-1-
У Выг-реки, на скалах серых,
Места святые нашей веры
И этой повести истоки
На островах моей Сороки(1).
Здесь старец жил вблизи часовни
В плену ветров, снегов и молний.
Все знали Германа-скитальца(2)
Благочестивого страдальца.
Поморы чтили старика,
Что к ним пришёл издалека.
Из Тотьмы был душевный старец,
Но здесь застрял карел-скиталец.
Он долго жил у Бело-моря,
Молясь в тиши, с судьбой не споря.
Не спят поморы- рыбаки,
Их манят в море Соловки.
Садится с ними Герман в лодку
Ловить навагу и селедку.
Пустынны в море острова,
О них ещё слаба молва.
Душа с грехом в кровавой битве,
И видит Бог, в простой молитве,
Вдали от страсти и гордыни,
Находим мы свои святыни.
И благодать тому дана,
Кто чашу пьет любви до дна.
-2-
Над Валаамом свищет ветер,
Но в путь пустился на рассвете
Монах Савватий по волнам
К студеным выгским берегам.
Он шёл, молясь через тайгу,
Порой промокший и в снегу.
Брел по болотам и борам,
Где мы не рады комарам...
Услышал Бог его мольбу –
Нашёл он Германа избу.
У Бога нет обид и злости –
К Нему нельзя идти как в гости.
В уединении безмолвно
Идем мы к истине покорно.
Но знать не можем мы итога,
Когда предстанем у порога
Святых ворот на небесах.
Что перевесит на весах?
Добро и зло решат за нас,
И Бога праведного глас....
Как в Белом море путь искати –
Над лодкой сивер тучи катит,
А волны бьет о спины скал,
Преград не зная ветра шквал.
Но впереди пустынный остров
Из моря встал, как крепкий остов.
Поморы здесь держали тони.
Сюда вели ладьи искони.
-3-
Ты велика, моя Россия!
Есть Валаам, Кижи и Сия!
И в Белом море Соловки
Стоят всем бедам вопреки!
На этот остров держат путь,
Душой чтоб к истине прильнуть,
Савватий, Герман. Два монаха,
В своих сердцах не зная страха.
Суровый Гандвиг отступил –
Дух веры ветер победил.
Лишь в уповании на Бога
Нам шелком стелется дорога.
Вдали от близких и родных
Два верных инока седых,
На остров выйдя помолились,
В версте от моря поселились.
И чтоб не мокнуть под дождем,
Срубили хижину вдвоём
Вблизи подножия горы.
То место чтят до сей поры.
Лишь труд с молитвою в устах,
Терпенье, вера не за страх
Нас движет к Господу незримо.
Как жаль, когда проходят мимо,
Не видя истины глубокой
В любви божественно-высокой.
Всех по заслугам оделяя,
Всё видит Бог, определяя
Места священные земли.
Они ж по северу легли.
И одиноко встал, как перст,
На Соловках далёких крест.
Пред ним в объятьях благодати
Молились Герман и Савватий.
-4-
Вот как-то раз с брегов Кеми
Переселились две семьи
На остров к инокам поближе.
Но видит Бог, что нами движет.
И, если зависть гложет грудь,
О благах божьих позабудь.
Коль уступил в душе пороку –
От дел твоих не будет проку.
Сорви ж с себя греха наряды,
Живи не требуя награды.
И чужаки, что рядом жили,
Не по душе монахам были.
Так дни бежали до поры,
Пока на зорьке у горы
Вопль не разрушил тишину.
Секли там женщину одну
Два светлых юноши прутками.
По воле Божьей, а не сами
Они пришли к горе крутой,
Чтоб быть навеки ей святой.
Ушли карелы-рыбаки
В своё село у Кемь-реки.
Обуял страх надолго их.
Стал остров вновь и свят, и тих.
Ветрами севера любимы
Плывут сегодня пилигримы
Горе Секирной поклониться,
В грехах пред Богом повиниться.
-5-
Жизнь не легка у Бело моря –
Здесь не прожить, не зная горя.
Разлуку шлет судьба-верига –
Отплыл Савватий в устье Выга.
Игумен там в то время жил,
К Святой он Тайне причастил
В часовне старого монаха.
Не зная к смерти лютой страха
Ушёл Савватий в мир иной
С открытой светлою душой.
В то время Герман жил на Суме
В молитве строго, в вечной думе
О стороне своей печальной,
О вере нашей православной.
Там и застал его Зосима
(Пройти Бог не дал ему мимо).
Зосиме Герман рассказал,
Где он с Савватием живал.
Кто с детства не был вислоух,
В том крепок правой веры дух.
Монах Зосима бросил дом,
Когда-то нажитый трудом
Его родителей с Онеги.
Не мог он жить под страстью неги.
И роздав нищим всё добро:
Одежду, утварь, серебро,
Обрёк себя так на скитанье
Лишь в Боге видя упованье.
-6-
Когда идет волна-лавина,
Всегда страшна морей пучина
Тому, кто в лодке небольшой,
Гребет усталый и сырой.
Но знает Герман бури нрав,
И в споре с ней всегда он прав.
Зосима с ним. И берег близок.
А в бухте волн порыв уж низок.
На остров иноки выходят,
К Святому озеру подходят...
Там место выбрали они,
Чтоб проводить в молитвах дни.
Без храма остров как пустырь –
Решили строить монастырь.
Известна стала эта весть –
Нашлись строители и здесь.
Вот встала церковь с куполами,
С крестами ввысь, колоколами
Во имя (помнят и сегодня)
Преображения Господня.
И ближе стала неба высь,
Уж утварь есть, и антиминс(3).
Великий Новгород помог,
Но вышло так, что здесь не смог
Ужиться посланный игумен,
Хоть был, наверное, он умен.
Да и второй, как первый был
И быстро с острова уплыл.
Уговорили все Зосиму, –
Одел игумена он схиму.
Идут на остров богомольцы,
А их встречают чудотворцы.
Зосима всем находит место,
И им на острове не тесно.
Над морем благовеста звон,
Так крепнет Северный Афон!
И эту крепь я ощутил,
Когда сей остров посетил...
-7-
Не гнут враги в боях булат! –
Великий Новгород богат.
Не перечесть бояр добро:
Поморья жемчуг, серебро...
Доходит люд до Соловков,
А там всегда богат улов.
Но стали дерзки новгородцы,
Как не свои, а инородцы.
Покоя нет на островах
В святых для иноков местах.
Обычай старый на Руси:
За всё приходится просить.
Спасет лишь грамота одна,
Коль в вече выдана она.
Стоял в плену своих забот
Монах-скиталец у ворот
Двора посадницы Борецкой.
Во гневе, без причины веской,
Не чтя обычаи и схиму(4),
Велела Марфа гнать Зосиму(5).
Не видит власть свои пороки,
Порой забыв свои истоки.
Но сколь посланцев не гони,
Не будут краше праздны дни.
И люд запомнил речь Зосимы: –
Се ворота неотворимы
Не только ныне предо мной...
Не вечен будет рай земной.
Враг затворит навек врата,
И в доме будет пустота.
Но, Русь всегда была велика,
Нашёл игумена владыка.
И новгородцы, старца чтя,
Бумагу выдали не льстя.
В пяти концах (6) народ всё внял –
Зосиму радостно принял.
Тогда и Марфа повинилась
И старцу в пояс поклонилась.
Уж пир горой, на первом месте
Сидит Зосима, но не весел.
Бояр всех Марфа угощает,
Но боли старца не узнает.
Монах увидел в море слов,
Что все бояре без голов.
Вот потому-то он не ел,
О жизни бренной их скорбел.
Но не сказал им правды он –
Свят в тайне Господа закон...
Зосиму ждут на Соловках
С заветной грамотой в руках...
-8-
За Русь погибло нас не мало.
Что видел старец, явью стало.
Вновь рукоять меча в ладони,
И бой кровавый на Шелони.
Разгром бояре понесли,
И в битве этой полегли.
Князь Холмский (7) всех их обезглавил,
Детей сиротами оставил.
О Русь Святая! Сколько бед
Лежит в крови твоих побед!
Шли на тебя француз и швед,
Германец и поляк-сосед,
Который ждет, что ты ослабнешь
И воле их покорной станешь.
Шли, и опять идут на нас!
Уж пробил битвы нашей час,
Но где полки и рать князей? –
Везде враги между друзей.
По весям слышу плач детей,
И стариков, и матерей.
Ужель земля нам не нужна,
Ужели битва нам страшна?
На Белом море ветер стонет,
Русь доплывет, и не утонет,
К заветным нашим берегам,
Где монастырь и Бога храм.
Там и сейчас живут незримо
Савватий, Герман и Зосима.
А над Сорокой песня льется,
О море Белом в ней поется:
«Море кормит – море губит,
Но пучина – не беда!
Светит тем, кто море любит,
Негасимая звезда.
Вдаль от берега поморского –
За молы и за буйки,
Мимо острова Сорокского,
Уплывали рыбаки.
Провожают на рассвете
Жёнки братьев и отцов, –
Успокойся, сивер-ветер,
Бурь не шли на храбрецов.
Вдаль от берега поморского –
За молы и за буйки,
Мимо острова Сорокского,
Уплывали рыбаки.» (8)
Комментарии
1. Сорока – ныне г. Беломорск.
2. Преподобные Герман, Савватий и Зосима считаются основателями Спасо-Преображенской Соловецкой обители.
3. Антими́нс – в православии четырёхугольный, из шёлковой или льняной материи, плат со вшитой в него частицей мощей какого-либо православного мученика, лежащий в алтаре на престоле; является необходимой принадлежностью для совершения полной литургии.
4. Схима – высшая монашеская степень в православной церкви, требующая от посвященного в нее строгого аскетизма. Схимой называется также монашеское облачение, совокупность одежд монаха.
5. Марфа Борецкая – Марфа-Посадница – глава партии новгородских бояр, настроенных враждебно к Москве. Укрепление Соловецкого монастыря вызывало зависть у недоброжелательных людей – боярских поселенцев и служителей. Новгородские вельможи запрещали монастырю ловить рыбу, называя себя хозяевами и владельцами Соловецких островов, и даже грозили разорить обитель... Преподобный Зосима Соловецкий решил отправиться к святителю Феофилу Печерскому, архиепископу новгородскому, и просить у него помощи и защиты. В те годы особым влиянием обладала боярыня Марфа Семеновна Борецкая или Марфа-Посадница. Она повелела выгнать Преподобного Зосиму Соловецкого из своего дома. Тогда Пр. Зосима пророчески сказал: «Настанет время, когда жители этого дома не будут ходить по своему двору; двери дома затворятся и уже не отворятся; этот двор опустеет». Святитель Феофил Печерский вновь призвал к себе бояр и убедил помочь Соловецкому монастырю. Сама Марфа Посадница, желая загладить причиненную обиду, пригласила Преподобного Зосиму Соловецкого на обед. Все ели и пили с знаками живейшего удовольствия, а Преподобный сидел молча и, по обыкновению, мало вкушал от предлагаемой пищи. Взглянув на гостей, он в изумлении увидел шесть главнейших бояр сидящими без голов. Поняв, что означает это видение, Преподобный вздохнул и не смог есть. Марфа же, испросив прощение за оскорбление, подарила монастырю во владение землю, утвердив это пожертвование грамотою. По возвращении Преподобного в Соловецкую обитель исполнилось пророчество о запустении дома Борецкой: великий князь московский Иоанн III разбил войска Новгородцев и велел казнить бояр, которых преподобный Зосима видел обезглавленными. Марфа Борецкая была заточена, а имение её разграблено. Источник: http://www.solovki.ca/people_18/boretskaia.php
6. Концы Новгорода. Концы. Славенский конец получил свое название от древнейшего поселка, вошедшего в состав Новгорода, Славна, потому и вся Торговая сторона называлась также Славенской. Городской торг и Ярославов двор находились в Славенском конце. На Софийской стороне, тотчас по переходе через волховский мост, находился детинец – обнесенное стеной место, где стоял соборный храм св. Софии. Софийская сторона делилась на три конца: Неревский к северу, Загородский к западу и Гончарский, или Людин, к югу, ближе к озеру. Названия концов Гончарского и Плотницкого указывают на ремесленный характер древних слобод, из которых образовались концы Новгорода. Недаром киевляне в XI веке обзывали новгородцев презрительной кличкой плотников. За валом и рвом, опоясывавшими все пять концов, рассеяны были составлявшие продолжение города многочисленные посады и слободы монастырей, цепью окаймлявших Новгород. О населенности Новгорода можно приблизительно судить по тому, что в сгоревшей в 1211 г. части города числилось 4300 дворов. Новгород со своими пятью концами был политическим средоточием обширной территории, к нему тянувшейся. Эта территория состояла из частей двух разрядов: из пятин и волостей; совокупность тех и других составляла область, или землю, святой Софии. Источник: Ключевский В. О. Русская история. Полный курс лекций. Лекция 23 (отрывок).
7. Князь Холмский – Холмский, князь Даниил Дмитриевич – боярин, воевода московский, известный полководец в княжение Иоанна III, умер в 1493 г. В битве у р. Шелони отряд под командованием Холмского решил внезапно атаковать противника. Небольшое, но дружное, закаленное в боях с литовцами и татарами московское войско, воодушевленное решимостью своего предводителя, с воем и свистом обрушилось на растерявшихся и оробевших новгородцев. Воеводы подавали пример воинам и первыми бросались через реку на новгородцев. Москвичи вброд и вплавь переправлялись через Шелонь и атаковали противника стрелами и копьями. Бой был упорный. По приказу князя Холмского отряд татар нанес противнику удар с тыла. Новгородцы были поражены смелостью действий московского отряда, не выдержали натиска и «побегошивси». Примечательно, что в суматохе бегства новгородцы сводили счеты друг с другом: так велика была тайная ненависть всех ко всем, словно чума, поразившая жителей великого города. Бой был выигран московским войском. Источник: Борисов Н. С. Русские полководцы XIII–XVI веков. М., 1993. С. 125.
8. Новгородская республика входила в состав Ганзейского союза. Ко времени битвы на реке Шелони, боярство и знать полностью переориентировали свои интересы под Ганзу. Таким образом, на реке Шелони войска Ивана 3 разгромили не новгородцев, а наемное войско проганзейской группировки и именно самая широкая поддержка самих новгородцев – народа Новгорода, обеспечила прочное вхождение Новгородского княжества в состав России. В отличие от похода Ивана 4, главный удар Москвы был тогда направлен именно против изменившей Руси и всем ее традициям боярской верхушки Новгорода и их западных союзников, по сути уже управлявших Новгородом в обход воли народа и всех его демократических принципов. И только поход Ивана 4 положил реальный конец уже и самим традициям управления новгородцев. То же, что и он был спровоцирован попытками снова оттянуть Новгород в Ливонию, особенно на фоне войны с ней, думаю объяснять не нужно. «Татарские» войска Ивана 3го (в отличие, кстати, от союзных, действительно Ордынских отрядов, Александра Невского) уже состояли именно из найонов и князей, пришедших добровольно из Орды на постоянную службу России, давших присягу Великому Князю Московскому и Всея Руси. Многие из них были крещены в Православие и стали родоначальниками знаменитых родов русской знати – надежной опоры России. Например: Кутузов, Ермолов, Давыдов, Карамзин, Аксаков, Рахманинов, Ахматов и т.д. Источник: Учин.
К оглавлению...
