Колониализм и колонизация в свете мировой истории
Проблема не новая, но времена-то новые и, естественно, споров здесь множество. Избегая обзора – это задача целой диссертации, я хотел бы только коснуться самих понятий и того, что с ними связано.
Начну с простейшего, с того, что известен целый спектр понятий, слов, которые могут переплетаться друг с другом, но означать отнюдь не одно и то же. Поэтому-то, хотелось бы обратить внимание на то, что и колонизация, и колониализм, равно, как присоединение, захват и т.д. – это тоже не одно и то же, хотя все они связаны с разнообразными, подчас жестокими и очень жестокими формами взаимодействия различных культур и народов.
Но попробуем начать по порядку, сначала только перечислив некоторые, наиболее ходовые понятия. Это набег, миграция, экспансия, колонизация, присоединение, захват, колониализм.
Набеги, налеты, как правило, ставили одну или две-три основные задачи. Первая и главная – это обычный грабеж, который со временем при достаточно долгом соседском проживании мог, как в Древней Руси превращаться в полюдье или, как во времена Золотой Орды, во взимание дани. Вполне понятно, что набеги оказывались наиболее частым занятием у тех, кто был более подвижен, то есть у кочевников. Но не только. Подвижные, благодаря своим судам викинги своими набегами держали в страхе Европу и даже часть западно-африканского побережья. Набеги или «походы за зипунами» были известны и у казаков. Важнейшей частью добычи при таких набегах и целых войнах могли стать рабы. Одновременно, если речь шла о столкновении государств или протогосударств – об устранении соперника. Так, например, русский князь Святослав сокрушил хазар. А вот походы других русских князей, скажем, в Византию, задач сокрушения и присоединения византийских земель не ставили и не могли ставить.
Миграция целых народов – это особая тема. Но, как составная такой миграции с древнейших времен известна колонизация, то есть заселение тех или иных территорий «избыточной» и при этом подвижной, говоря языком Л.Н.Гумилева «пассионарной» частью какого-то этоноса. Так, русские колонизовали Север, Поморье, значительную часть Сибири (хотя и не только так), а Древние греки Малую Азию, где возникли такие древнейшие центры античной философии, как Милет и Эфес, Таврию (Крым) и так называемую Великую Грецию или Южную Италию, где среди прочих вырос богатый город Сибарис, подаривший нам, нынешним слово «сибарит», ибо соседям его жители - горожане Сибариса, казались слишком уж изнеженными в быту.
Итак, колонизация – это всего лишь заселение каких-то земель, а совсем не обязательно жестокое завоевание. Хотя, вполне понятно, что отношения с местным населением могут быть и не безоблачными и даже в какие-то периоды враждебными, либо просто разными… Но что очень важно, так это то, что колонизация, заселение совсем не обязательно означает присоединение каких-то территорий, если только говорить о мировой истории в целом. А присоединение, либо «покорение», обращение в «вассальную зависимость» совсем не обязательно означает активную колонизацию. Так, золотоордынские ханы довольствовались данью, походами, но, насколько известно, не ставили своей задачей заселение лесистой Руси. Если же брать уже царскую Россию, то и тут Сибирь и значительная часть Казахстана колонизовались, то есть заселялись выходцами из европейской зоны государства, тогда как в Таджикистане, Узбекистане, Туркмении картина была несколько иной. Здесь военные столкновения были, а вот масштабы колонизации оказывались совсем иными…
А экспансия? – В буквальном переводе с латыни – это распространение, расширение сфер влияния. Она может включать и территориальную. Но тоже совсем не обязательно. Так, сегодня наиболее мощная культурная и финансово-экономическая экспансия так называемого Запада и, прежде всего, США. Один только Голливуд – явление мировое.
В экономическом же и демографическом плане наиболее бросается в глаза экспансия Китая , который после корейской войны, а затем противостояния со штатами во Вьетнаме и, наконец, неудачных столкновений с собственно вьетнамцами, осуществляет масштабнейшую, но не военную экспансию. Китайскими товарами завалены прилавки мира. Вспоминаю, как в свое время студенты давали мне ознакомиться привезенные из США прекрасно изданные книги о культуре и истории Америки. Но сделаны-то они были китайцами. И это при том, что в мире примерно 60 млн. китайцев проживают за пределами Китая. И именно они осуществляют колоссальные влияния в собственно китайскую экономику. То есть экспансия налицо, хотя формальных территориальных приобретений пока нет. Но и тут интересно вспомнить, что в двадцатом веке именно Китай – страна, устойчиво расширявшаяся. Ведь и Манчжоу-го, и Восточный Туркестан и Тибет… - территории особые…
И, наконец, колониализм и неоколониализм. Колониализм – это конкретное историческое явление, начало которому было положено в эпоху Великих географических открытий. При наличии каких-то общих черт, он был разнообразен. Здесь известны серьезные исследования. Я же коснусь только нескольких своеобразных черт так называемой русской колонизации и колониализма царской России. Еще Ленин называл царскую Россию «тюрьмой народов». Можно сказать, что это клише, упрощающее суть сложнейших процессов, но здесь важно то, что в советские годы пороки той системы не отрицались. Другой вопрос – вопрос о своеобразии колонизации и, возможно, колониализма (последний уже всегда напрямую связан с политикой того или иного государства) сначала в Московском государстве, а затем и в Российской империи. Упомяну только два отличия от западноевропейской колонизации, которые мне кажутся очень существенными. Первое – это то, что «русская» колонизация была сухопутной, а не морской и в значительной мере, особенно после очень жестких реформ Петра Первого, она включала и простое бегство от насилия властей, религиозных преследований, эксплуатации «самоорганизованной» части народа, которой не требовалось достаточно дорогих к тому времени кораблей, которые к тому же могли обладать колоссальной военной мощью. Отсюда следовали и многие другие особенности этой колонизации, изучать которые – дело специалистов. (Кстати, после подавления восстания Булавина в начале 18 века, часть булавинцев бежала даже на территорию другого государства – в Персию)…
Вторая – еще более значимая особенность – это то, что двигавшиеся на север, юг и восток русские в широком смысле этого слова были, в отличие от западноевропейцев в Америке и т.д., многовековой частью Евразии, теми ее волнами, которые просто изменили свое движение. Так, например, тюркско-славянский мир на протяжении более тысячи лет был миром, сплетенным тысячами, в том числе и брачных нитей. И, конечно же, глубже осмыслить эту специфику нам помогут и идеи евразийства в целом, и, пусть не бесспорные, но обладающие огромным творческим потенциалом поиски Олжаса Сулейменова. И здесь перед исследователями, публицистами, писателями и поэтами… огромное поле деятельности. Важно только, чтобы такая деятельность велась с максимально возможной объективностью и уважением к тому, что уже исследовали, описали наши предшественники. Ведь мы не первые, кто погружается в мир этих головоломных и при этом таких значимых проблем.
О канате на полу, рэпе, народном творчестве и не только
В электронной переписке я сравнил искусство с хождением по канату. В целом же, наверное, такое сравнение можно отнести и к спорту, и ко многому иному. Так, мне кажется, что есть искусство, которое можно сравнить с хождением по канату над пропастью: ты либо прошел – либо нет. И сразу видно, кто этим искусством владеет. А кто нет. Насколько - уже иной вопрос. Но тот же канат можно положить на полу, и в таком случае мастера и храбреца отличить от имитатора и дилетанта будет куда труднее.
Так вот, рэп для меня – это канат, лежащий на полу. Если Баха, Рахманинова, Стравинского возьмется исполнять не каждый, да и то после солидной подготовки, то здесь, как и во многих порослях «современного искусства», собственно мастерство, владение словом и т.д. куда менее востребованы. По крайней мере, судя по слышанному, так частенько думают те, кто считает себя рэперами…
В ответ на эти размышления я услышал весомое возражение: но ведь и в рэпе есть то, что требует мастерства. Попробуйте сами спеть то-то и то-то. А мой товарищ, тонко разбирающийся в Слове, да и не только добавил, что есть же и народное творчество и что уж его сравнивать с тем, что требует профессионализма. И эта мысль весомая.
И все же я думаю, что проблема каната остается. Просто сам я сразу не слишком внятно ее разъяснил. Суть же ее очень проста: есть виды деятельности и формы творчества, которые не- возможны без элементарного профессионализма, более того, где результат налицо. Как в футболе: мяч либо забит в ворота, либо не забит. Или, как в шахматах или шашках: сколько бы ты не рассуждал о них, сколько бы ни сыпал красивыми словами, вроде «гамбит», «ход конем»…, а доска покажет. Хотя, конечно же, и в футболе, и в шахматах уровни мастерства могут быть очень разными. Но здесь, хотя бы, игрок третьего разряда, сознает, что он не международный мастер.
А в рэпе? – И тут, конечно, возможны вершины. Но слишком уж легка и доступна имитация движения по канату. И рэп ведь только один из примеров. Хотя и показательный. Скажем, человек с улицы не выйдет на сцену исполнять оперную арию, а называть себя рэпером – вполне… По сути, та же картина видится, когда мы заговорим о лекторской работе в вузе, будь то советское или постсоветское время, о педагогике, многих политических дебатах (не путать с реальной политикой). Но уместны ли такие сравнения?
Мне кажется, очень даже уместны. Возьмем ту же вузовскую лекцию. Если дело дойдет до математики или физики, то тут трудненько выйти к людям, если не очень-то понимаешь, о чем речь. А вот, когда доходит до дисциплин социально-гуманитарных – всегда пожалуйста. Особенно, когда перед тобою уже готовый текст. Правда, вспоминают, что когда-то Петр Первый издал указ не говорить в сенате по бумажке, «дабы дурь оного (то есть выступающего) всякому видна была»). Так то ж был жутковатый 18-й век! А ныне век технологий. Нет под рукой бумажки – ее с успехом заменит ноутбук – и ты уже на коне.
То же самое и в педагогике: понасыпьте больше пристойно штампованных слов – и вы уже почтенный автор книг и участник конференций.
Но постойте, постойте, - могут сказать мне. – Есть же и замечательные педагоги. Конечно же есть ( один Макаренко – глыба, уже хотя бы потому, что он писал, прежде всего о том, что прочувствовал собственной кожей,) как и замечательные лекторы и т.д. Вершины-то есть. И мастеров хватает. Одна беда, что здесь, как иной раз и в науке в целом, слишком уж легко имитировать бурную деятельность. И пылевые бури, поднятые этой имитацией, сплошь и рядом скрывают от взора настоящие вершины. В том, что касается науки, мы вообще наблюдаем занятное зрелище, когда собственно содержание слишком уж волнует куда меньше, чем те или иные жесткие формы. Здесь мы на каждом шагу встречаем то, что трудно представить в спорте, когда вдруг стали бы всерьез обсуждать не качество экипировки, не тренированность спортсмена, а то, как и какими цветами вышиты те или иные буковки на его форме…
Но и тут можно вспомнить: «Наука-то ладно. И опера - Бог с ней А есть же еще то, что идет из недр народной культуры!» И вот тут-то немало заковык и встречных вопросов. Не буду первооткрывателем. Еще Маркс писал, что с появлением печатного станка и т.п. (капитализма в целом) былой эпос и новые Гомеры уже невозможны. Нечто похожее можно сказать и о современной «народности» в целом. То, что мы ею могли бы назвать, в огромной мере пронизано массовой культурой. Массовая культура может быть и умильной. И грязной, и черно-белой в полосочку, но это культура иная, нежели, к примеру, народная культура 19-го века. Она ретрансляционна. Подражание было свойственно человеку всегда. Но в эпоху СМИ сам характер этого подражания иной, отсюда и те струи современной «народной» культуры, которые оказываются «теневыми», вторичными по отношению к культуре массовой, берущей свое начало из определенных источников. И, по большому счету, наша беда не в этом, а в том, что сами источники мутнеют. Подобно том, как в колбасе может быть все меньше мяса, а в молочных продуктах молока, так и в «искусстве» собственно искусство может быть совсем не обязательной его составляющей. «Как корабль назовешь, так он и поплывет». Если и не по волнам настоящего моря, то по волнам общественного мнения и массовых увлечений уж точно. При современном всесильи его величества Пиара.
Я, естественно, здесь сознательно «вызываю огонь» на себя». И, если уж быть точным, то собственно рэп имеется ввиду не мировой, а отечественный, который при всем моем дилетантизме в этой сфере, мне кажется явлением «местечковым». Если, скажем сравнить с балетом и боксом советских лет, которые при «чужеземном» происхождении стали у нас в стране (а бокс сейчас и в целом ряде постсоветских стран) явлениями мирового уровня. Если же сравнить с роком, то и тут отечественный рок, особенно времен Перестройки и ее кануна, стал явлением мирового уровня, именно в силу своей социальности. Причем социальности взрывной и подчас разрушительной. Сейчас этот пик позади. А как обстоит дело именно с нынешним отечественным рэпом? – Здесь есть, что сопоставлять, о чем размышлять и спорить.
К оглавлению...
