглавлению...
