Знаете, есть такие места на нашей планете… Хм. А вы знаете нашу планету? Хорошо знаете? Не зарекайтесь!.. Даже бывалые путешественники, которые твердо уверены, что знают на нашей планете всё, и, если есть места, где бывалая путешественная нога не впечатала след в пыльную тропу, – то это не на нашей планете… Так вот, и эти бывалые поражаются, попав в те места. Места эти иногда открываются в горах, но обычно на протяженных равнинах, и там трудно понять: где ты есть и куда тебя занесло? Такие места встречаются в разных странах. Чаще всего – выражаясь как бы географическим сленгом – в среднеклиматической широтной зоне. Попав в такое место, невозможно определить: в какой ты стране или на каком континенте? Похоже на многие иные места. Сразу на все.
И ощущения здесь странные. Воздух порой словно густеет. И все природные законы теряют силу. Ни с того, ни с сего, при чистом небе, налетают ветры. Они дуют в свою сторону. А пыль летит по-своему и то раскладывается по земле и по дорогам тонкими полосами, то взвихряется фонтанчиками и карликовыми смерчами. И вдруг понимаешь, что вокруг нет ничего, кроме дороги или тропы, на которой стоишь. А дорога улетает за горизонт, и видно, как он выгибается дугой – так ясно, будто до него рукой подать. И приходит ощущение, что ты здесь и не здесь, и все, что ни есть где-то на нашей планете, - не присутствует нигде. Потому что ты вроде как не нашей планете. А на неведомой... на неведомом… на чем? В чем? Где?... Воздух то темнеет, сгущаясь , то вновь делается прозрачным, но все равно чувствуется его невероятная густота, такая плотность… что откуда тут взяться ветрам? И как можно дышать в таком воздухе?! Но дышится легко. Так, будто и вовсе не нужно никаких усилий для дыхания. Да и само дыхание избыточно. А небо над тобой словно пытается скрутиться в воронку, и вот-вот что-то придет оттуда… или тебя втянет туда и…
А что откроется? Там, куда втянет? Или что придет откуда-то? Или вообще ничего не откроется? Только тончайшая пыль… темная, как спрятанная в космосе, вычисленная заостренными умами, материя… и притом серебристая, как ночное звездное мерцание, как взлетевшие частицы лунного риголита, просвечиваемые встречным потоком солнечного ветра… эта пыль летит против течения ветра и ложится странными зигзагами на дорогу. А дорога превращается в пыльную тропу, текущую не от горизонта до горизонта, а незнамо куда и неизвестно откуда. И нет на ней ни чьих-либо следов, ни отпечатков протекших времен.
Но так-то, в живых ощущениях, даруемых ногами и подкрепляемых зрением, и если отогнать завихрения воображения, то под тобою, в общем-то, не тропинка, и даже не размашисто утоптанная тропа, а широченная ухоженная магистраль.
Может, это автобан где-нибудь в Германии. Или типичный хайвей в штатовской Северной Америке, скажем, где-то в срединных или в западных штатах. «Хайвей» в буквальном переводе – это «проложенный поверху». И вот, эта магистраль вылетала откуда-то из-за горизонта и, поверх прерий или чего-то такого, по-над землей, над холмами и реками улетала куда-то за противоположный горизонт. Стоя посреди этой магистрали и глядя то в одну, то в другую сторону, воочию можно было увидеть, что земля круглится. Дело было через много часов после рассвета, но задолго до заката. А дорога почему-то была пустынна. Как будто ветром, налетавшим сбоку, откуда то из неведомых далей, с магистрали сдуло не только пыль, но и все автомобили. А, нет, пыль была. Только что не было ни пылинки, ветер подмел заподчистую! Но вдруг дорога покрылась пыльными загогулинами, похожими и на непрочтенные письмена, и на знаки указующей посадочной разметки. Среди наставшей тиши… а она тоже возникла вдруг, ни звука, ни дуновения!.. сверху опустилось что-то, похожее на облачко, раскатилось по магистрали и обочинам туманным кольцевым валом и осело на бетонке искрящейся звездной пылью.
Из отблесков этой пыли образовалось и зависло над бетонкой в двух футах (это по-штатовско-англо-американски – 24 дюйма; а по-нашему и по-парижевски, в метрических единицах – примерно 60,92 сантиметра) нечто вроде эллипсоида вращения. Ну, такое… яйцеобразное. Сплюснутое снизу, а спереди сверху (или, сзаду?) слегка уплощенное. Короче, по светлой поверхности неведомого на земле материала побежали, расширяясь от центра, цветные кольцевые полосы. Заблистали в них искры. На две стороны раскинулось что-то вроде закрылок или изогнутых дверец; поурчало, и все затихло. Из яйца выскочило здоровенного роста существо. Сплошь зеленое. Уши, как локаторы: оттопырены и вертятся в разные стороны. Над ушами антенны с пумпочками. Тоже покрутились, но сразу нацелились на яйцеобразную машину. А та вдруг хрюкнула, рявкнула, и дверцы закрылись. Лишь тонкие линии обозначали на корпусе контуры дверей.
Зеленый инопланетец взбалмошно засуетился. Стал нажимать всякие кнопки на панели-нагруднике. Жмакал на какие-то точки на корпусе машины. Но все зазря: машина еще раз утробно кашлянула, дверцы-закрылки приподнялись сперва обе враз, потом по очереди и застыли в прежнем положении. Путь внутрь машины был звездному водиле заказан. Он откинул назад шлем-капюшон, задержал руку на затылке яйцеобразной, лысой, но тоже сплошь зеленой головы – как если бы чесал в потылице, – и растерянно огляделся окрест неожиданно ярко-голубыми глазами.
И тут же, словно принесенные ожидавшей своего часа неведомой силой, со всех сторон накатили автомобили самых разных вместимостей и фасонов. Они тормозили и застывали справа и слева на обочинах. Хлопали дверцы. Из авто выскакивали водители и спешили к неподвижно висевшей над дорогой яйцеобразной машине. Некоторые сперва заглянули в бардачки или в багажники и прихватывали сумки с инструментами. Почему-то здесь и в этот час оказались представители разных стран и народов: желтолицые, темнокожие и бледнолицые. Мужчины и женщины разных возрастов, в комбинезонах, платьях, в юбках и шортах разной длины, в костюмах и в джинсовых куртках. Плотным кольцом они тесно грудились вокруг инопланетчика, вопросительно, с доброжелательной участливостью поглядывая то на незадачливого неземного водилу, то на его транспортное средство.
Последней подрулила фифа в очках и ультракоротких шортах, болтавшая за рулем по телефону – по выговору явная американка с юга. Еще пристраиваясь на обочине, она открыла дверку, и, выпрыгнув, на бегу сообщила в трубку:
- Все-все-все, Лора, после доболтаем! Извинись перед всеми, я чуток запоздаю. Как ты не понимаешь?! Тут застрял какой-то чудак дикого вида. Тачка у него… невиданная! Надо же помочь. Тут уже столько нас, кто любит руль. Да, рефлекс! Спроси у своего Фреда, что это такое, шоферское братство! Да, солидарность незнакомых… не людей, а водителей!
- Нужна помощь, дружище? – осторожно поинтересовался, судя по акценту, ирландец.
Зеленый чужак нажал что-то на браслете, и с этого мига все вокруг и сам звездопрыгец стали отлично понимать друг друга, на каком бы языке и диалекте кто ни говорил.
- Сумеете ли помочь? – горевал зеленый. – Отказало все сразу. И дальняя связь!
- Это бывает, - крепенькая японка попихала звездоскок. – Сейчас сообразим…
Прифырчал еще один мотор: откуда-то надуло драндулет с таким апгрейдом, какой не привидится и в страшном сне. На трассу выскочил россиянин и полез в толпу. Он оглядел зеленого чужака и просиял: «Небесный гость! Звездулянин! С адекватной тачкой!..»
- Привет, братан! – россиянин радостно хлопнул неземного звездопроходца по плечу, а когда тот от неожиданности рефлекторно выставил вперед руку, то еще и с маху шлепнул пятерней по растопыренной инопланетной ладони. – Давай пять! Здоровски! Значит, вот ты какой, звезданутый зеленый человечек? Поворотись же, сынку, дай-ко на тебя вволю поглядеть… - россиянин раза два повернул инопланетчика вокруг него самого. – Я б даже сказанул, матерый человечище. Хоть и зеленущий. А сколько мечталось! И на тебе, бумк с небес, и ты тута. Решил, значит, друже, оставить свои следы на пыльной тропинке далекой планеты? Которая наша. Пока мы до вашей еще не добрались…
Сгрудившиеся вокруг разноплеменные водилы многоообразного гендерного вида сочувственно галдели и пожимали поочередно руки обалдевшему инопланетцу. Заодно, как же без этого, делали с ним групповые и личные селфи. И тут же, включенной опцией автоматического отсыла, выкладывали их в интернете.
- А это твоя тачка? Класс! – россиянин заглянул под днище. – Безопорная?! Висит ни на чем? Без дураков?! Настоящий, значит, антигравибздык? Едрена логорифма… Вишь ты! Значит, вы достигли чудесной поры? Не фурычить мне по экспоненте… Невозможное стало возможным? Вам открылись иные миры? То есть, вот ты у нас. В натуре. А вот мы тут. А чо такой квелый? По малой родине грустишь? Ничо! Отметим встречу, и двинешь домой, со всей офигенностью доплерова смещения…
Переводя дух и на миг умолкнув, россиянин уловил смущение в общем молчании.
- Чо-то пошло не так? – забеспокоился россиянин. – Или не то говорю?
- Сдохло его авто, - могучая африканка, подбоченясь, оглядывала звездолет. – И связь у него скисла. Не может вызвать аварийку. А и вызовет, пока она прикатит сюда…
- Мой коптер-нутер-флерлик даже внутрь меня не впускает, - обижался инопланетянин.
- Все заподлицо, - россиянин провел рукой по контурам дверок. – Дела! Бунт машин и искусственного интеллекта против создателя. Но еще не было на свете тачки, которая устояла бы перед естественным разумом матерых шоферюг.
Россиянин обошел загадочную машину, колупая то там, то тут ногтем, заглянул снизу, приложил ухо к корпусу, с маху шлепнул по нему ладонью, послушал и вынес вердикт:
- Искра на массе! Ясен пень. Ну, что, братаны и сеструхи, пособим коллеге?
И все пришло в движение, и уже через миг во все стороны из-под днища звездоскока торчали мужские и женские ноги в брюках, юбках, шортах, леггинсах. То и дело из-под машины мужские и женские голоса доносили странные слова: «Десять на двенадцать!..» «Нет, лучше восемь на десять…» «Не-е, тут надо гибкий накидной ключ…» Но все сразу понимали друг друга. И если не хватало нужного инструмента в прихваченных с собой сумках, кто-нибудь бежал к своей машине, а его место под днищем занимал кто-то из стоявших вокруг. Россиянин подавал инструменты, присаживался на корточки, светил под днище фонариком, что-то трогал там и подмаргивал окаменевшему инопланетчику и снова заглядывал под днище:
- И тут все заподлицо? Ничего, вскроем! Пяткой чую: вот тут можно подцепить! У кого есть отвертка ноль пять на сто микрон? Ага! Во-во, суй сюда. Лупа нужна?.. А-а, пошла!..
Порой заклинания делались вовсе уж замысловатыми. «Сюда бы узконаправленный излучатель холодной плазмы...» «Лучше четыре. Когерентных по координатным осям.» «А что, разве импульсным лазером не прошибли бы?» «Э-э… а я бы справилась обычным молотком с самонаводящимся ударником!»
Россиянину показалось, что зеленого пришельца из оторопи кинуло в ужас и он изменился в лице. То есть, его приятный глазу и нервам, мягкий и ровный зеленый тон пошел темными пятнами грязно-травянистого оттенка. А глаза… О, глаза! Сперва они сделались треугольными. Потом треугольники повернулись острыми вершинами вверх. Потом некогерентно завертелись в разные стороны. Потом превратились в овалы. А овалы встали торчком. И, наконец, один овал упал набок… Россиянин вылез из-под днища и пошел успокаивать межзвездного водилу.
- Отвлекись от сомнений, астральный колежанин! – бодро воззвал россиянин. – Давай пари? Не пройдет и… На чем бы время засечь?
Россиянин огляделся, и ему на глаза попалась спина фифы в шортах. На шее у фифы болталось много гламурной дури. Сейчас, чтобы все эти побрякушки не мешали, фифа закинула их на спину. И поверх всех оказался кулон-часы. Видимо, очередной очень модный тренд, имитирующий дежа вю: большущие старинные механические часы. И вот в этих-то часах стрелки крутились с бешеной скоростью, причем в противоположные стороны. А в окошке календарика проскакивали даты, показывая нечто несусветное.
- Э-э! – давился словами россиянин, но тут же опомнился и закричал: - Народ! Сюда! Бросай черное дело на пять минут! Вытаскивайте каждый все, на чем видно время!
Взвился к небесам общий потрясенный галдеж. И враз стих. И снова взвился. И стих опять. Электрические, механические, квантовые часы, указатели времени на панелях авто, в наладонника и во всех гаджетах разделились на два вида. В одних время бежало вспять, в прошлое. А в других неслось вперед, в будущее.
- Это же два противоположно текущих потока времени… - протянул кто-то.
- А мы сейчас в каком? – тут же прозвучал вопрос. – В перпендикулярном?
- А мы, кажется, между…
- Твои штучки? – россиянин глянул на пришельца. – Или твоей одуревшей тачки?
- Эффект выделенного и задержанного локального времени, - вздохнул гость из космоса. – Природу его наши ученые пока не понимают. А суть… Если в некоей локальной точке создать пузырь частного времени…
- Говори по-простому, - потребовал россиянин. – Чтоб все могли въехать. А то пока мы в ваших прозрениях не догоняем… То есть, ты имеешь ввиду локальный и замкнутый континуум пространства, в котором время как бы остановлено по какой-то нужде?
- Примерно, - не стал спорить пришелец. – И в этом пузыре… В этом локальном континууме!.. указатели времени теряют связь с внешним временем, всеобщим. Но показывают два противоположных потока. С отсчетом в прошлое и в будущее.
- И докуда отсчитывают? – спросил россиянин. – Бесконечно? Или до какого-то дня?
- И так бывает, и так, - вздохнул инопланетянин. – Ну, вот тут, сейчас, в нашем случае, могут зацепиться за частный опознавательный репер. За меня, например. Если в прошлое.
- Докуда отсчитают в прошлое?
- До той даты, когда зонды нашей цивилизации впервые высадили исследователей на вашей планете.
- Ишь ты, - восхитился россиянин. – Братаны и сеструхи! Следите за ходом времени взад. Ща узнаем, когда на нашу планету занесены споры жизни… А в будущее докуда? Ну, досчитается? Тоже есть репер?
- Возможно… - зеленый гость прикинул. – Например, возможно, до той даты, когда впервые ваше человечество долетит до соседних звезд. Или установит контакт с другой космической цивилизацией.
- Ух ты! – поразился россиянин, но тут же завелся: - А вот щас что? В натуре? Вот ты. И вот мы. Это что, не контакт двух человечеств? Первичный для нас, землян?
Инопланетянин уклончиво отвел взгляд и покосился на свою машину.
- Ага, - сказал россиянин. – Контакт не считается, пока нет доверия. Обещание еще не выполнено. Твоя звездоскоковая тачка еще не на ходу… Ребята! За работу!
И первым подал пример, снова нырнув под днище машина. Работа вновь закипела.
Что-то внутри звездопрыга утробно чмокнуло, будто великан пытался всосать кусман пищи, но упустил. Один из доброхотов перевернулся под днищем на живот. Подобрал колени. И, с усилием пятясь на карачках, стал выбираться наружу. Из-под днища явились его плечи, затем голова. Но дальше ни тпру, ни ну. Коренастый мужчина, в комбинезоне с множеством карманчиков и карманов, по выговору явный упрямец-янки из Коннектикута, натужно выдохнул команду:
- Тяните меня! А уж я ее не отпущу!..
Сразу несколько человек вцепились в коннектикутца, обхватили его поперек туловища и потихоньку, краснея от натуги лицами и пыхтя, как гидропрессы, стали оттаскивать от звездной машины. Вот показались вытянутые руки. Ладони сцеплены в замок и мертвой хваткой держат какую-то штуку. Вдруг из-под днища звездолета к этой штуке вытянулась прозрачная сиреневая полоса, замерцала-запульсировала, и неведомая прибамбасина, которую никто из землян даже не успел разглядеть, вырвалась из рук янки и скрылась под днищем, с гулким чмоком став на свое штатное место.
- Что это было? – россиянин повел носом. – Озоном вроде пахнуло… Плазменный пробой континуума?
Коннектикутец, оставаясь на коленях, присел на собственные пятки. По виду матерый технарь, он оглядывал воздух меж собой и звездолетом, бетонку под коленями и бубнил:
- Я же механик в седьмом колене! Остались бы какие царапины, я бы по этим следам понял бы, что за штуковина и зачем нужна… А так?
Маленькая, но тоже коренастая японка повела в воздухе счетчиком Гейгера:
- Ничего не показывает! Радиация на уровне природного фона. Никаких следов.
- И опять все заподлицо? – россиянин поглядел под днище, светя туда-сюда фонариком и перевел взор на инопланетянина: - Расковыряем! Не консервная банка, конечно. Но что закупорено одним разумным существом, рано или поздно будет вскрыто другим собратом по разуму. Друже, мы только в самом начале… Второй тайм! Раз взялись помочь, то пусть препятствия на нашем пути не ждут от нас пощады… Не дрейфь, братан с небес, мы нежненько. Мы не варвары. Каменюкой долбать не будем. Потюкаем, как давеча сказано, слегка молоточком с поворотной магнитной головкой. Ага, вот видишь! Кое-что вскрыли! Заметь, без повреждений! – и озаботился: - А куда детали складывать? Не в пыль же!
Сейчас же стильная канадка сдернула с себя гламурную шальку и сунула под днище. Шальку расстелили, и на нее со звоном и бряканьем рядами стали укладывать не похожие ни на что земное потроха звездолета.
Время мчалось вскачь, но словно стояло на месте. День стремился к вечеру, но никак не мог склониться к закату. Все указатели дней и часов по-прежнему сходили с ума.
Из-под днища разом вынырнули бразилец и японка. Бразилец держал в руках какую-то штучку, вертел ее перед глазами и озадаченно бурчал:
- Не пить мне больше матэ, если это не реле. Контакты закислило. Кислоту бы…
- Дай-ка, - протянула руку японка. – Обыщешься кислоты в этой пустыне…
Она плюнула на штучку и потерла ее о подол рубахи. Потом плюнула еще и раз и снова потерла. Прищурившись, оценила результат, и они с бразильцев исчезли под днищем.
- Не лезет, – послышался голос бразильца.
- Применим русскую технологию! - ответил голос японки. – Х-ха-а!
По ее ногам было видно, что она напряглась, извернулась и провела классический удар влободолбовпендюрай-до. Послышался шлепок, щелчок, два вопля, и бразилец с японкой вынырнули наружу, тряся – она левой, а он правой – руками. Каждый из них схватил себя за ухо, и они посмотрели друг на друга вылезшими на лоб глазами.
- Ого, как шибает! – сказал бразилец.
- Есть контакт! – сказала японка.
И они опять скрылись под днищем… Россиянин дружески похлопал инопланетянина по плечу и показал большой палец. Неземлянин смолчал, только буркнул что-то. И буркнул уныло: по всему было видно, что работа опять замедлилась. Россиянин чутко уловил перемену настроения и зычно скомандовал:
- Перерывчик! Переведем дух. Обмозговать надо. Самое оно: пикник на обочине!
Поляна сбоку от хайвея накрылась почти мгновенно и как бы сама собой: у всех было что-то припасено. И теперь разноплеменные водилы угощали друг друга и попутно меж собой разбирались: на какой стадии ремонт неземной прыгалки и что делать дальше? Пережевывая еду и запивая кто из стаканов, кто прямо из бутылок, чертили схемы – на мятых салфетках или пальцем по сенсорным экранам, а то и прямо по пыли на бетонке. Строили в мониторах гаджетов графики и таблицы, с невероятной скоростью писали формулы – кто был в этом горазд. Отчаянно спорили, что-то показывая на пальцах. Или внимательно слушали чьи-то самые завиральные предположения…
Инопланетянин осторожно пробовал земные еду и питье и покачивал головой:
- Как вы все так… Сообща и дружно! В лад делаете. У вас совсем нет споров и розни? Вы уже в глубоком прошлом преодолели все конфликты?
- Ну-у… - россиянин махнул рукой. – Когда ваши впервые высадились из космоса тут, у нас. То нас никаких еще не было. Ни хомо сапиенсов. Ни недосапиенсов. Вообще конфликтовать было некому! А уж после… когда занесенные вами споры жизни дали ростки и всходы… Ого! Конфликтов у нас хватало! И в дальнем прошлом. И в недавнем. Да и сейчас… Конфликтуем почем зря! Будь здоров, как схлестываемся. Все со всеми. А у вас не так? Уже такая чудесная пора, что никто ни на кого не катит? И как смогли?
- Нну-у... – теперь уже потянул паузу пришелец. – Долгая история! Непростое дело. Но, если попросту, то… Когда возникает симбиоз между несколькими межзвездными цивилизациями… Очень разными! Уровень сложности связей такой, что… Короче, устойчивость общей системы можно сохранить, если все ее части принимают какие-то общие принципы. Что-то единое, как набор постулатов. И выстраивают себя примерно по одной схеме. Ну, чтобы, не теряя самобытности, прийти к какому-то общему основанию.
- Ага, - кивнул россиянин. – Это мы понимаем. У нас тут тоже такой однажды завелся. Ку-ку Фу-ку. Хе! Френсис Фукуяма. Написал аж книжищу. «Конец истории». Ну, и еще другие книженции. Вот он тоже такое проповедовал: чтобы все государства строились по одному социальному модулю. И основания жизни общества были едиными. И чтобы все общества признавали один тип устройства. А где не получалось, там соседи должны были выстраивать им государство. Когда даже и силой… У вас тоже всех доводили силой до единообразного ума?
Россиянин проницательно глянул в глаза пришельцу, но тот уклончиво отвел взгляд.
- Ну, вам повезло, - россиянин вгляделся в вихрящееся над их головами небо. – А у нас пока такое не прокатило. По-прежнему сумбур. В головах. И вообще! Только-только начинаем преодолевать. Тяжело идет, знаешь ли, зеленый дружище, ох, тяжело…
- А как же вот тут, сейчас? – инопланетец обвел рукой азартно спорящих водил.
- Ну, во-первых, - стал соображать россиянин, - мы тут все водилы. Любители или профи. Но, знаешь ли, это такой уровень родства и взаимопонимания! Куда там этим фукуямам…А, во вторых… Дак мы же счас в локальном временном континууме! Тут, может, и срабатывает еще один спецэффект: у всех в сердце возникает такое… дружеское расположение. Вишь ты! Можем же, когда захотим!
Россиянин удивленно хмыкнул и вскочил. Отряхнул ладони и пошел к яйцеобразному звездоскоку. И тут же все, словно обретя второе дыхание, вновь увлеченно включились в дело. Мелькали инструменты. Появлялись, изучались, обдувались и вновь исчезали удивительные детали неведомого аппарата.
Наконец, все, кто был под звездопылом, удовлетворенно загомонили и повылезали наружу. Радостно засуетились те, кто стоял вокруг, а кряжистый коренастый янки вместе с бородатым индусом кинулись на помощь канадке, и вместе с ней вытянули из-под днища ее шикарную шальку, на которой теперь горкой лежали всякие штучки.
- Вот! - сказала канадка; связала все четыре конца шальки между собой и протянула громыхающий узелок инопланетянину: - Держи!
- Что это?! – завибрировал инопланетянин.
- Ну, чо ты топорщишься, братан, – успокоил его россиянин. – Лишние детали! Главный сборочный закон техники знаешь? Если что-то разобрать, а потом собрать, как было, но остаются детали, значит, они лишние.
- В такой машине не может быть лишнего! Тут все продумано и просчитано! – возражал неземной звездный бродяга. – Иначе бы она не летала…
- Вот же! Она у тебя даже не ползает. Только висит над дорогой, как висела. Старик, ты зацени, - увещевал россиянин: - Пока тебя носило по межзвездным захолустьям, прыжки сквозь нуль-переходы там, через порталы в разные пространственно-временные континуумы и все такое… Гиперсветовые скорости, разное течение времени у тебя в звездопрыге и на твоей планете… Эффект двух близнецов, хоть однояйцовых, хоть из разных яиц, знаешь про такое? Ага, киваешь, значит вам тоже это знакомо. И вот, пока ты шмыгал по разным измерениям тудыть-сюдыть, ваши инженерюги и ученые чо-то новое пооткрывали. Усовершенствовали технику. Что-то упростили. Что-то убрали. Лишнее. А наш коллективный разум земных водил, этих вот братанов и сеструх, интуитивно сам ща допер: что уже устарело. Ну, вот оно, лишнее! Бери эти детальки на сувениры… И пора прощаться, братан. Вселенское братство водил потрудилось для тебя на славу!
- Как прощаться?! – запричитал инопланетянин. – Она ж не ездит! И меня не впускает.
Инопланетянин судорожно потыкал пальцем в соответствующие точки на корпусе машины и на панели-нагруднике своего комбинезона. Из машины доносились в ответ короткие гугуки, но закрылки-дверцы не поднимались, оставаясь заподлицо с корпусом.
- Даже не дергается, - согласился россиянин. – Зараза! Надо еще кумекать.
Народ загомонил, засуетился. Кто-то толкнул звездопрыг. Фифа в шортах спросила:
- Опять искра на массу?
- Не, - авторитетно уточнил кто-то, глядя в наладонник. – На массе ноль.
- Массы нет! – заносчиво отрезал инопланетянин.
- Как?! Нет? – поразился россиянин и попихал звездолетину. – А это что? Не сдвинешь!
- Массы нет вообще! – совсем сварливо заявил зеленый человечище. – Ее наличие не покажет ни один прибор. Принцип работы: антигравитация. С полным обнулением массы и всего, что можно физически и ментально обнулить. С места мгновенный набор любой скорости. На любой скорости мгновенная безынерционная перемена вектора движения. Хоть вверх-вниз. Хоть в сторону. Хоть взад-вперед. Никакой инерции!
- Въехали мы, что у вас там все антинагравитафигованное, - пробурчал россиянин. – Но, знаешь, мы, земляне, тоже не фуфлоиды. У нас тут аж незнамо когда, а конкретно в 1795 году, по нашему земному летосчислению, Абрахам Луи Бреге изобрел турбийон, по сию пору самое сложное в изготовлении устройство в механических часах! Оно позволяет компенсировать… ну, нейтрализовать заподлицо… это ничего, что я так по-научному, твой компо-толмач пережует?.. влияние гравитации на точность хода часов. О как! А ты говоришь… – россиянин щурился на чужака. – И ваще, братан, не нравишься ты мне. Нас, твоих братанов и сеструх по разуму за рулем, обижаешь! Вот я пихаю твою тачку. А она ни тпру, ни ну. Вот же какая у нее инерция покоя! А если на всем ходу врежется во что? Снесет, к едрёне матрице, нафиг! Значит, есть инерция кинетики. Значит, в наличии масса и в покое, и в движении. А ты нам мозги пудришь звездной пылью. Не доверяешь! А мы, как велено свыше шоферюгам, к тебе, звезданутому водиле, всей душой!
Все вокруг согласно загомонили. Инопланетянин опустил узел на бетонку и вздохнул:
- Ну, да. Масса есть. Но не фиксируется ничем. Материалы, из которых делаются межзвезные корабли… и вообще, все, что ездит и летает, возит и перетаскивает… Эти материалы ничем не притягиваются. И сами ничего не притягивают. А масса, да, есть.
- Ага, – обрадовался россиянин. – Раз есть масса, то уж искру, знамо дело, найдем!
Россиянин опять обошел небесную машину, что-то обдумывая.
- Перед как бы тут? – россиянин взялся за гульфик. – Тут вот как бы могло быть левое переднее колесо? А тут как бы правое заднее? Обычай у нас не зря такой! Космонавты, и ваще водилы, должны побрызгать на колесо: на счастье и удачу! На добрый путь! Девки и бабцы, прикройте зенки… - россиянин расстегнул джинсы. – Если машина леворулька, то надо побрызгать на левое переднее колесо. А если праворулька, так на правое заднее. Ну, для полноты везения, воздействуем орошением на обе чувствительные точки…
Россиянин помочился на звездоскок в обоих отмеченных местах. По корпусу чиркнули искры. Что-то зашипело. Машина сотряслась краткой дрожью. В такт с вибрацией от краев к центру сбежались цветовые полосы. И чуть-чуть подергались дверцы-закрылки.
- Есть искра! – объявил россиянин, застегивая штаны. – Теперь последнее напутствие.
- Я знаю! Я! – африканка выскочила вперед. – Я была на стажировке в России…
Могучая африканка, как метательница молота или дискобол, с невероятной быстротой сделала на одной ноге два оборота – наращивая скорость и помножая ее квадрат на массу; и, когда вся энергия собралась на самой дальней точке рычага силы, в пятке, африканка врезала в задок звездолета ногою с такой мощью, что опрокинула бы и слона, а заодно и носорога с бегемотом, если бы они решились его подпереть.
Машина не подпрыгнула и даже не дернулась. Но словно бы чуток присела. Однако, сразу выправилась, загудела – и дверцы гостеприимно распахнулись на две стороны, а из нутра звездолета что-то призывно замузыкалило. Россиянин восхитился:
- Классный поджопник! Ну, братан, пора и тебе, и нам в путь. Извиняй, если что не так. Выпили бы, как положено, на посошок, на дорожку. Но мы ж не ведаем, что там у вас потребляют по такому случаю. Угостили бы своим. Но ты ж можешь не выстоять под ударом силы наших земных элексиров бодрости.
Зеленый пришелец со звезд впрыгнул в свой звездоскок и уже оттуда призывно замахал руками. Он развязал шальку и стал раздавать каждому по детальке.
- В подарок! От меня! И от нашей цивилизации вашей. Сувенир! – и опорожненную шальку инопланетянин повязал вокруг шеи: – А это мне. На добрую память!
Время снова ускорило ход. Усилился напев боковых ветров. Воздух стал зримым.
Мужчины и женщины, прощаясь, хлопали инопланетянина и друг друга по плечам, по спинам, локтям и ладоням и уносили каждый свой сувенир в свое авто. И уже оттуда, разъезжаясь кто куда по свои делам и устремлениям, наблюдали, как инопланетянин надвинул капюшон с рожками и ушками и как схлопнулись заподлицо дверцы-закрылки.
Сплюснутое яйцо звездоскока круто пошло вверх, теряя ясность очертаний. Что-то в небесах словно раскрылось и втянуло в себя туманный сгусток. И зеленого неземного ушельца неведомая сила унесла куда-то в его неизвестные загалактические края.
Воздух будто затвердел, но снова стал прозрачным.
Все, кто еще только отъезжал и те, кто уже мчался прочь в своих авто, машинально посмотрели на указатели и счетчики времени. Все часовые приборы опять шли без выкрутасов, нормальным ходом, и показывали естественное для этого места время.
Фифа в шортах, садясь в авто и уже выруливая на трассу, чирикала в телефон:
- Алё, Лора? Все-все-все! Справились. Еще успеваю к вам. Думала, полдня возились, а оказалось, и получаса не прошло. Словно время застыло! Чудеса!.. Что это было? Приеду, расскажу. В двух словах не опишешь… Но вот что твердо знай, дорогая: если ты и после моего рассказа не захочешь сесть за руль, когда все, буквально все… то я просто не знаю, кто ты есть после этого!
Трасса опустела. Россиянин обошел вокруг своего апгрейдованного драндулета.
- Ну, Маруська, – и он пошлепал машину по заду, – пора и нам, куда стремились.
Мир вокруг по видимости не менялся. Он снова выглядел, как обычно. Но что-то такое неуловимое, нездешнее, неземное в нем еще присутствовало. Россиянин сквозь окошко водительской дверцы глянул на панель своей машины:
- Ну, Маруська, щас, небось, такое по всему миру творится! Мы же отсюда столько всего впендюрили во всепланетный виртуал… - изменив тон, он скомандовал: - Покажи!
И глаза его полезли на лоб. На экране мелькали информационные сетевые порталы, изливавшие то, что наполняло их каждый день: скачки, гонки, сплетни, фейки, троллинг, политики, показы мод, войны, катастрофы, курьезы, бои без правил, реклама чаев, авто, яхт, прокладок, правильных трусов и гвоздодеров, и таблеток, которые выпьешь, и у тебя все сразу сдуется или повыпирает… перегламуренная житуха селебрити, новые открытия, залихватские прогнозы и прочие охотно потребляемые враки, биржевые курсы… Где что упало. А где встало торчком. В правильной позе. Что перевернулось. А что так и живет вверх тормашками… И ничего о встрече с неземным чужаком.
- Вот, значит, как, – пробурчал россиянин. – Этот наш местный пузырь континуума блокировал всю информацию отсюда. Но мы ж все равно повсеместно растрындим! Или никто не поверит? В то, что земной разум спас продвинутого зеленого пришлеца?
Россиянин глянул в ту точку неба, куда снесло инопланетянина. И почудилось водиле, одинокому среди пустынной дороги, будто на небесах, как на экране… или в воздухе, прямо перед лицом?.. нарисовалось прозрачное видение: зеленый инопланетный дружбан перед непонятным пультом. Мерцают огоньки. Пульт, как звездное небо. Сквозь него светят настоящие звезды, не мигающие. Будто впечатаны в темную стену. И словно развешанные в бездонной черноте.
Инопланетянин сдвинул шлем на затылок и коснулся рукою лба. А потом потянул за один из концов шальку на шее.
Россиянин вытащил из нагрудного кармана гаджет, глянул в него и перевел взгляд на экран автомобильной панели. Там и там повторялось воздушное видение: шалька покрыла собою часть космоса. Сквозь шальку горят звезды. Узелки сплетения нитей загорелись огнями. Шалька истаяла в звездную туманность, сплетясь в новый узор – незнакомое созвездие. И вихрь в небе над россиянином развеялся, будто его и не было.
- Такой твой, адрес, значит… - россиянин вглядывался в панель. – Зовешь? Ну, глядишь, когда-либо сподобимся. Навестим!.. Запоминай, Маруська, насмерть, что показано. А наш звездоулетный братан, может, уже попал к себе домой, у них же там неземные технологии передвижения. Аб-балдеть! До чего дошли в этой 02.едреня-с-дробью MU.MU-678czx87+6 00113na-fig & na-cher, понимаешь ли, Альфа Суркавре… Дайко-сь, я тебя взбодрю.
Он опять пошел вокруг своей машины. Поднял капот и с грохотом захлопнул.
- Вот, дружеский щелбан! – сказал россиянин, зашел сзади, открыл багажник и с гулким грохотом захлопнул. – А это напутственный поощрительный поджопник…
Драндулет зафырчал мотором и замигал огнями. Россиянин зашел с правой стороны.
- Приглашаешь, значит? Спасибо! Вот тебе благодарственная братанская пощечинка по правой щечке… - россиянин открыл правую дверцу и с маху захлопнул её; включился музыкальный центр. – Ага! Караоке заработало! Чтоб не скуковать при езде… - россиянин зашел слева и сел за руль. – А теперь целование в левую щечку. И поехали!
Он со всей силой захлопнул водительскую дверцу. Машина возбужденно затряслась.
От обоих горизонтов уже накатывал ревущий хор машинных моторов и посвист шин. Но прежде, чем по хайвею вновь полетели в обе стороны, от края до края, легковые авто, грузовики, автобусы и полицейские машины, россиянский драндулет сорвался с места и, зачем-то светя фарами дальнего и ближнего света, взревывая клаксоном и расплескивая на все стороны музон, понесся в неведомую даль.
Кое-где над остывающей бетонкой теплый воздух колебался маревом, И казалось, что в тех местах по хайвэю расплескалось синее небо с уже угадываемыми созвездиями.
Над этими небесными озерами среди дороги и равнины четырехколесная Маруська-драндулет… о-о, дранду-лет… дранд-улёт!.. будто пролетала над яснеющими звездами, не касаясь хайвэя, в двух футах над ним (помните? Это 24 дюйма или 60,92 сантиметра).
А россиянин, выставив локоть в окошко, распевал во все горло, и ветер подсвистывал его руладам:
- Из полей доносится: налей!..
Москва,
27 февр.2016 – 11 мар. 2017 г.
К оглавлению...
