|
Новый День №7
|
В моей комнате на книжной полке в углу рядом с бумажными иконками стоит крохотный янтарный ангелочек. Янтарь – камень тёплый. Когда берёшь изделие из него, кажется, что прикасаешься к живому теплокровному существу – застывшему в древней хвойной смоле солнечному лучику.
Однако мой ангел – свидетель отнюдь не радостных событий.
Был конец сентября. Купальный сезон закончился. В небольшой городок на побережье Балтийского моря я приехал, чтобы встретиться с редактором одного местного литературно-художественного журнала и получить скромный гонорар за короткий рассказ на морскую тему. Вечерело. Начинало темнеть, ветер усиливался. Редактора в условленном месте не было. Встретиться мы должны были на набережной около канатной дороги. Редкие прохожие, подняв воротники и кутаясь в капюшоны, спешили в уютные тёплые дома и квартиры. Журналист явно не торопился на встречу, возможно, забыл о ней. Чтобы скоротать время ожидания, я решил спуститься по деревянной лестнице к морю. На мне была тёплая непромокаемая болоньевая куртка с капюшоном, поэтому ветер, дождь и брызги солёных волн страшны не были. Пустынный пляж уходил в свинцово-серую перспективу, проваливаясь в темный тоннель. Редкие уличные фонари набережной отбрасывали сверху на берег чахлый жёлтый цвет и расплывались мутными акварельными кляксами. Проходя мимо груды валунов, которыми обычно укрепляют дамбу, я обратил внимание на едва различимый на фоне тёмных камней человеческий силуэт. Странно было встретить в такую погоду у моря человека – по меньшей мере, странно. Я вгляделся в силуэт и увидел девушку.
Она была одета по-летнему - в джинсы, кроссовки, лёгкую ветровку. Я подошёл ближе. Незнакомка дрожала быстрой мелкой дрожью, острый подбородок и тонкие губы её посинели от холода. Из-под светлых волос проглядывало совсем ещё юное личико – личико подростка. Неподвижным взглядом она смотрела на море и что-то беззвучно шептала, была явно не в себе.
|
|
О том, как Великая Царица призвала в покровители Новогоднего праздника в Россию Святого Николая Мирликийского; как он стал защитником детей, а также путешествующих и моряков; как злые люди отменили новогодний праздник и Время затормозилось, как запретили помнить о святых людях и как Начальник, которого покусала Совесть, вернул праздник Нового года и новогоднюю елку детям и взрослым; и почему на время Николай Мирликийский принял облик Деда Мороза, а тот обзавелся внучкой Снегурочкой, и Время снова пошагало; и почему теперь мы можем снова помнить святых людей, и Св. Николай вернулся к нам в своем облике, и Дед Мороз со Снегуркой тоже остаются с нами; и про все это Мальчик и Девочка вместе с Дедушкой и Бабушкой узнают, путешествуя в Машине времени, которая летит силой нашей памяти и воображения; и, за время полетов по разным временам, сердцу и уму юных и даже взрослых героев этой истории открывается смысл надежды, любви и доброты ...
|
|
Мой давнишний дружок Гарька – кабелеукладчик. Работа у него такая, понимаете: укладывать кабеля. Да не кобеля, а кабеля! Вместо «о» – «а». Щпрехен зи фюр дойч, мадам? Ферштеен зи? Что? А вот не надо из себя такого необыкновенно остроумного изображать! Да-да! Именно! Потому что есть кобель и есть сука, а есть кабель и есть Гарька. И он его укладывает. Что? Опять публично демонстрируете своё ехидное самосознание? Но я на такую дешевизну не покупаюсь! Нет, не спать укладывает, а в траншею. Траншея это такой аккуратный ровчик, не заполненный водой. Потому что если бы он был заполнен водою, то это был бы уже не ровчик, а канальчик. В котором я тебя без всякого бы сожаления утопил. И спал бы ты в ём и спал. Вечным сном и скорбной памятью. В обнимку со своим уже никому не нужным остроумием.
Вернёмся к Гарьке. Он от железнодорожной депы работает. Их там четыре деятеля, которые называются бригадой кабелеукладчиков. Работа немудрёная, но мужественная: катят здоровенный деревянный барабан с кабелём и, как я уже сказал, укладывают в заранее отрытую траншею. А когда всё уложат, то не думайте, что начинают отдыхать и радостно водку жрать! Совсем нет! Когда новые кабеля заканчиваются, они старые, которые когда-то сами и закопали, начинают из земли доставать. Откопают конец, а потом выдёргивают его с помощью лома, лопат и, конечно, мата. Вот мы и подошли к самому главному: вся бригада отличалась, к огромному на то сожалению, просто-таки выдающимися сквернословными способностями. Это, скажу я вам, были такие мастера нецензурных выражений, такие гении совершенно неприличного свиста, такие цицероны высокохудожественного образного мышления, что просто виртуозы, каких ни в сказке сказать, ни ломом опоясать!
|
|
10. Тайна, доверенная болтуну, мечется в нём, как пантера в клетке.
12. Чтобы руководить культурой, нужно быть хотя бы чуточку культурнее неё.
13. Свободу узникам собственного малодушия!..
14. Спеши в гении!
15. Самый опасный дурак - тот, который сидит внутри каждого из нас.
16. Советская женщина - это тургеневская женщина плюс ломовая лошадь и пьющий муж.
17. Когда народу нечем пообедать, он ужинает своим правительством.
|
|
Твой улус еще объят дурманом,
Но светлеет, отступает мрак.
Рдеет, заревом восток объят,
По росе звенит сырым туманом.
Как в наглядье показал Ты нам,
Что стоит за ним - мещанским раем,
Когда души тут кладут в заклад,
Услащены пестрым попугаем.
Тают люди – прямо на глазах!
Превращаясь в функции «успеха».
|
|
Меня разбудил Педру. Он позвонил в начале шестого и сказал, чтобы мы собирались. Я умылся, почистил зубы, разбудил остальных и пошёл на кухню готовить завтрак. Квартира ожила. В ванную и в туалет выстроилась очередь. В коридоре и на кухне началось движение.
В шесть приехала Жаклин, жена Педру, на своём «ситроене». Она отдала мне ключи от машины и попросила отвезти её домой, в Пиньал Верды. Когда мы выезжали из Пиньал ды Фрадыша, позвонил Лусю и сказал, чтобы я после того, как отвезу Жаклин, заехал за ним.
Из Пиньал Верды я отправился в Круж ды Пао за Лусю, а оттуда в Пиньал ды Фрадыш за остальными. По дороге из Круж ды Пао Лусю рассказал, что сегодня мы будем помогать рабочим Карлуша Дуарте устанавливать арену для боя быков в Курроюше.
Саня, Николай и Гриша ждали нас внизу у подъезда. Они сели в автомобиль, и мы поехали в Курроюш. Всю дорогу Лусю рассказывал анекдоты, не переставая, шутил и безудержно хохотал.
|
|
А важно ли, когда,
В каком году,
И на какой планете
Родился Музы Стих?..
1982 г.
***
«Чьё ты, милое дитя?» -
Лира молвила кряхтя.
И ответило дитя:
«Мамино!»
«Для чего в столь поздний час
Забралось ты на Парнас?»
- А меня занес Пегас…
Папин.
|
|
Я знаю тебя всю жизнь и два месяца.
Впервые мы встретились полтора года назад.
Я сразу узнала тебя, но тут же постаралась забыть: жена, дети – нет, нет, этот суп мы уже ели!
Недавно, ночуя в моей прихожей, ты внезапно разглядел меня через мои давнишние любовные строчки. Процесс узнавания дал неожиданный эффект. Узнав меня, ты заметался по квартире и прямо среди ночи кинулся спасаться бегством, покинув под столом домашние тапочки в обескураженной хореографической позе.
Не скрою, я удивилась такой реакции на мои стихи, но не стала тебя удерживать.
На следующий день я получила от тебя предложение (в письменной форме), от которого трудно (даже очень трудно) было отказаться. Но я очень постаралась и ничего не ответила.
Тогда мы зависли в воздухе, даже не касаясь друг друга, и до твоего отлёта так и не смогли понять, кто мы и где мы.
Как только между нами вклинились расстояния, мы тут же начали понимать, что к чему, и чем дальше, тем больше. Нас бросило друг к другу, что повлекло за собой самые разнообразные пространственно-временные изменения, которые происходят и происходят, как себе хотят. И дать более вразумительное определение этим явлениям в настоящее время не представляется возможным.
|
|
Связь исторических реалий и литературного творчества, включая и мифологию, исследовалась и продолжает исследоваться многими маститыми авторами. Видимо, эта сфера исследовательской деятельности будет еще долго, а, может быть, и практически постоянно, притягательной для ученых. Но есть один поворот темы, который, как представляется, довольно мало изучен: это не исторические и социально- психологические основы мифологически-литературных образов, ситуаций и архетипов, а. наоборот, мифологические, архетипические основы форм и путей обрисовки реальных исторических событий и персонажей. Иначе говоря, тяготение лиц, описывающих реальные исторические феномены к устоявшимся образцам, уже известным эталонам, когда живая, национальная история втискивается в системы поликультурных, наднациональных образов и схем. В частности, по мнению авторов этих строк, к таковым эталонам можно отнести архетип погибающего героя, который лег в основу изложения целого ряда, как полусказочных, так и таких событий, которые без оговорок принято считать историческими, как, например, знаменитое фермопильское сражение трехсот спартанцев с неисчислимым персидским воинством. Рассмотрению взаимосплетений этого архетипа и собственно военной истории была уже посвящена одна из статей Бондаренко Ю. , публиковавшаяся в разных изданиях и, в том числе, в книге «В лабиринтах истории», вышедшей в Костанае в 2006 г.
В отмеченной статье особое внимание обращалось на наднациональные, поликультурные основы образцов обрисовки определенных событий и ситуаций и, соответственно, моделей поведения, прославляемых героев. В этом контексте было бы небезынтересно взглянуть и на поликультурные основы русского литературного анекдота 18 – начала 19-го веков. При этом авторы не претендуют на всесторонний анализ поставленной проблемы, а лишь предлагают акцентировать внимание на нескольких примерах особенно наглядно демонстрирующих поликультурную основу так называемого «исторического анекдота».
|
|
Среди трёх уснувших сосен,
Заблудившись, бродит осень.
А вокруг цветенье лета,
Запах трав, жужжанье пчёл.
Кучка ив зелёногривых,
Ветра знойного порывы,
Яркость солнечного света.
Вялость. Мысли ни о чём.
Среди трёх уснувших сосен
Ветер пыль времён наносит.
На пушистые барханы
Как на холст ложатся краски.
И, невидимые взору,
Расплываются узоры.
В них неведомые страны
Из полузабытой сказки.
Среди трёх уснувших сосен
Растянулась цифра восемь.
И гигантской кофемолкой
Всё мешает с Настоящим.
Кружат жизненные тропы
Временным калейдоскопом -
Бесконечные осколки
Жизней, некогда кипящих.
|
|
Должно быть, никто еще не ждал встречи с морем так страстно, как маленький Нико. Сколько историй о нем слышал, загадочных, волшебных и немного жутких, сколько сказок прочел. Как многие мальчишки его возраста, он мечтал стать моряком – и не простым матросом, а самым что ни на есть капитаном. Конечно, если не сумеет поступить в университет на факультет химии. Пойти по стопам отца – его святой долг, так уверяла мальчика мать. Нико соглашался с ней, но все равно втайне надеялся, что долг и мечту удастся как-нибудь совместить. Нужны ли химики на корабле? Как знать – море огромно, и кому, как не властителю элементов и формул, постичь его соленую душу?
Горная страна Хорватия очаровала с первого взгляда, голубизной остудила зрачки. Томная водная гладь между ослепительно белыми скалами. Заливы подобны гигантским чашам, полным глянцевой синевы.
Отчим вел машину по узкому серпантину, и на каждом повороте мать и сестра вздрагивали, а Нико цепенел от восторга. Их отделял от пропасти низкий, сантиметров десять, бордюр, а за ним открывалась игрушечная панорама. Миниатюрные лего-домики кутались в зеленый бархат и дымчатый флер. Облака диковатыми барашками паслись по краю неба.
Постепенно дорога спустилась на уровень моря, к плоским, крупногалечным пляжам.
– Мам, давай остановимся, – попросил Нико, тронув мать за плечо. К отчиму он обращаться не любил. – Хочу искупаться.
Несмотря на кондиционер, в машине становилось жарко, а прозрачная, как стекло, вода манила прохладой.
– По-моему, неплохая идея, – заметил отчим.
– Ребята, с купанием ничего не получится, – покачала головой мать. – Плавки в большом чемодане, на дне багажника. Вот приедем, распакуем вещи... Франц, сколько осталось до места?
– По такой дороге – часа три.
|
|
В дверь колотили что есть мочи. Ещё минута, другая и хлипкие петли не справятся с напором, деревянная преграда падёт перед натиском стоящих по ту сторону людей.
— Да иду я! Уже открываю! И чего тарабанить! Я всё слышу! — хозяин дома накинул на себя поношенный хитон и поспешил к входу.
— Сын каменотёса Софрониска из дома Алопеки, являешься ли ты членом афинского Совета Пятисот?
— Ну, да. И что бы получить ответ на этот вопрос вы чуть не высадили дверь моего жилища? — Сократ хмуро смотрел на незваных гостей, в военных доспехах, вооружённых копьями.
— Достиг ли ты, гражданин Афин, возраста тридцати лет?
— А то вы не знаете?
— Отвечай, гражданин! Задать вопросы велит нам закон!
— Достиг. Достиг. Харон вас забери! Разве по мне не видно?
— Пойдёшь с нами! Только оденься подобающе. Именно сегодня ты назначаешься Эпистатом, то есть главою всего Совета Афин, ровно на один день. И он уже начался. Иди и правь Афинами по справедливости и совести. Сократ минуту, другую переминался с ноги на ногу, а потом решительно ступил за порог.
— Заставить тебя сменить старый хитон на новый, мы не вправе — Закон на сей счёт ничего не говорит. Но босой правитель нам точно не требуется. Даже на одни сутки! — начальник стражи выставил копьё вперёд, преграждая путь хозяину дома.
— Посторонись афинянин! И знай! Именно такой наряд обычен для Сократа. А в сандалии я облачаюсь только тогда, когда имею честь быть приглашённым на пир к поэту Агафону, по случаю его очередной победы на состязании в театре. — Эпистат — это символ нашей демократии. А он не может быть босым! Тебе же заморских послов принимать! В суде заседать! Будь добр, соответствуй.
|
|
Кто онлайн?
|
Пользователей: 0 Гостей: 21
|
|