Каждый раз с приближением новогодних праздников вспоминаю встречу далёкого 1976- го года, когда я и моя подруга-однокурсница Лариса решали дилемму: где и с кем отмечать этот чудесный праздник. Хотелось чего-то волшебного.
Перед самым новым годом я умудрилась поссориться со своим парнем и в перспективе мне маячило «праздновать» с моей тётей, у которой я тогда жила. Она ложилась спать в восемь часов вечера, невзирая ни на какие обстоятельства.
Поэтому, когда Лариса предложила повеселиться в компании однокурсников и нескольких студентов с четвёртого курса - я с радостью согласилась.
Четверокурсники были участниками вокально-инструментального ансамбля, а значит веселье было гарантировано.
Заворожило красиво и загадочно звучащее название места, куда предстояло ехать: Энем.
Моё необузданное воображение сразу нарисовало живописную картинку рая по ассоциации со словом Эдем.
- У них там дворец культуры, - делилась своими познаниями Лариса. - Четверокурсники там будут выступать.
Воображение тут же откликнулось и выдало «иллюстрацию» в виде дворца восточного падишаха с пальмами, фонтанами и важно вышагивающими павлинами.
Для того, чтобы попасть в «рай» нужно было сдать по пятнадцать рублей с человека.
В застойные времена на эти деньги можно было трижды вполне сносно посидеть в ресторане, но загадочный Энем манил дворцами и павлинами, поэтому пришлось раскошелиться.
Нарядившись в лучшее платье и модные югославские сапоги на платформе, купленные на толкучке у какой-то спекулянтки аж за сто сорок рублей, (средняя зарплата в стране в то время была сто двадцать), - я решила, что буду выглядеть вполне достойно даже для Эдема.
Задыхаясь, вбежала на привокзальную площадь в тот момент, когда маленький дребезжащий автобус уже трогался. Из его раскрытых дверей радостно кричали и махали мои однокурсники.
- «Ура! Успела!» - подумала я и пулей влетела в закрывающуюся дверь.
За окном стали мелькать городские кварталы современных и старинных домов, потом частного сектора, а затем потянулись бескрайние поля загородного пейзажа.
Прошло минут сорок. Картинки становились всё более унылыми: просёлочные дороги, грязь, строительные вагончики.
- А где же Энем?- поинтересовалась я у друзей.
- Да вот же он, приехали, - ответил четверокурсник Володька, руководитель студенческого ВИА.
Средство передвижения остановилось на асфальтированном пятачке. Наша дружная компания вывалилась из автобуса прямо в грязь, которую натаскали колёсами большегрузные машины. Следы их протекторов отчётливо отпечатались в густом, как расплавленный пластилин месиве.
Мы пошли гуськом за Володькой. Шли долго, петляя между какими-то хибарками и строительными вагончиками. Асфальт остался далеко позади и мы по щиколотку утопали в чавкающем «пластилине». Мои шикарные сапоги приобрели плачевный вид, а длинная юбка Ларисы с красными кругами по подолу была основательно заляпана грязью.
Наконец подошли к какому-то покосившемуся домику, наполовину вросшему в землю.
- Входите, - гостеприимно распахнул перед нами дверь Володька.
Пол в хибарке был на полметра ниже уровня земли. Мне показалось, что мы попали в баню, а точнее - в парную. По комнате клубился пар, сквозь который проступали очертания дородных тёток в передниках, производивших какие-то манипуляции в тазах с кипятком. Стояла невыносимая вонь.
- А вот и девчатки приехали, - радостно воскликнула одна из них. - Надевайте передники, поможете кур ощипывать.
Мы переглянулись. В огромных глазах подруги застыл ужас: в планы девушки без пяти минут из высшего общества, мечтающей выйти замуж за дипломата, никак не входило лишать умертвлённых кур оперения в новогодний праздник, да ещё заплатив за это сомнительное удовольствие пятнадцать рублей.
- У нас концерт через полчаса. Кто с нами? - раздался спасительный голос Володьки.
- Мы! - радостно завопила наша компания, чем очень разочаровала тёток.
Так называемый «дворец культуры» совсем не походил на дворец, и представлял собой сооружение, сколоченное из досок и листов фанеры, внутри которого топтались в ожидании концерта пришедшие повеселиться.
Рванули воздух децибелы и пёстрая толпа дружно запрыгала, а вместе с ней и мы…
Спохватились, когда на часах было без двадцати двенадцать. Музыканты спешно зачехлили гитары, и наша студенческая братия резво понеслась в обратном направлении, щедро обляпывая друг друга грязью.
Запыхавшись, возникли на пороге за две минуты до наступления нового года, когда все уже стояли с наполненными бокалами. Нас встретили восторженными воплями, словно национальных героев.
Землянка была полна незнакомых людей, которые развлекались в основном, едой и выпивкой. Праздничный стол напоминал поле битвы человека с продуктами. Причём, последние были разгромлены почти полностью. На когда-то белой скатерти, теперь щедро залитой винной кровью, валялись яблочные огрызки, очистки мандаринов, куриные кости, принадлежавшие ещё несколько часов назад своим пернатым владельцам.
Самих же кур, не было ни в каком виде: ни в первозданном, ни в ощипанном, ни тем более, в приготовленном.
После потраченных калорий во время танцевального марафона невыносимо хотелось есть.
Голодные студенты бросились на поиски съестного. Мне удалось увести из под носа какого- то парня тарелку с двумя ломтиками уже загнувшегося сыра, и схватить бутылку сухого белого вина с романтичным названием «Старый замок». Лариса в поисках пропитания метнулась к другому концу стола. Попробовав вино, я поняла, почему оно уцелело.
Рядом со мной оказалась незнакомая девушка с печальным лицом и голодными глазами.
Я поделилась с ней «Старым замком» и последним кусочком сыра. Познакомились.
Девушку звали Тоней. О чём-то разговаривали, стараясь перекричать музыку и парней, затеявших выяснение отношений. Беседу запивали вином, похожим на уксус, заедать уже было нечем.
А потом Тоне стало плохо. Она лежала на диване с закрытыми глазами и, положив руку на грудь, тихо стонала. Сотовых телефонов тогда ещё не было, впрочем, проводного телефона не было тоже. Поэтому работать «скорой помощью» пришлось мне.
Я сидела рядом с Тоней и лечила её тем, что было в наличии - холодными примочками и корвалолом.
Периодически появлялся Тонин «бойфренд» и, удостоверившись, что подруга в надёжных руках, исчезал. Его ждали более важные дела: во дворе между парнями начиналась драка.
Через некоторое время один из бойцов, то ли после изрядной доли алкоголя, то ли после воздействия чьих-то крепких кулаков, ввалился в избушку. Шатаясь, он сделал несколько шагов, и вцепившись в Ларискину юбку, видимо, приняв красные круги на ней за спасательные - сполз на пол вместе с предметом женского туалета. Юбка была на резинке, поэтому легко покинула изящную талию своей обладательницы.
Будущая жена дипломата, оставшись в неглиже, повела себя очень достойно, как и подобает девушке из высшего общества: без визга и истерики Лариса высвободила импортное изделие из цепких лап местного аборигена и водрузила юбку на место.
- Первый автобус в семь утра, - словно прочитав мои мысли, сообщила мне Лариса.
Мы считали минуты до заветного часа под чей-то раскатистый храп и крики пьяных парней, доносившихся с улицы.
Наконец, чернота за окном стала приобретать серый оттенок. Медленно, но уверенно рождался день нового года.
Тоня пришла в себя и одарила меня вымученной улыбкой. Появился её друг со следами чьего-то неприязненного отношения на лице.
Вначале потихоньку, а потом всё сильнее пошёл первый снег. Это был катарсис. Огромными ватными хлопьями снежинки падали в грязь и тут же таяли.
Мы долго шли по дороге навстречу своему счастью, и, когда оно появилось в виде маленького грязного автобуса - мы готовы были расцеловать даже его колёса, не говоря уже об угрюмом заспанном водителе.
Я возвращалась домой, обогащённая знаниями. Теперь мне было известно, что Энеем - это посёлок в Адыгее, а дворцы бывают из досок и фанеры.
С той поры я не очень доверяю своему воображению, а обращаюсь к разуму и подключаю интуицию.
К оглавлению...
