Как-то, сидя за кружкой пива в «Гамбринусе», Филипп стал рассказывать нам с Аэлитой о том, как в Одессе делают бешеное вино и устраивают бои тарантулов.
- Почти у каждого одессита, живущего на окраине, есть крошечный кусочек виноградника,- рассказывал нам Филипп, отхлёбывая из своего бокала.- У большинства виноградники запущенные и одичалые, с мелкими выродившимися ягодами. Хозяева ходят в свои виноградники не чаще двух раз в год. В начале осени – для сбора ягод. И в конце осени – для обрезки. Виноград давят под открытым небом в огромных чанах прямо ногами. Молодому вину не дают улежаться и осесть. Оно и месяца не простоит в бочке, как его уже начинают разливать в бутылки. Оно мутное и грязноватое, розового или яблочного цвета, но пить его легко и приятно. Оно пахнет свежим виноградом и во рту оставляет богатое послевкусие. Вино и в желудке продолжает бродить. Если на следующий день после попойки выпить стакан обычной воды, вино ещё с большей силой ударит в голову. Оттого его и называют бешеным. А вот бои тарантулов – это настоящее зрелище.- Продолжал рассказывать нам Филипп.- В здешних краях их огромное множество. Поймать тарантула не так уж и сложно. Они живут в неглубоких норах и охотятся на всяких жуков и насекомых. При появлении насекомого возле норы тарантул стремительно выскакивает на поверхность и ловит жертву. Выманить тарантула можно при помощи пластилинового шарика, привязанного к нитке. Шарик опускают в нору и дразнят тарантула до тех пор, пока он разъярённый не вцепится в шарик. Если это не помогает, его просто выкапывают. За сутки до поединка тарантула перестают кормить, чтобы он был злее и агрессивней. Победитель, как правило, пожирает свою жертву. Тарантулы – беспощадные и жестокие бойцы. Но более зрелищны в бою, конечно же, самки. Они бьются долго, упорно и технично. И зачастую побеждают.
- Право же, какие ужасные вещи вы рассказываете, Филипп,- воскликнула Аэлита, раскрасневшись от спиртного и духоты.
- Вы просто обязаны побывать на боях тарантулов и попробовать бешеное вино,- начал уговаривать нас Филипп, переглянувшись с Максом и Ирини.
- О нет, такое зрелище не для меня,- снова воскликнула раскрасневшаяся Аэлита.
- Я уверяю вас, вы не пожалеете. Потом благодарить будете. Поедем прямо сейчас,- продолжал уговаривать нас Филипп.- Заодно познакомитесь с отцом и братьями Ирини. Соглашайтесь. Это недалеко. На Малом Фонтане. Мой «fiat» мигом туда нас домчит.
Филиппу не пришлось долго нас уговаривать. Было уже совсем поздно, но мы согласились. Его автомобиль стоял на Преображенской, возле Соборной площади. Мы погрузились все в автомобиль и поехали по Преображенской. С Преображенской мы свернули на Пантелеймоновскую, с Пантелеймоновской – на Французский бульвар, и по Французскому бульвару, никуда больше не сворачивая, – прямиком на Малый Фонтан.
Проехав мимо шикарных дач Малого Фонтана, мы направились к морю, где у самой воды ютились убогие лачуги рыбаков. На берегу лежало множество плоскодонных шаланд. На вёслах, составленных в козлы, сушились рыбачьи сети. Мы остановились возле кофейни, освещённой газовыми рожками.
- Это кофейня Николая Юльевича, отца Ирини,- повернувшись к нам с переднего сиденья, сказал Филипп.
Мы вошли в кофейню. Там было очень людно и шумно. Николай Юльевич, невысокий, крепкий, коренастый и просмоленный грек лет шестидесяти встретил нас радушно, посадил за свободный столик и распорядился подать вина и кофе. В кофейне было накурено. Николай Юльевич присел рядом с Ирини.
- Как поживаете, доченька?- ласково расспрашивал он её.- Всё ли у вас в порядке с Максом?
- Вашими молитвами, батюшка,- скромно отвечала Ирини.
- Вот и молодцы, что заехали, навестили своего старика, порадовали уж, развеселили меня,- расчувствовавшись, приговаривал Николай Юльевич.
Принесли вино в бутылках, стаканы и кофе.
- Николай Юльевич,- обратился к старику Филипп.- Мы приехали бои тарантулов посмотреть.
- Вы как раз вовремя,- ответил тот.- Сейчас будем начинать.
В кофейне появились Филон и Хели, братья Ирини. Они увидели нас и сели к нам за стол.
- Привет, сестричка,- обрадовались они Ирини.- Неужто вспомнила про нас.- Начали подшучивать они над сестрой.
Ирини смущённо заулыбалась.
- Не надоело тебе ещё во дворцах жить?- продолжали подшучивать братья.- Золотая клетка не давит? А, может, Макс тебя силой держит? Ты нам только скажи. Мы его в морской узел завяжем.
Все громко расхохотались. Филипп налил вино в стаканы, и мы выпили. Николая Юльевича позвали на кухню.
- А где Юрка?- спросил Макс у братьев.
- Скоро будет,- ответили те.
Юрка был младшим братом Ирини.
Спустя какое-то время вернулся Николай Юльевич. Он вышел из кухни, неся перед собой две стеклянные банки с тарантулами.
- Последний заключительный бой этого сезона,- говорил он так, чтобы его услышали все в кофейне.- Непобедимый Мизгирь против беспощадной Марфы.
Вся кофейня загудела, как улей. Тут же освободили один стол, куда поставили банки с тарантулами и куполообразную прозрачную склянку. Оживлённые посетители сгрудились вокруг стола.
- Делаем ставки, господа, один к одному на победителя,- громко объявил Николай Юльевич.
Прислуга засуетилась, собирая деньги. Мы протолкались поближе к столу и сделали ставки: я – на Марфу, Аэлита – на Мизгиря, по серебряной полтине.
Тарантулов достали из банок и поместили в склянку. Это были огромные, размером с вершок, рыже-бурые, мохнатые пауки. Все затихли. Тарантулы осмотрелись, увидели друг друга и, встав на задние лапы, бросились в бой.
Бой был жутким и ужасным. Сцепившись, тарантулы стали рвать друг друга на куски ножницами своих челюстей. Полетели в стороны оторванные лапы, вырванные куски и клочья. На местах ран и укусов выступила каплями густая белая жидкость.
Бой длился недолго. И закончился неожиданно. Марфа вдруг оказалась сверху и молниеносно вонзила свои острые челюсти Мизгирю прямо в большой тёмный глаз. Мизгирь несколько раз трепыхнулся и затих. Вся кофейня разразилась безудержными возгласами восторга. Убедившись, что Мизгирь мёртв, Марфа стала его пожирать. Это было отвратительно.
Забрав выигрыш, мы вернулись с Аэлитой к себе за столик. Вскоре к нам присоединились и остальные. Принесли ещё вина, и мы выпили. Вино и в самом деле было ароматным и приятным на вкус. После третьего стакана вино ударило в голову, кофейня зашаталась и заходила ходуном.
Кто-то затянул старую рыбацкую песню грубым деревянным неровным голосом. И все тут же дружно подхватили.
Братцы, налегай на вёсла,
Братцы, налегай,
Парус поднимай повыше,
Братцы, поднимай.
Ветер, подгоняй шаланды,
Ветер, подгоняй,
В перемёты и заводы рыбу загоняй.
Ну же, братцы, поживее сети расставляй,
Сети полные кефали, Боженька, нам дай.
Подмогни домой вернуться,
Море, подмогни,
Целым к любушке родимой,
Море, подмогни,
И уловом нас богатым щедро надели.
Шкипер, поднимай свой парус,
Парус поднимай.
Братцы, налегай на вёсла,
Братцы, налегай.
Когда закончили петь, в кофейне появился Юрка, младший брат Ирини. Он сел к нам за стол. У него был какой-то заговорщицкий вороватый вид. Понизив голос, так, чтобы могли слышать лишь только те, кто сидел за столом, он сказал:
- В Сухой Лиман через прорывы свиньи кефаль загнали.
Свиньями местные рыбаки называли дельфинов.Сказанного было достаточно, чтобы сидевшие за столом без лишних слов поняли друг друга.
- Встречаемся на берегу,- сказал напоследок Юрка и первым вышел из кофейни.
За ним последовали Филон и Хели. За ними – Макс.
- Пойдём,- тронул меня за плечо Филипп,- вставая из-за стола.- Дамы нас здесь подождут.
Мы вышли из кофейни и направились к берегу. По дороге Филипп рассказал мне о том, как, преследуя рыбу, дельфины иногда через прорывы загоняют в лиманы многотысячные косяки. Рыба же пытается вернуться обратно в море, и тогда её скапливается возле прорыва столько, что можно хоть руками хватать. Если поставить сети у входа в прорыв и у выхода, будет богатый улов.
Филон дал нам одежду переодеться: холщёвые рубахи и мешковатые штаны. Пока мы переодевались, братья стащили шаланду по гальке в воду. К корме была привязана небольшая лодка.
Мы все сели в шаланду. Юрка, стоя по колено в воде, сильно толкнул её, разбежался и лёг животом на кормовую банку. Филон и Хели стали усердно грести вёслами. Юрка тем временем влез в шаланду.
Когда мы отплыли от берега на версту, Филон и Хели подняли большой четырёхугольный фок.Лёгкий ветерок медленно наполнил парус. Шаланду потянуло боком. Юрка, став коленями на корму, надел тяжёлый руль и набил на него румпель. Почувствовав руль, шаланда пошла прямее. Юрка навалился всем телом на румпель. Мачта слегка наклонилась. Шаланда накренилась, поворачивая. Вода звучно зажурчала у борта. Подскакивая и хлопая плоским дном по волне, шаланда пошла вдоль берега.
Медленно вдалеке проплыли огни Малого Фонтана и исчезли, поглощённые мраком. Спустя некоторое время из темноты вынырнула Аркадия, освещённая розовым заревом. Затем Средний Фонтан, затем Большой Фонтан, затем новый Большефонтанский маяк, моргающий кроваво-красным глазом рефлектора и величественно возвышающийся над морем.
Маяк проплыл совсем близко. Он был установлен на краю выступающего в море мыса Большой Фонтан. Огненные вспышки света вырывали из темноты еле различимые пугающие очертания старого маяка.
Обогнув мыс, мы подошли ближе к берегу. Дул свежий попутный ветер. Пока мы плыли Филон и Хели стали приводить сети в порядок. Филон перебирал нижний край, отягощённый большими свинцовыми грузилами, а Хели – верхний край с пробковыми поплавками.
Вдоль берега в темноте тянулись дачи, сады, огороды, купальни. Мимо проплыла башня Ковалевского, о которой ходило множество легенд, за нею Люстдорф и высокая грубая кирка с флюгером на шпиле.
И, наконец, впереди показалась светлая песчаная коса. За косой виднелась низкая густая чёрная матовая неподвижная плоскость Сухого Лимана. Мы поплыли вдоль косы. Юрка заметил прорыв и направил туда шаланду.
Когда мы подошли к берегу, Филон и Хели спустили фок. Юрка снял румпель и вытянул из воды руль. Ночную тишину нарушали какие-то странные звуки похожие на фырканье, хрюканье, тяжёлые вздохи.
- Слышите?- приглушённым голосом сказал Юрка.- Это дельфины. У них сегодня отличная пирушка.
Филон с Хели взяли одну сеть, пересели в лодку и поплыли по прорыву в лиман. Мы остались в шаланде. Макс и Юрка налегли на вёсла. Филипп стал на корме и взял в руки большой плоский камень, привязанный длинной верёвкой к сети.
- Будешь подавать мне сеть,- обратился ко мне Филипп.
Он выпустил камень из рук возле самого берега у прорыва. Тихо шлёпнув об воду, камень стал погружаться на дно и тянуть за собой верёвку, на другом конце которой был большой пробковый буёк. Когда буёк оказался на поверхности, Филипп начал опускать сеть в воду. Описав большой полукруг во всю длину сети, мы бросили второй буёк возле берега с другой стороны прорыва.
Проплыв несколько раз от буйка до буйка, громко шлёпая вёслами по воде, пугая рыбу и заставляя её бросаться на сеть, мы,наконец, вернулись к первому буйку, и Филипп принялся вытягивать из воды камень, служивший якорем. Потом он начал вытягивать сеть.
Вместе с сетью на дно шаланды шлёпалась большая жирная рыба. Вытянув всю сеть, мы быстро перебрали её и выпростали из ячеек кефаль. Дно шаланды покрылось живой трепещущей рыбой.
Мы сделали ещё три круга, после чего шаланда грузно осела под тяжестью выловленной рыбы. К тому времени приплыли Филон с Хели. Ветер поменялся и стал дуть в противоположном направлении.
Когда мы вернулись назад, наши дамы развлекались в кофейне игрой на старом рассохшемся фортепиано. Ирини и Аэлита в четыре руки играли модные песенки и мотивы: «Майский парад», «В Одессу морем я плыла», «Чабана», «Марусю», кекуоку, «Разлуку». Охрипшие рыбаки каменными нескладными голосами дружно пели в такт музыке.
На что нам разлучаться,
Ах, на что в разлуке жить.
Не лучше ль повенчаться,
Любовью дорожить.
Филон, Хели и Юрка остались на берегу перегружать рыбу из шаланды в корзины, после чего радостные и весёлые пришли в кофейню. Нам подали вина, и мы выпили за удачную охоту.
- Утром повезём рыбу на Привоз,- сказал нам Хели.- Завтра получите свою долю.
Мы ещё раз выпили за удачную охоту. Потом за Ирини и Аэлиту и за всех прекрасных дам. Потом за чудесную и удивительную жизнь. Потом за попутный ветер, спокойное море и всех рыбаков.
Когда вино закончилось, нам принесли ещё. Мы снова выпили, не помню уже за что. И вдруг реальность сдвинулась и всё вокруг поплыло. Бешеное вино будоражило, горячило кровь, пьянило и кружило голову.
К оглавлению...
