ПРИГЛАШАЕМ!
ТМДАудиопроекты слушать онлайн
Художественная галерея
На Оке, Таруса (0)
Поморский берег Белого моря (0)
Троицкий остров на Муезере (0)
Москва, Долгоруковская (0)
Москва, Центр (0)
Малоярославец, дер. Радищево (0)
Беломорск (0)
Москва, Ленинградское ш. (0)
Москва, Фестивальная (0)
Старая Таруса (0)
Деревянное зодчество (0)
Храм Казанской Божьей матери, Дагомыс (0)
Беломорск (0)
Храм Нерукотворного Образа Христа Спасителя, Сочи (0)
Побережье Белого моря в марте (0)
Москва, Беломорская 20 (0)
Кафедральный собор Владимира Равноапостольного, Сочи (0)

Новый День №7

        В моей комнате на книжной полке в углу рядом с бумажными иконками стоит крохотный янтарный ангелочек. Янтарь – камень тёплый. Когда берёшь  изделие из него, кажется, что прикасаешься к живому теплокровному существу – застывшему в древней хвойной смоле солнечному лучику.
      Однако мой ангел – свидетель отнюдь не радостных событий.
Был конец сентября. Купальный сезон закончился. В небольшой городок на побережье Балтийского моря  я приехал, чтобы встретиться с редактором одного местного литературно-художественного журнала и  получить скромный гонорар за короткий рассказ на морскую тему. Вечерело. Начинало темнеть, ветер усиливался. Редактора в условленном месте не было. Встретиться мы должны были на набережной около канатной дороги. Редкие прохожие, подняв воротники и кутаясь в капюшоны, спешили в уютные тёплые дома и квартиры. Журналист явно не торопился на встречу, возможно, забыл о ней. Чтобы скоротать время ожидания, я решил спуститься по деревянной лестнице к морю. На мне была тёплая непромокаемая болоньевая куртка с капюшоном, поэтому ветер, дождь и брызги солёных волн страшны не были. Пустынный пляж уходил в свинцово-серую перспективу, проваливаясь в темный тоннель. Редкие уличные фонари набережной отбрасывали сверху на берег чахлый жёлтый цвет и расплывались мутными акварельными кляксами. Проходя мимо груды валунов, которыми обычно укрепляют дамбу, я обратил внимание на едва различимый на фоне тёмных камней человеческий силуэт. Странно было встретить в такую погоду у моря человека – по меньшей мере, странно. Я вгляделся в силуэт и увидел девушку.
      Она была одета по-летнему - в джинсы, кроссовки, лёгкую ветровку. Я подошёл ближе. Незнакомка дрожала быстрой мелкой дрожью, острый подбородок и тонкие губы её посинели от холода. Из-под светлых волос проглядывало совсем ещё юное личико – личико подростка. Неподвижным взглядом она смотрела на море и что-то беззвучно шептала, была явно не в себе.
О том, как Великая Царица призвала в покровители Новогоднего праздника в Россию Святого Николая Мирликийского; как он стал защитником детей, а также путешествующих и моряков; как злые люди отменили новогодний праздник и Время затормозилось, как запретили помнить о святых людях и как Начальник, которого покусала Совесть, вернул праздник Нового года и новогоднюю елку детям и взрослым; и почему на время Николай Мирликийский принял облик Деда Мороза, а тот обзавелся внучкой Снегурочкой, и Время снова пошагало; и почему теперь мы можем снова помнить святых людей, и Св. Николай вернулся к нам в своем облике, и Дед Мороз со Снегуркой тоже остаются с нами; и про все это Мальчик и Девочка вместе с Дедушкой и Бабушкой узнают, путешествуя в Машине времени, которая летит силой нашей памяти и воображения; и, за время полетов по разным временам, сердцу и уму юных и даже взрослых героев этой истории открывается смысл надежды, любви и доброты ...
Мой давнишний дружок Гарька – кабелеукладчик. Работа у него такая, понимаете: укладывать кабеля. Да не  кобеля, а кабеля! Вместо «о» – «а». Щпрехен зи фюр дойч, мадам? Ферштеен зи? Что? А вот не надо из себя такого необыкновенно остроумного изображать! Да-да! Именно!  Потому что есть кобель и есть сука, а есть кабель и есть Гарька. И он его укладывает. Что? Опять публично демонстрируете своё ехидное самосознание? Но я на такую дешевизну не покупаюсь! Нет, не спать укладывает, а в траншею. Траншея это такой аккуратный ровчик, не заполненный водой. Потому что если бы он был заполнен водою, то это был бы уже не ровчик, а канальчик. В котором я тебя без всякого бы сожаления утопил. И спал бы ты в ём и спал. Вечным сном и скорбной памятью. В обнимку со своим уже никому не нужным остроумием.
Вернёмся к Гарьке. Он от железнодорожной депы работает. Их там четыре деятеля, которые называются бригадой  кабелеукладчиков. Работа немудрёная, но мужественная: катят здоровенный деревянный барабан с кабелём и, как я уже сказал, укладывают в заранее отрытую траншею. А когда всё уложат, то не думайте, что начинают отдыхать и радостно водку жрать! Совсем нет! Когда новые кабеля заканчиваются, они старые, которые когда-то сами и закопали, начинают из земли доставать. Откопают конец, а потом выдёргивают его с помощью лома, лопат и, конечно, мата. Вот мы и подошли к самому главному: вся бригада отличалась, к огромному на то сожалению, просто-таки выдающимися сквернословными способностями. Это, скажу я вам, были такие мастера нецензурных выражений, такие гении совершенно неприличного свиста, такие цицероны высокохудожественного образного мышления, что просто виртуозы, каких ни в сказке сказать, ни ломом опоясать! 
10. Тайна, доверенная болтуну, мечется в нём, как пантера в клетке.
 
12. Чтобы руководить культурой, нужно быть хотя бы чуточку культурнее неё.
 
13. Свободу узникам собственного малодушия!..
 
14. Спеши в гении!
 
15. Самый опасный дурак - тот, который сидит внутри каждого из нас.
 
16. Советская женщина - это тургеневская женщина плюс ломовая лошадь и пьющий муж.
 
17. Когда народу нечем пообедать, он ужинает своим правительством. 
Твой улус еще объят дурманом,
Но светлеет, отступает мрак.
Рдеет, заревом восток объят,
По росе звенит сырым туманом.
Как в наглядье показал Ты нам,
Что стоит за ним - мещанским раем,
Когда души тут кладут в заклад,
Услащены пестрым попугаем.
Тают люди – прямо на глазах!
Превращаясь в функции «успеха».
Меня разбудил Педру. Он позвонил в начале шестого и сказал, чтобы мы собирались. Я умылся, почистил зубы, разбудил остальных и пошёл на кухню готовить завтрак. Квартира ожила. В ванную и в туалет выстроилась очередь. В коридоре и на кухне началось движение.
В шесть приехала Жаклин, жена Педру, на своём «ситроене». Она отдала мне ключи от машины и попросила отвезти её домой, в Пиньал Верды. Когда мы выезжали из Пиньал ды Фрадыша, позвонил Лусю и сказал, чтобы я после того, как отвезу Жаклин, заехал за ним.
Из Пиньал Верды я отправился в Круж ды Пао за Лусю, а оттуда в Пиньал ды Фрадыш за остальными. По дороге из Круж ды Пао Лусю рассказал, что сегодня мы будем помогать рабочим Карлуша Дуарте устанавливать арену для боя быков в Курроюше.
Саня, Николай и Гриша ждали нас внизу у подъезда. Они сели в автомобиль, и мы поехали в Курроюш. Всю дорогу Лусю рассказывал анекдоты, не переставая, шутил и безудержно хохотал.
А важно ли, когда,
В каком году,
И на какой планете
Родился Музы Стих?..
1982 г.
 
***
«Чьё ты, милое дитя?» -
Лира молвила кряхтя.
И ответило дитя:
«Мамино!»
 
«Для чего в столь поздний час
Забралось ты на Парнас?» 
- А меня занес Пегас…
Папин.
Я знаю тебя всю жизнь и два месяца.
Впервые мы встретились полтора года назад.
Я сразу узнала тебя, но тут же постаралась забыть: жена, дети – нет, нет, этот суп мы уже ели!
Недавно, ночуя в моей прихожей, ты внезапно разглядел меня через мои давнишние любовные строчки. Процесс узнавания дал неожиданный эффект. Узнав меня, ты заметался по квартире и прямо среди ночи кинулся спасаться бегством, покинув под столом домашние тапочки в обескураженной хореографической позе.
Не скрою, я удивилась такой реакции на мои стихи, но не стала тебя удерживать.
На следующий день я получила от тебя предложение (в письменной форме), от которого трудно (даже очень трудно) было отказаться. Но я очень постаралась и ничего не ответила.
Тогда мы зависли в воздухе, даже не касаясь друг друга, и до твоего отлёта так и не смогли понять, кто мы и где мы.
Как только между нами вклинились расстояния, мы тут же начали понимать, что к чему, и чем дальше, тем больше. Нас бросило друг к другу, что повлекло за собой самые разнообразные пространственно-временные изменения, которые происходят и происходят, как себе хотят. И дать более вразумительное определение этим явлениям в настоящее время не представляется возможным.
Связь исторических реалий и литературного творчества, включая и мифологию, исследовалась и продолжает исследоваться многими маститыми авторами. Видимо, эта сфера исследовательской деятельности будет еще долго, а, может быть,  и практически постоянно, притягательной для ученых. Но есть один поворот темы, который, как представляется, довольно мало изучен:  это  не исторические и социально- психологические основы мифологически-литературных образов, ситуаций и архетипов, а. наоборот, мифологические, архетипические основы форм и путей обрисовки реальных исторических событий и персонажей. Иначе говоря, тяготение лиц,  описывающих реальные исторические феномены к устоявшимся образцам, уже известным эталонам, когда живая, национальная история втискивается в системы поликультурных, наднациональных образов и схем. В частности, по мнению авторов этих строк, к таковым эталонам можно отнести архетип погибающего героя, который лег в основу изложения целого ряда, как полусказочных, так и таких событий, которые без оговорок принято считать историческими, как, например, знаменитое фермопильское сражение трехсот спартанцев с неисчислимым персидским воинством.  Рассмотрению взаимосплетений этого архетипа и собственно военной истории была уже посвящена одна из статей Бондаренко Ю. , публиковавшаяся в разных изданиях и, в том числе, в книге  «В лабиринтах истории», вышедшей в Костанае в 2006 г.
В отмеченной статье особое внимание обращалось на наднациональные, поликультурные основы образцов обрисовки определенных событий и ситуаций и, соответственно, моделей поведения, прославляемых героев. В этом контексте было бы небезынтересно взглянуть и на поликультурные основы русского литературного анекдота 18 – начала 19-го веков. При этом авторы  не претендуют на всесторонний анализ поставленной проблемы, а лишь предлагают акцентировать внимание на нескольких примерах особенно наглядно демонстрирующих поликультурную основу так называемого  «исторического анекдота».
 Среди трёх уснувших сосен,
 Заблудившись, бродит осень.
 А вокруг цветенье лета,
 Запах трав, жужжанье пчёл.
 Кучка ив зелёногривых,
 Ветра знойного порывы,
 Яркость солнечного света.
 Вялость. Мысли ни о чём.
 
 Среди трёх уснувших сосен
 Ветер пыль времён наносит.
 На пушистые барханы
 Как на холст ложатся краски.
 И, невидимые взору,
 Расплываются узоры.
 В них неведомые страны
 Из полузабытой сказки.
 
 Среди трёх уснувших сосен
 Растянулась цифра восемь.
 И гигантской кофемолкой
 Всё мешает с Настоящим.
 Кружат жизненные тропы
 Временным калейдоскопом -
 Бесконечные осколки
 Жизней, некогда кипящих.
  Должно быть, никто еще не ждал встречи с морем так страстно, как маленький Нико. Сколько историй о нем слышал, загадочных, волшебных и немного жутких, сколько сказок прочел. Как многие мальчишки его возраста, он мечтал стать моряком –   и не простым матросом, а самым что ни на есть капитаном. Конечно, если не сумеет поступить в университет на факультет химии. Пойти по стопам отца – его святой долг, так уверяла мальчика мать. Нико соглашался с ней, но все равно втайне надеялся, что долг и мечту удастся как-нибудь совместить. Нужны ли химики на корабле? Как знать – море огромно, и кому, как не властителю элементов и формул, постичь его соленую душу?
Горная страна Хорватия очаровала с первого взгляда, голубизной остудила зрачки. Томная водная гладь между ослепительно белыми скалами. Заливы подобны гигантским чашам, полным глянцевой синевы.
Отчим вел машину по узкому серпантину, и на каждом повороте мать и сестра вздрагивали, а Нико цепенел от восторга. Их отделял от пропасти низкий, сантиметров десять, бордюр, а за ним открывалась игрушечная панорама. Миниатюрные лего-домики кутались в зеленый бархат и дымчатый флер. Облака диковатыми барашками паслись по краю неба.
Постепенно дорога спустилась на уровень моря, к плоским, крупногалечным пляжам.
– Мам, давай остановимся, – попросил Нико, тронув мать за плечо. К отчиму он обращаться не любил. – Хочу искупаться.
Несмотря на кондиционер, в машине становилось жарко, а прозрачная, как стекло, вода манила прохладой.
– По-моему, неплохая идея, – заметил отчим.
– Ребята, с купанием ничего не получится, – покачала головой мать. – Плавки в большом чемодане, на дне багажника. Вот приедем, распакуем вещи... Франц, сколько осталось до места?
– По такой дороге – часа три.
В дверь колотили что есть мочи. Ещё минута, другая и хлипкие петли не справятся с напором, деревянная преграда падёт перед натиском стоящих по ту сторону людей. 
— Да иду я! Уже открываю! И чего тарабанить! Я всё слышу! — хозяин дома накинул на себя поношенный хитон и поспешил к входу. 
— Сын каменотёса Софрониска из дома Алопеки, являешься ли ты членом афинского Совета Пятисот? 
— Ну, да. И что бы получить ответ на этот вопрос вы чуть не высадили дверь моего жилища? — Сократ хмуро смотрел на незваных гостей, в военных доспехах, вооружённых копьями. 
— Достиг ли ты, гражданин Афин, возраста тридцати лет? 
— А то вы не знаете? 
— Отвечай, гражданин! Задать вопросы велит нам закон! 
— Достиг. Достиг. Харон вас забери! Разве по мне не видно? 
— Пойдёшь с нами! Только оденься подобающе. Именно сегодня ты назначаешься Эпистатом, то есть главою всего Совета Афин, ровно на один день. И он уже начался. Иди и правь Афинами по справедливости и совести. Сократ минуту, другую переминался с ноги на ногу, а потом решительно ступил за порог. 
— Заставить тебя сменить старый хитон на новый, мы не вправе — Закон на сей счёт ничего не говорит. Но босой правитель нам точно не требуется. Даже на одни сутки! — начальник стражи выставил копьё вперёд, преграждая путь хозяину дома. 
— Посторонись афинянин! И знай! Именно такой наряд обычен для Сократа. А в сандалии я облачаюсь только тогда, когда имею честь быть приглашённым на пир к поэту Агафону, по случаю его очередной победы на состязании в театре. — Эпистат — это символ нашей демократии. А он не может быть босым! Тебе же заморских послов принимать! В суде заседать! Будь добр, соответствуй. 
Ивановская площадь Московского Кремля (0)
Верхняя Масловка (0)
Крест на Воскресенской горе, Таруса (0)
Весеннее побережье Белого моря (0)
Северная Двина (0)
Автор - Александр Лазутин (0)
Побережье Белого моря в марте (0)
Старая Таруса (0)
Храм Преображения Господня, Сочи (0)
Дом-музей Константина Паустовского, Таруса (0)

Яндекс.Метрика

  Рейтинг@Mail.ru  

 
 
InstantCMS