Ударим сатирой по геополитическому бездорожью!!!
ВСЕКАЗАЧИЙ КРУГ
Это случилось после того, как на территории Украины-таки была зарегистрирована настоящая, пусть пока малочисленная, казачья община. Название она получила что ни на есть историческое – «Запорожская сечь». Стало быть, казаки, в неё входящие, по старинке, называть могли себя – запорожцами.
Атаманом вновь созданного Запорожского Казачьего Войска Низового был избран уважаемый в Донском и других казачьих округах отставной генерал Вооружённых сил Украины. Главной заботой его стало найти казаков для своего войска… Задача оказалась не из простых. Где их взять, коли следы запорожцев ещё в XVIIIвеке затерялись частично – в Причерноморье, частично – на донских просторах, частично – в Сибири, а вот на современной территории Украины разве что ряженные гаврилюки с чубами остались, традиций казачьих не соблюдающие. Тем не менее, они с завидным упорством самозабвенно самопровозглашают себя тем самым старинным казацким родом и идут служить тем, кто их Родину исконную в течение многих веков завоевать мечтает…
Пора, ой как пора – кабы не было поздно – на старинных казачьих землях настоящую силу взрастить, которой по плечу будет тех, кто потакает беспределу компрадорской буржуазии за шкирку взять и выкинуть с исконно русских земель… «Враг будет разбит, Победа будет за нами!»… А иначе как полуистреблённым, порабощённым до состояния рабов потомкам в глаза смотреть?
«Павлины-мавлины, говорите? Хе..х…»
Быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается. Ну, слушайте-читайте сказ про сотню украинских вояк, которых послали Кубань-кормилицу завоёвывать…
Дело было в первых числах ноября 2018 года. Съехались атаманы на Всеказачий Круг со всей Руси Великой. И Донские, и Запорожские*, и Кубанские, и Сибирские, и Забайкальские, и все какие есть другие бывалые казаки прибыли на Высший Казачий Военный Совет в секретный пункт назначения.
И стали они думу думать, стратегическую линию вырабатывать, как им дальше верой и правдой Отечеству служить, как земли свои исконные охранять, веяния западные с их ценностями нетрадиционными на них не допускать…
– Али мы, запорожские казаки, вместе со всем народом Украины боле не хозяева на своей земле? Почему нам из-за бугра приказывают что и как делать, куда идти и куда интегрироваться? – вопрошал атаман недавно воссозданного Запорожского Казачьего Низового Войска, да так вопрошал, что стены секретного зала дрожали.
– Не бывать такому!
– «Не атаман при булаве, а булава при атамане», – вскричали с мест атаманы.
– «Казак – не конь, его не зануздаешь!» – тонким фальцетом взвился молодой атаман, хвастаясь знанием казачьих прибауток.
– Верно! – поддержали его с задних рядов. – Казака за узду к водопою не водят! Он сам решает куда и когда ему ходить, из какого источника пить.
Запорожские казаки*, Запорожское казачье войско – здесь авторское, условное название современной казачьей общины, зарегистрированной на территории Украины по праву наследования казачьей славы исторической Запорожской Сечи.
Держал слово на круге и атаман Всевеликого Войска Донского:
– Али мы, Донские казаки, не должны постоять за веру свою православную, за земли свои исконные? Али пустим в свои станицы супостатов порядок свой фашистский устанавливать? Али русских людей по-русски говорящих не защитим?
– Не бывать такому! – во второй раз вскричали атаманы. – «Казаки только Богу сдаются», а супостатам разным – да ни за что!
– «Казак скорее умрёт, чем с родной земли сойдёт»! – рассыпали по залу народную мудрость казаки.
Третьим слово держал атаман Кубанского Казачьего Войска:
– Неужели мы, кубанские казаки, да не вступимся за братьев наших донских, не придём на помощь, когда вороги их дома осаждают, из всех пушек палят?
– Не бывать такому! – в третий раз вскричали атаманы. – «Казак за казака горой стоит!»
– Потому и пришли на Донбасс, когда с высоких колоколен набат зазвучал, – признавались кубанцы.
– Да и мы, казаки Сибирского Казачьего Войска на помощь донским казакам поспешили! Потому как предки нам завещали помнить: «Казак казаку брат, а на войне – во сто крат»! – не остались в долгу сибирцы.
– И мы в стороне не остались! Казаки лихи не только речами, но и мечами, – не отставали атаманы других казачьих войск.
– И мы там были и лучших казаков своих хоронили… – раздалось из зала.
Атаман Всевеликого Войска Донского поднял руку с зажатой в кулаке нагайкой, со свистом стеганул ею по полу. Подождал он пока смолкнет гомон и только тогда рубанул с плеча правду-матку.
– Э-эх! Не всё так замечательно на деле, как нам хотелось бы здесь показать да друг перед другом удалью казацкой прихвастнуть.
Лицо его потемнело от тяжких мыслей многопудового военного бремени, что на плечах генеральских лежало.
– Страшное вершится на наших землях! – продолжал он. – И станицу Луганскую мы свою супостатам отдали, и казаки наши, чего греха таить, с братьями воюют, друг на друга через прицел смотрят, на гашетки нажимают. Неужели терпеть такой позор и дальше будем?!
– «Казаки от казаков ведутся», а откуда они возьмутся, если друг друга поубивают? – отвечали атаманы.
– Супостаты эти уже и на веру нашу покушаются! Того и гляди, в раскол всех пустят, – говорили другие.
– Действовать пора! Дружно, сообща! – предлагали третьи.
Богатырь станичный слово взял и так сказал:
– С давних времён ведётся, что «Казак-донец и швец, и жнец, и на дуде игрец, и в хоре певец, и в бою молодец». Только и на нашем берегу казак-донец, и за Донцом – тоже казак в окопах сидит. Ему приказы преступные отдают, он исполняет. И тот и этот молодец оборону пятый год держат. Устали-поди держать уже. Ушёл бы казак домой к чернобровой казачке своей под бочок, да супостаты киевские не пускают, всё войну продолжают. Говорят: «Ты ещё жив, потому служи. А вот как помрёшь, тогда и домой пойдёшь!» Душа, говорят, завсегда попрощаться к родным прилетает. Заканчивать эту междоусобицу пора, пока живы казаки наши.
После таких слов печали в зале прибавилось. Сидят атаманы, головы опустили, думы думают. С правдой не поспоришь. Но и не в казачьих традициях соглашаться с тем, что всё плохо и ничего исправить нельзя.
– Ну и чего пригорюнились? – вдруг отозвался самый старший из кубанских атаманов. – Али выхода из тёмного подвала никогда находить не приходилось? «Мир крив, а Бог его выпрямляет. Враг глуп, а казак его вразумляет!»
Вроде не громко сказал, но не остались его слова не услышанными. Враз в его сторону атаманы оборотились.
– Ты, Макар Макарович, много на своём веку повидал, много где побывал, много где повоевал, – обратился к нему атаман Всевеликого Войска Донского, – а вот скажи народу, приходилось ли тебе миром споры решать, мир на земле устанавливать?
– Сам с усам да при погонах, сам знаешь, что все войны миром заканчиваются. Другого конца войне не придумано ещё. Но мир, он ведь тоже разный бывает. Бывает победный, а бывает и позорный. В нашем случае, туточки тоже два мира вырисовывается: али до победы стоять – и дальше казакам друг друга убивать – али к миру супостатов принуждать.
– Ну, это всё теория…
– Хм-м… Приходилось мне и на практике видеть, как по старой казацкой науке, забытой теперь, непримиримых врагов мирили.
– Ну и как?
– Задир, что войну начинали, за хлебосольный стол сажали, поили, кормили, сильно «уважали». Ха-ха! А из-за стола вставать давали тогда, когда мировую грамоту подписывали.
– Ну и в чём подвох? Спьяну, что ли, подписывали?
– Кто-то, может, и спьяну, но есть стимул и посильнее. В отхожее место захочешь, а тебя из-за стола не выпускают. Чтоб позора избежать – все, что надо подпишешь!
Зал взорвался хохотом, постепенно переходящим в гогот и обратно...
– Вот это да! Ха-ха-ха! Хитро придумано. Хо-хо-хо! Подходяще. Га-га-га! Может, и нам врагов заклятых, правителей наших за один стол усадить? – хохоча и гагача спросил атаман Сибирского Казачьего Войска.
– А что толку? Без толку с киевскими марионетками во власти за стол переговоров садиться, мировую подписывать! – ответил кубанский мудрец Макар Макарович. – Что бы они нам здесь не наобещали, какие бы грамоты не подписали, война всё равно продолжится…
– Почему? – удивились атаманы.
– А кого мнение марионеток интересует? Кто их спрашивать будет? Хозяева знают за какие верёвочки кого и когда дёргать, чтобы войну продолжить. И всё тут.
– Ну вот… – огорчились атаманы.
– Плохо дело. Неужели нет у нас никакого метода войну эту победить? – спросил атаман Кубанского войска.
– Хм-м-м… Тут крепко подумать нужно, – почесав затылок, ответил старейшина.
Задумался Макар Макарович. Трубку табаком набил и пока всю не скурил, ничего не говорил. А вот как докурил, так и заговорил:
– А вот скажите, други мои, уродила ли лоза на ваших виноградниках?
– Уродила, Макар Макарович! Сгнить гроздьям не дали, добрый урожай собрали. Вино в подвалах добре играет, к зимним праздникам созревает. Добро пожаловать в гости! – отвечали атаманы южных казачьих станиц и юртов.
– А скажите ещё, добрый ли урожай пшеницы на наших полях вызрел?
– Так точно! Добрый урожай на наших полях вызрел. Колосу сгнить не дали, собрали, обмолотили, в амбары «царицу полей» спать уложили, муку мелем, из неё добрые пироги печём, на стол ставим, добрых гостей угощаем! – отвечали атаманы как северных так и южных юртов.
– На стол, говорите, ставите? Быть добру! А если к добрым пирогам ещё и вино доброе из добрых подвалов поднять?
– Хмельно говоришь, Макар Макарович! Сытно так. На целый пир горой тянет. Каждому из нас за таким столом любо оказаться! – за всех отвечал атаман Всевеликого Войска Донского.
– Любо! Любо! – вскричали другие казаки. – Никто не откажется от такого пира.
– Вот вам и Божий знак! – тыча пальцем в небо, провозгласил кубанский мудрец.
– Это какой такой знак? – не поняли атаманы.
– Добрый знак! Очень даже добрый, такой, что всё зло, что на землях наших исконно русских разгулялось, победить может. А скажите ещё, как думаете, много ли народу за таким столом собрать можно? – хитро прищурившись, спросил старейшина.
– Так ежели каждый хозяин каждого дома каждого юрта такой стол накроет, так весь наш народ за таким столом и поместится.
– Весь народ, говоришь? Это хорошо, что весь наш огромный народ за столом хлебосольным поместится.
– Не томи уже, отец… Говори, что надумал, – взмолились атаманы.
– А то ещё не догадались? – по-доброму усмехнувшись, спросил старейшина.
– Никак нет, Макар Макарович. Мыслей много в голове крутится, да совпадают ли? Пока не ведомо.
– Ладно, слушай, казачий бомонд. Никакой войны! Миром будем воссоединять народ наш разорванный. Говорите, украинцы мечтают Кубань нашу завоевать? Корни украинские свои у нас видят? Так и есть. В конце XVIII века Черноморское казачье войско было образовано, в том числе, из донцев и запорожцев, поступивших на службу Российской империи после ликвидации Запорожской Сечи. Они же, по большей части, составили и Кубанское войско. Это хорошо! Но придётся им вспомнить и то, что земли эти казакам, которые в то время охотно переселялись на Тамань, в низины реки Кубань, Российская императрица Екатерина II подарила. Вспомнить, что российские земли российским подданным были дарены за ратные заслуги перед Российским Отечеством. Им, видишь ли, дарят, а они от ума «великого» через три века завоёвывать их снова собираются.
– Та мечтать то одно, а завоёвывать – другое! Граница – на замке. Надёжном таком! А силой Кубань нашу взять – силёнок у них маловато. Не томи, отец, говори в чём секрет.
– Ладно, поясню… Только склоните головы свои удалые к моей поближе, чтобы нас никто не подслушал, планы наши раньше времени врагам не выдал.
Пошептались-пошептались атаманы между собой, да весёлыми-превесёлыми спины разогнули. Тотчас за бумагой писчей дежурного есаула отправили. По старой казачьей традиции под дружное «бу-га-га» письмо «Голове Всея Украины» написали да с засланным казачком по секретному коридору послали.
Через пару дней Всеказачий Круг завершил свою работу. Разъехались атаманы по своим станицам. Кто в окопы сырые, кто в семьи свои вернулся. Но и те и другие стали новости ждать о том, как Петрушка* письмо от Атаманов Всеказачьего круга получил.
*Петрушка – перчаточная кукла, марионетка, персонаж русского народного кукольного театра, главный герой одноимённого комического представления.
СБОРЫ БЫЛИ НЕДОЛГИ
Прибыл к месту расположения атаман Всевеликого Войска Донского. Созвал самых доверенных казаков в штаб и сказал им:
– Приехал я со Всеказачьего круга с добрыми вестями. Разработали мы, атаманы всех казачьих войск, план один секретный. Раскрывать даже вам не имею права, но ежели до дела дойдёт, то дела наши с места сдвинутся. Манёвр, который предложил один казачий старейшина, позволит переключить внимание супостатов с Донбасса... А там, если всё сложится, то и до мира живыми доживём, и Отечеству ещё верой и правдой послужим.
Приехал в заснеженные просторы атаман Сибирских казачьих войск. Созвал самых доверенных казаков и так им сказал:
– Добрые вести привёз я из той станицы, где собирался Всеказачий круг. Разработали мы там один секретный план по мирному принуждению к миру украинцев. Поможем запорожским казакам сначала Кубань «завоевать», а там и до Сибири нашей добраться.
Добрался домой и атаман Запорожского Казачьего Войска. Никого не созывал, никому ничего не сказал. Мундир свой парадный поспешил в порядок привести, вызов в Киев ожидая.
Секретный пакет по секретным коридорам был доставлен Голове Всея Украины. Как узнал он, что казаки ему письмо написали, так и отказался его вскрывать.
– Да они, эти атаманы, с тех времён, что турецкому султану Магомету IV письмо писали «Ты, султан, чёрт турецкий, и проклятого чёрта брат и товарищ…» и так далее, так по сей день всё пишут и пишут эти письма, и писари у них никак не переводятся.
Уехал по важным делам Петрушка, приехал, уехал, снова приехал, а пакет тот, что от казаков передали, из ума у него не выходит.
– Вы тот пакет токсичный, что от агрессоров прислали, сами вскройте, – говорит он службе охраны. – Ежели живыми останетесь, тогда уже и мне доложите о его содержимом.
Вскрыли пакет спецслужбы, достали письмо, проверили на токсичность, проверили на агрессивность – ни того, ни другого не обнаружили. О том тут же доложили.
– Странное творится. Ни одного оскорбления в ваш адрес!
– Не может быть! А с другой стороны смотрели? А с заду наперёд читать не пробовали?
– Всё проверили, и так и так смотрели, и спектральный анализ провели. Ни агрессивной среды, ни скрытой угрозы не обнаружили. Во всех смыслах – вежливое письмо такое.
– Вежливое, говорите?! А если вежливое, то значит, кто это письмо писали? Вежливые люди! Зелёные человечки такие, которые у нас Крым «слямзили». Вот где у меня эта вежливость их сидит. – Голова провёл ребром пухлой ладони по горлу. – До Киева добрались, злыдни? Ладно, давайте уже, читайте письмо вслух.
Взял тогда письмо в руки секретарь самый приближённый и озвучил его.
«Голове Всея Украины. Мы, кубанские казаки с украинскими корнями премного озабочены состоянием отношений между Россией и Украиной. Решили мы добровольно принять у себя батальон запорожских сечевиков, замаскированных под иностранную делегацию. Приехав к нам, они убедятся, что выходцы из запорожских земель, бывшие запорожские казаки, а ныне – кубанские и черноморские казаки любят украинскую культуру, сохраняют веру и язык предков. А песни как задушевно поют! Так что готовьте десант – и Кубань станет вашей, как стала она нашей в XVIII веке. Коридор обеспечим».
Схватил письмо Голова, перечитал пару раз да и отбросил от себя подальше.
– Не может быть такого, потому что быть ТАКОГО (!) не может… – ходил он взад-перёд по холлу и бормотал при этом, – обязательно подвох должен быть!
А через час созрел-таки Голова, проникся содержанием. Вот ведь все его клянут-ругают на чём свет стоит, а тут вежливо так, с уважением.
– А доставьте-ка ко мне сюда этого атамана Запорожского Казачьего Войска, – приказал он, – да побыстрее. А вдруг и правда Кубань нашей станет. Не только агрессоры вежливыми бывают.
Как узнал атаман Кубанского казачьего войска, что Голова Всея Украины «клюнул», «наживку заглотил» и поручил командующему делегацию из служилых спецназовцев казачью сотню собрать и отправить на Кубань, так сразу круг кубанский собрал и план секретный своим казакам приоткрыл.
– Пришёл наш черёд страницу истории казацкой удали написать. Готовьтесь заблудших сынов с Украины встречать, добрые столы для них накрывать, гостеприимство наше кубанское во всей красе предъявлять.
– Засланных евроказачков, говоришь, будем принимать? А кто их к нам сюда будет засылать? – спрашивали удивлённые казаки.
– А зашлют их к нам наши враги заклятые, которые их науськивают Крым наш возвращать, Кубань нашу завоёвывать, Москву нашу покорять, на богатства Сибири нашей лапу свою хищную накладывать, – отвечал им атаман.
– Так они что, здесь будут наши добрые пироги есть и наше доброе вино пить, а там, на Донбассе, их злые бандеровцы будут продолжать наш добрый Донбасс обстреливать? Очень надо! Я бы их всех арестовал и под трибунал отдал, – рассудил бывалый казак.
– И что это изменит? – спросил его атаман и сам же ответил. – А ничего не изменит. Мстить и дети, и внуки их будут нам за то, что отцы и деды их в наших тюрьмах сидели. Ещё больше Россию нашу любимую ненавидеть будут.
– Ну хорошо. Приедут они такие злые к нам. Начнут права на нашу Кубань предъявлять. А мы их за это будем по холке гладить? Кормить и поить? Так не бывает. В чём подвох-то? – спросил другой казак.
– А в том, – ответствовал ему атаман, – что слухи пойдут, что тех, кто Кубань «завоёвывать» приезжает, кубанские казаки хлебом-солью встречают, добрые столы накрывают, а главное, от войны освобождают, миром дела все решают. Как думаете, устоят? А, может, усидят в своих окопах украинцы?
– Думаю, не устоят и не усидят. Умирать неизвестно за что никому не хочется. Все как есть приедут, прибегут, прискачут! Но это ежели им позволят, конечно.
– Вот то-то же! Потому и Голове Всея Украины писали, чтобы засланцев к нам отправил.
– А что дальше? Ну отпустят их к нам, как на курорт, подлечиться малость. Не сомневаюсь, без провокаций здесь не обойдётся, держать удар обязательно придётся. Нам-то от этого какая корысть? Что дальше-то будет? – не унимался первый казак.
– Что дальше, спрашиваете? – ненадолго задумался атаман как лучше объяснить казакам. – А дальше, как Кубань нашу «завоюют», в смысле, как полюбят украинцы народ наш русский, как закричат «Кубань наша!» так пусть после этого хоть Москву, хоть Сибирь идут «завоёвывать». А там уже и поймут, что «Крым наш», и «Москва наша», и «Сибирь наша» и к ним, украинцам, тоже относится. Главная наша задача – от русофобии их вылечить. А после этого пусть себе возвращаются на украинские земли. Помощь понадобится, позовут – поможем порядок украинским братьям навести, от небратьев власть очистить. А вот ежели не победим их русофобию, то дальше ничего хорошего не будет, вплоть до большой войны.
– В таком случае, милости просим! – вскричали казаки. – Дурь из заблудших сынов на раз, два, три выбьем, в казаки примем, казачьим обычаям на четыре, пять, шесть, семь обучим. Неужели с Бандерой, с его идеологией позорной не справимся? Да на восемь, девять, десять! С Божьей помощью – вся Россия нам в помощь!
– Вот вы главное и сказали! Их задача – не устоять против нашего кубанского радушия. Наша задача – перевоспитать, перезагрузить, переубедить, истории правдивой научить. Пусть хоть все приезжают, чтобы там, по Донбассу целиться да стрелять некому было. «Казаки поперёк совести не ходят!»
Как поняли задачу кубанские казаки, так и поспешили готовиться встречать украинское казачество – запорожцев, заднепровцев да задунайцев заблудших. На том разговоры закончились, а дела начались.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. «ГОСТЯ ТЫ ГОСТЯ»
Трижды обходили православные батюшки дома казацкие, в которых добрые хозяюшки жили, старинному казацкому секрету обученные. Муку и воду всем до единой освятили, пироги знатные печь благословили. Молодые казачки к ним на помощь спешили, начинки вкусные с собой приносили, под молитвы и песни казачьи вместе тесто дрожжевое ставили-месили.
А с восходом солнца три малых челна украинских к Таманскому причалу пришвартовались. Украинская делегация осторожно так выглянула наружу, а токсичных встречающих не увидела. Ну да был среди них тот, кого такими мелочами не смутишь: «Казак молчит, а всё знает!» Усмехнулся атаман Запорожских казаков в усы свои рыжеватые, да скомандовал сотне разношерстных спецназовцев, которые ему в подчинение самим Головой Всея Украины были определены да с ним прибыли, выходить да строиться на пристани.
Повёл он солдатиков за собой. Идут и видят: по ходу стрелочки на деревьях, на стенах, на столбах нарисованы-развешены-приклеены. Такое впечатление, что с ними в «казаки-разбойники» кубанские агрессоры решили поиграть. Но делать нечего, пошли казаки по стрелкам. Зигзагами дорога стелется. Идут-идут, смотрят, стоит строй казачий при всём параде. Но стоит так, что ноги казаков не на земле, а в воздухе, то есть в стремена вдеты. И не стоят они вовсе, а сидят на конях, которые как раз строем, в линеечку стоят. А кони какие! Глаз оторвать от красавцев невозможно. И вороные, и рыжеватые, и белые, и серые в яблоко. Рты разинули украинские спецназовцы, залюбовались.
Подошли ближе. Атаман Запорожского войска вмиг определил кто старший. Подошёл, отрапортовал ему о прибытии вражеской делегации из Украины. Поднял руку кубанский есаул в знак приветствия и тут грянули встречающие казаки хором.
«Гостя ты Гостя,
Ты меня не бойся,
Я тебя не трону,
Ты не беспокойся.
На горе стоял казак -
Он Богу молился.
За свободу, за народ
Низко поклонился.
Гостя ты Гостя,
Ты меня не бойся,
Я тебя не трону,
Ты не беспокойся.
А ещё просил казак
Правды для народа.
Будет правда на земле –
Будет и свобода!
Гостя ты Гостя,
Ты меня не бойся,
Я тебя не трону,
Ты не беспокойся.»
Ну, не чеченцы же прибыли, чтобы им «Ойся ты ойся» петь… Потому переделали малость слова песни. А после того, как спели, привели украинским солдатам лошадей, велели в седло садиться и за кубанцами следовать. Были такие, кто не оробел, тут же в седло вскочил. Но таких мало оказалось. Сразу понятно стало, что казаков среди украинцев раз, два – и обчёлся.
Но не автобусы же остальным нанимать, пришлось кубанцам спешиться, чтобы помочь украинским служивым на лошадей взгромоздиться. Кое-как объяснили им за что дёргать и как себя вести, и в путь тронулись.
В начале пути много разных курьёзов с необученными происходило. Например, одно четвероногое «такси» пассажира галопом понесло. Пришлось догонять, коня под уздцы брать да успокаивать обоих.
«На удачу казак на коня садится, наудачу его и конь бьёт», – в казацкой прибаутке говорится.
Было и такое, что сбросил жеребец чужака на полпути и больше не подпустил. Пришлось меняться конями. А ещё говорят, что на переправе коней не меняют. Коней – не скажу, а коня – меняют, если вот такой упрямец попадётся – врага на спине отказывается носить.
Но как бы то ни было к полудню прибыли гости в кубанскую казачью станицу. Встретил их сам атаман Кубанского Казачьего Войска. Слезают они с коней такие озадаченные, ничего понять не успевающие. У тех, кто первый раз верхом скакал, вид совсем усталый получился. А тут ещё и атаман кубанский им скомандовал: «Стройся!».
Солдат, чей бы он ни был, команды привык выполнять. Построились украинские спецназовцы. Пересчитались. Одного нет. Кого? А самого главного – атамана Запорожского Казачьего Войска недосчитались.
– Как же так? – удивился атаман кубанских казаков. – «Атаманом громада крепка, а без атамана – казак сирота». Как же вы не уберегли батьку своего?
– Да мы больше следили, как бы с лошади не свалиться, в хвосте колонны тянулись. А атаман наш на коне уверенно сидел, впереди скакал. Не было причины за него переживать, – отвечали гости.
– «Добрый казак баче, где атаман скаче!» Ну да ладно, вижу, казаки вы пока никакие. Пяток из вас только в седле добре держится. Видел, как в станицу въезжали.
– Да мы и не спорим, что казаки мы пока никакие, но именно нам приказали в командировку по захвату Кубани ехать. Дайте нам танки, БТРы наши, увереннее бы въезжали сюда, – ответил здоровый такой Детинушка, которому коня в дороге пришлось менять.
– Вот как? Верю. Но тогда бы многие из вас так никогда лошадь под собой не почувствовали. Да и нам хоронить вас никакой радости нет. Живите пока. Думаю, никуда ваш командир не денется. Дорогу знает. Обидеть его – никто не посмеет. Однако, приветствую вас, вояки украинские, на земле кубанской. Ежели с добрыми намерениями прибыли – добро пожаловать в нашу казачью станицу.
– Намерения у нас, в связи с вашей агрессией, уж простите, какие есть, – сказал один из прибывших – типичный Солдатушка.
– Хм… «Казак живёт не тем, что есть, а тем, что будет!» Потому предстоит нам здесь всем вместе понять, как жить дальше будем, сможем ли договориться, миром войну закончить.
– А это правда, что вы Кубань готовы нам отдать? Нам сказали, что вы – выходцы с земель запорожских казаков, потому поможете нам, как потомкам запорожцев, её завоевать, – затронул опасную тему высокий худощавый парень, этакий Верзилушка.
– Завоевать – не удержать. Пока не полюбишь нашу любушку – Кубань-голубушку так, как полюбили её мы, не будет она твоей. Только открытым любящим сердцем её благосклонность завоевать можно, – ответил ему атаман.
– Ну, мы тут, если честно, не на поэтический фестиваль приехали. Мы люди конкретные, наши ребята пороха нанюхались за эти четыре года, жизнями рисковали за нашу любимую Нэньку-Украину. Так что голову не морочьте. Правду говорите.
– Хм-м… А ты готов правду нашу казачью услышать?
– Готов, – с вызовом глядя в глаза Атаману, ответил Верзилушка.
– Это хорошо, – не отводя глаз, спокойно резюмировал атаман. – Но! Негоже серьёзные темы на голодный желудок обсуждать. Вы – в гостях у нас. А то не по-казачьи получится «Пришли званы, а уйдете не ласканы.» Думаю, мы, кубанские казаки, во многом сможем полезными вам быть.
Он посмотрел на часы и распорядился:
– Сейчас вас наши казаки на постой определят, а к пятнадцати ноль-ноль жду вас в нашем дворце культуры. – Он указал на здание. – Там уже наши жёны и дочери трудятся, столы для гостей с Украины накрывают. Всем всё понятно?
Чего там не понять. Солдатики рады были, что их своими делами заняться отпустили. Верзилушка тоже решил с вопросами повременить.
Расквартировали солдатиков вражеских, не побоялись, прямо по домам казацким. Верзилушку атаман сам в свои хоромы отвёл. Селились они и дивились: «А неплохо кубанцы здесь утроились. Дома, что дворцы понастроили. Добротные такие. А церковь какая высокая, пятикупольная! Уважение вызывает, духовный мир казачий охраняет. Хоть зима на пороге, а видно, что богатые урожаи с приусадебных участков здесь люди снимают. Красотища вокруг! Живут – не тужат. Оправдывается поговорка: «Казацкому роду нема переводу.»
Пришли украинцы в местное ДК в срок, все как один в парадной одежде запорожцев XVIII века. В синих бархатных каптанах, «золотом» расшитых, в шароварах широких, в свекольного цвета жупанах, в красных кожаных сапогах. На головах – остроконечные красные папахи с широкой опушкой. В ножнах – шашка острая, самая настоящая (!) покоится. Такой подарок им кубанское казачество преподнесло. Когда расселялись, у каждого поверх постели лежало такое сокровище – одежда украинских казаков, в которой их предки по степям скакали, Отечество своё защищали.
Вот только забыли солдаты, что защищали предки не только свои вольницы, но и земли Царской России, Новороссию обустраивали. Тем не менее, ни один не отказался от такого подарка. С удовольствием примеряли, в зеркало на себя с удивлением смотрели. Чубов только не хватало для полного перевоплощения.
Как зашли они в ДК, так кубаночки, разодетые в женские казачьи костюмы, и ахнули:
– Ох, красавцы молодые!
– Все равны как на подбор!
– С ними «дядька Черномор»… А где он, кстати?
– Говорят, сбежал от таких казаков атаман.
– Ха-ха-ха, – засмеялись молодые казачки.
– Где нового теперь возьмут? «Не всем казакам в атаманах быть». А этим – батька говорил – ещё и до казаков далеко.
– Это да, но «атамана из плохого казака не получится». Придётся им через школу нашу казачью пройти. Там всем нашим премудростям научат.
Вот так через «ха-ха-ха» да «хи-хи-хи» молодые и постарше казачки вслух обсуждали новоприбывших. Ну да на шутки острые, но не злые служивые не обижались.
К тому же Верзилушка давно дозвонился атаману Запорожского Казачьего Войска. Как оказалось, с полпути он на встречу с людьми важными отправился. Велел Верзилушке за командира сотни оставаться, как старшему по званию, но не объяснять же это хохочущим казачкам.
Одна беда, к тому времени сильно проголодались украинцы. Время обеда армейского давно уже прошло, а они ещё и не завтракали. Не до смеха им стало. А тут ещё аромат от печёных пирогов такой исходит, что слюной подавиться можно.
Слава Богу, не сильно задержались в пути старожилы кубанские, без которых за стол нельзя было садиться. Пришли уважаемые казаки, все как есть в парадных черкесках с медалями и орденами, в бурках и кубанках. Поздоровались с ними гости, и они с гостями в ответ поздоровались. Батюшка молитвы перед вкушением пищи прочитал, пир горой благословил. Только тогда за столы, богатые яствами, в три ряда расставленные, разрешили гостям рассаживаться.
И только они все уселись, в стаканы вина налили, как атаман Кубанского Казачьего Войска встал и так сказал.
– Приехали вы в казачью станицу нашу солдатами, но мы решили, что вам будет приятно себя в казачьей шкуре почувствовать. Потому справили вам такой наряд, в каком ваши предки пристали к черноморским казакам.
Было дело, круто обидела Екатерина II Запорожцев, подписав манифест в 1775 году «Об уничтожении Запорожской Сечи и о причислении оной к Новороссийской губернии». До того момента 250 лет простояла Запорожская сечь. Охраняли предки наши южные границы России от набегов кочевников из Крымского Ханства. Но как только Крым стал частью Российской Империи надобность в такой охране отпала. К тому времени и Речь Посполитая, против которой тоже казаки воевали, пришла в упадок, а потому опасности больше не представляла.
А тут ещё часть запорожских и уральских казаков присоединилась к Емельяну Пугачёву во время Крестьянской Войны 1773-1775 годов. Императрица, опасаясь новых казачьих бунтов, взяла и ликвидировала их сечь.
Это история. Её вспять не вернёшь, не исправишь. Заметьте, запорожские земли уже тогда входили в Новороссийскую губернию.
Но вот что мне думается, а не случись ликвидации Запорожской Сечи, не пришли бы Запорожцы на земли причерноморские, не побратались бы казаки... Не пришли бы они на Урал и на земли Всевеликого Войска Донского, не пришли бы на Донбасс, против которого вы сегодня воюете. Свои со своими дерутся – сил не хватает переживать! У нас говорят: «Не может такого быть, чтобы казак с казаком общего языка не нашёл». Очень хочется, чтобы мы с вами нашли этот общий язык, как наши предки находили. В одном беда, вы не настоящие казаки, а ряженые. То есть такие, которые на себя одёжку надели, но по сути своей соответствовать высокому званию казака не можете. Да и войска такого ещё не воссоздано в полном объёме. Потому вопрос к вам всем: школу нашу казачью пройти готовы?
– Почему бы и нет? Если без подвоха, то учите, – отвечали украинцы.
– Вот и отлично! В таком разе давайте выпьем за то, чтобы когда мы будем вас домой на Украину провожать, вот за таким же столом соберёмся, вы, все как один, настоящими казаками станете!
Долгий был тост. Ряженые казаки уже и стаканы держать устали. А закусить ох как им хотелось! Но не успели они ко рту стаканы поднести, как самый старый из кубанцев, тот самый Макар Макарович, встал и заголосил:
– Стойте! Стойте! Погодить пить. Так нечестно будет. Предупредить мы вас обязаны. Не простое у нас вино на столах, а доброе, не простые пироги, а добрые, на мир намоленные! Ежели заразиться добром не боитесь, тогда ешьте и пейте на здоровье!
После его слов половина солдатиков с мест повскакивали, глаза округлили. Может, посмеялись над ними кубанцы, заразы какой-нибудь в питьё и еду подсыпали?
Но тут казачка одна, что на столы накрывала, Любой звать, гостей успокоила.
– Ну и чего испугались? Сама тесто в ночь замешивала, с любовью к украинским гостям пироги пекла. Не бойтесь, вреда здоровью не причиним. А доброта, она в душах человеческих поселяется, и куда от неё денешься? А никуда. Как ей можно не заразиться, если во всём она у нас.
Взяла Люба свой стакан и первой пригубила из него. Затем взяла кусок пирога и откусила от него. То же и кубанские казаки проделали, посмеиваясь над теми, кто добротой заразиться побоялся.
Ну да голод – не тётка, он твоё нутро грызёт. Отпили и гости из своих стаканов доброго домашнего вина, и закусили добрым домашним пирогом. И отпили во второй раз, и закусили вторым куском. И кусков тех было много, и с грибами, и с рисом, и с мясом, и с яйцами, и с картошкой, и с рыбой, и ягодами, и с северными ягодами, и с фруктами. Всего и не упомнишь. А соленья какие на столах выставлены были! И огурчики хрустящие, и помидорчики в собственном соку, и капусточка квашенная. И много чего ещё… Но не будем дразнить тех, кто за тем столом не был. Одно точно: наелись, напились гости от пуза. Ну да конечно подобрели. Как не подобреть от такого угощения?
Как голод и жажду утолили, тут и беседу по душам с кубанскими, с уральскими, с сибирскими, с донскими казаками продолжили, рекогносцировку, так сказать, по долгу службы параллельно проводя.
И всё бы мирно шло, как началось, но тут одному здоровому такому Детинушке удаль хмельная в голову бабахнула, и решил он кубанцев Украину любить научить. Встал и как заорёт во всё горло:
– Слава Украине! Героям слава! Украина – по-над усе!
И флаг украинский развернул, и над головой поднял.
– Ну спасибо, сынок, что не гранату в нас метнул, – посмеялся над выходкой атаман Кубанского Казачьего Войска. – То, что Украину любишь – это хорошо. А вот то, что обычаи украинских казаков не чтишь – это плохо.
– Какие такие обычаи я не чту? – с вызовом спросил Детинушка.
– А это спроси у нашего мудреца Макар Макаровича. Он тебе расскажет.
Перевёл Детинушка пытливый взгляд с атамана на дедка седого, а тот по-доброму так улыбнулся ему в ответ и начал ликбез для незнаек проводить:
– Казаки никогда государства, что на их землях образовывались, границами их вольницу делили, выше Бога не ставили. Была у них своя правда – казачья. Сегодня так называется территория, завтра – по-другому. Ханство ли, княжество ли, имперское ли образование – много всего было. Не забыли, что сто лет назад Украина ещё Малороссией называлась? Потому казаки панам, господам и царям – Отечеству своему верой и правдой служили, за то им земли в дар государи дарили, но свободу и просторы степные пуще жизни казаки любили. И никакие границы преградой им не были. Оттого и славу только Всевышнему возносили. «Слава Богу!» – казаки кричали, и никак не ниже.
– Ну и что? Что вы тут свою агрессивную пропаганду развели? – вскипел Верзилушка.
– Ну не мериться же нам, в самом деле, кто громче кричит «слава». Силушкой молодецкой, талантами разными завтра у нас запланировано померяться, а вот лозунгами, казаков разъединяющими, мериться мы не будем. Нет среди героев бандеровской Украины казаков! Все герои «незалежной» или пришлые, или ушлые, или вообще иудушки – враги ваши же.
– Это почему это они враги? – возмущённо спросил деда Детинушка.
– Хм-м… А ты гимн Украины хорошо знаешь?
– Могу спеть, – с азартом ответил он.
– Это хорошо. Споёшь ещё. Только вот скажи, кому по духу близки слова Павла Чубинского, этнографа вашего, который слова гимна этого написал?
– Не понял… Ну и кому?
– Да народу простому они близки, казацкому народу нашему.
И сам запел припев гимна Украины, чем немало удивил присутствующих.
– Душу й тіло ми положим за нашу свободу,
І покажемо, що ми, браття, козацького роду.
Удивились такому отношению к Украине спецназовцы. Глаза разгорелись, слушают внимательно, а дед продолжает:
– Так какого роду братья ваши? Казацкого! Так? Так. Ну и перечислите, кто из казаков нынче не попал под запрет на вашей Украине?
– Мазепа! – радостно произнёс один Бунтарушка.
– «Это тот пан гетман Мазепа, который в битве под Полтавой галушкою подавился?» Нашёл казака, – засмеялся один кубанец.
– Тьфу на него! – поморщился Макар Маркарович. – Этому паршивцу Пётр I медаль Иуды вручил после битвы под Полтавой. Так он после этого так завшивел, что сдох от этих насекомых, как последняя собака. «Храни Боже от бешеной воши!» Кстати, в Галицийских Бандерах это было. Вот так его Господь наказал за то, что он предал русских и перешёл на сторону шведов. Геть его из казаков! Ну, ещё кто?
Молчат украинцы, в мозгах копаются, но за гетмана Скоропадского своего так и не вспомнили. А дед и не думал им помогать, продолжил свой «блицкриг»:
– Может, Богдан Хмельницкий, который конец войне с Рече Посполитой положил? Поляки ремни с украинцев нарезали, мыло варили, под неимоверным гнётом холопов-хохлов держали, за людей не считали. Хмельницкий восстание против панов поднял, сопротивление организовал, предотвратил уничтожение будущей Украины. Вот за спасение Нэньки, как таковой – теперь запрещён стал… на радость полякам.
– Так он к москалям за помощью обратился, – вбросил свой довод в разговор Верзилушка.
– А ты бы не обратился, если бы стоял вопрос о жизни и смерти твоего народа? – спросил его атаман Кубанского казачьего войска.
– Так уж жизни и смерти? – усмехнулся он.
– А ты не понял ещё? Не было бы вообще никакой вашей Украины, а была бы огромная Польша, – усмехнулся в ответ атаман.
Дед посчитал ответ атамана исчерпывающим, а потому продолжил свой урок.
– Ну, назови ещё кого-то из казачьих героев, которые край твой прославили?
– Степан Бандера! – ляпнул, не подумавши, Детинушка, – Он за независимость Украины воевал.
– Палач этот? Не смеши мои усы. Геть его!
– Почему это?
– А он казак? Нет. Он и рядом с казаками не стоял! «З роду казак не був и не будет катом!» – объяснил атаман.
– Ваш кат Бандера родился в Австро-Венгрии Галицийской в семье греко-католиков, – уточнил Макар Макарович.
– Не наша это вера! – громыхнул кто-то из кубанских старейшин.
– На свою голову в 1939-м году присоединили мы эту Галицию! Вот тогда бациллу бандеровскую на русские земли и допустили… – в сердцах сказал дед.
– На русские земли? Вы с пьяна не оговорились? – переспросил ещё один Солдатушка.
– Русские, русские земли это, и не сомневайся, – ответил ему Макар Макарович. – Галиция в незапамятные века Червоной Русью называлась. Но поляки, австро-венгры завоевали наши исконно русские земли и очень сильно постарались там русский дух истребить. Много раз они прямой геноцид местного населения устраивали, названия улиц, городов, деревень, где русские названия сохранялись, меняли, чтобы и памяти о том, что это русские земли, не осталось.
– Да и Киевская не Украина, а Русь была, – продолжил линию деда атаман. – То же самое ваши прозападники бандеровские творят сегодня на Украине. Всё русское выкорчёвывают с корнем, вас перекодируют, чтобы, не дай Бог, не вспомнили, что вы русские люди, хоть и украинцы. И не важно на каком из русских наречий вы изъясняетесь, по происхождению – вы русскими остаётесь.
– Сейчас Украина чётко разделилась на русскую Украину и прозападную, – вновь заговорил дед. – Язык не причина разделения, а только повод стравить русских с русскими украинцами, заставить их своими руками друг друга убивать, славянское население сокращать. Так что не Донбасс и не Крым – «сепары», а Украина – «сепар». В чужой военный лагерь уходит. Врагом становится.
И вновь атаман высказал своё веское мнение.
– Но тут уж мы ничем помочь не можем, если нас не попросят об этом, как когда-то Богдан Хмельницкий просил спасти Украину. Я смотрю, нету среди вас такого, который бы хоть на половину с ним сравнился!..
– Ну и чего приуныли? – спросил Макар Макарович. – Ладно, помогу гостям из Украины. А ведь был среди запорожских казаков даже свой святой, которому казаки до сих пор молятся.
– Так уж и святой? – усомнился Солдатушка.
– И не сомневайся, самый настоящий запорожский святой. Это последний кошевой атаман Запорожской Сечи – Пётр Иванович Калнышевский. Представьте только, когда Царское правительство упразднило Запорожскую Сечь, за отказ пустить российские войска на её территорию и попытку просить помощи у турков, атаман Калнышевский был арестован и доставлен в Москву. В то время ему было 85 лет. Сначала его содержали в Московских казематах, а потом отправили в Соловецкий монастырь. На Соловках он провёл около 28 лет. Александр I помиловал атамана, когда ему было уже 110 лет, но Пётр Калнышевский отказался оставить Соловецкий монастырь, сказав, что его устраивает жизнь в святых стенах. Преставился он в Соловецком монастыре 31 октября 1803 года в возрасте 112 лет. В декабре 2014 года он был канонизирован.
Как много они не знали! Казалось, удивлению украинцев не было предела, но это был ещё не предел.
– И ещё один момент, – заговорил атаман Запорожского Войска. – Думаю, мало кто знает, что почитаемый в народе старец схиархимандрит Зосима (Сокур) – духовный светоч Донбасса – был тоже родом из донских казаков. Говорят, старец очень любил песни казацкой вольницы. Они как бы рассказывали ему об отце, которого он никогда не видел. Отец, воин Алексий, погиб на фронте в 1944 году в год рождения сына, сражаясь с фашистами...
Много о чём гости и хозяева заводили разговоры за столом богатым. Песни пели казацкие, и на украинском языке, и на русском. Давно хлопцы с Украины в такой дружной кампании с россиянами не сидели. Ну какие же они агрессоры? Постепенно чувство родства народа разделённого возвращалось к ним. Права казачка Люба, как можно не заразиться добротой, когда она повсюду разлита?
ДЕНЬ ВТОРОЙ. КУБАНЬ – НАША!
Верзилушка утопал в пуховых перинах из гусиного пуха, словно в облаках невесомых. На такой мягкой постели, да на таких кипельно-белых накрахмаленных простынях он отродясь не лёживал. Просыпаться из-за такого блаженства не хотелось, хотя солнечный луч, бивший в окно, настойчиво понуждал к этому. Он попытался увернуться от яркого света, но у него не получилось. Пришлось голову одеялом накрыть. И тут из-под двери раздался голос пропавшего вчера атамана Запорожского Войска.
– «Оттого казак гладок, что наелся и на бок». А ну, подъём! Через полчаса чтобы вся сотня стояла у клуба. Форма одежды – рабочая.
Три умеренных стука, таких, чтобы штукатурка вдруг не осыпалась, подтвердили, что это не сон.
Верзилушка моментально вскочил на босы ноги, и заорал во всё лужёное горло «Есть, построение через полчаса!», и бросился к рюкзаку доставать камуфляж. Последствия вчерашнего пира-горой ещё туманили мозги капитана Нестеренко, но привычка справляться с любыми состояниями, брала верх.
Собрать солдатушек, расквартированных по разным домам, было не просто, но с помощью предоставленного ему списка с адресами, оказалось возможно. К девяти часам несколько помятый спецназ Украины явил своё присутствие на плацу Кубанской станицы. Оба атамана Кубанский и Запорожский, посмеиваясь над всеобщим похмельным синдромом, стояли перед строем, полные решимости претворить в жизнь намеченные планы.
– Как здоровье, орлы? – обратился к строю атаман Кубанского казачьего войска.
– Нормально! – ответил за всех Верзилушка и добавил. – Никто не жаловался.
– Это после вчерашних возлияний-то? Посмели бы только пожаловаться! От души кормили-поили, на телегах по домам развозили, спать – всех до единого уложили, – отчитался атаман кубанских казаков перед атаманом запорожцев.
– Не сильно геройствовали? – поинтересовался тот.
– Ну… Не знаю кто из них Богдан, но ХМЕЛЬ-ницкие вчера все до единого были. Говорю же – орлы! Крыльев только не хватает… – пошутил кубанский атаман, поигрывая нагайкой.
Смешок пронёсся по помятому строю.
– Богданы Хмельницкие, говоришь? Ну-ну… Сейчас поглядим, кто из них хотя бы подошвы его сапога стоит, – парировал шутку запорожский атаман. – Зови своих казачков.
Кубанский атаман заговорщицки подмигнул и залихватски свистнул. Там, за бугром раздался ещё один свист. А уже через несколько секунд на асфальтированную площадку перед клубом галопом влетело с десяток конников. Когда они спешились, стало понятно, что эти юнцы ещё и среднюю школу не закончили.
– Знакомьтесь, это ребята из нашего подшефного клуба «Казак-молодец», – объяснил солдатам атаман Кубанского Казачьего войска. – Они научат вас азам верховой езды и искусству владения саблей. Но это не для всех, а только для тех, кто хочет, чтобы его через две недели, то есть, по завершении вашей командировки, мы приняли в казаки. Кто против – выйти из строя.
По рядам пошёл ропот. Где это видано, чтобы обученный многим военным хитростям и рукопашному бою спецназ обучали «желторотики зелёные»?
– Э-эй, вы не смотрите, что они молоды. Мы своих сыновей с пелёнок учим на коня садиться и другим казачьим традициям. Ну не мастерам и не бывалым казакам вас азам учить. С ними потом вас познакомим. Кстати, сразу после этих занятий в ДК вас будет ждать наш Макар Макарович. Кроме того, что он в звании немалом, так он ещё и философ, и историк, и вообще мудрейший человек. Если есть вопросы – получите исчерпывающие ответы.
Гомон стих, а из строя ни один человек так и не вышел.
– Сотне разбиться на десятки, – скомандовал атаман Запорожского казачьего войска, и понеслось…
Первым делом сотню послали в студёной Кубани умыться, чтобы с землёй кубанской сродниться. Ну да «Что там холод, коли казак молод»! Всего-то плюс пять. В чистом поле недалече от берега бои на деревянных сабельках устроили. Одни – учились саблю в руках держать, другие – шашку, третьи – общению с лошадью. Это ж не танк железный, а друг живой, который тебя понимать должен.
Ну да солнце по небу катится, не спрашивает, кто что успел, а кто куда не успел. Время до обеда как одно мгновение пролетело. А вот после обеда пошла сотня до деда…
В актовом зале на сцене, украшенном казачьими знамёнами, сидело семеро. По центру стоял письменный стол. За ним одиноко восседал среднего роста, средней комплекции, преклонного возраста седобородый Макар Макарович в своём генеральском мундире, на котором, наверное, и места бы не нашлось, если бы его вдруг решили наградить ещё одной медалью. С левого фланга его прикрывали атаман Всевеликого Войска Донского, атаман Кубанского Казачьего войска и атаман Черноморского Казачьего Войска. С правого фланга – атаман Запорожского Казачьего Войска, атаман Сибирского Казачьего Войска и атаман Уральского Казачьего Войска.
Ещё один казак в глубине сцены слева сидел за тумбой, на которой стоял ноутбук. При взгляде на установленный большой экран, становилось понятно зачем он там сидел и что собирался делать.
Когда зал заполнился румяными от игрищ на свежем воздухе ряжеными спецназовцами, грянул казачий гимн. Все до единого встали, а как дослушали, снова сели на свои места.
И тут на экране появилась очень даже удивительная карта с надписью «Карта Российской империи с показанием земель казачьих войск», датируемая XVIII веком.
Макар Макарович подошёл к микрофону, хотя в этом нужды не было, так как такой же микрофон был установлен на его столе, и начал свой второй урок ликбеза для гостей из Украины.
– Здравия всем! Так вот о чём я хочу поведать… Откуда пошёл есть народ казацкий? Ходит среди казаков красивая легенда про Святые Земли Казачьи, на которых тысячелетиями протекала жизнь их предков. И земли эти были не подарены им вовсе, а присуждены в удел самим Богом. И вера в это крепка, как в самого Господа Иисуса Христа! Потому-то казаки всегда защищали эти земли, не щадя живота своего. Мало кто знает об этом, а ведь род казачий очень древний. Надеюсь, не утомлю вас небольшим историческим экскурсом.
В сочинениях античного историка и географа Страбона есть упоминание о народе Коссахи (Касакос), обитавшем в Закавказье ещё при жизни Христа Спасителя. В русских летописях также встречается упоминание о кавказском народе Касагов (Касогов, Казягъ). Жизнь кочевых племён Казаков была тесно связана с русо-славянами. В результате, на Северном Кавказе и на Дону появился смешанный русо-славяно-казачий тип особой народности. «Торческие» курганные погребения IV века с одним конём в большом количестве встречаются между Волгой и Яиком (Уралом), а также в Верхнедонской лесостепи.
На карте древней Персии 982 года, территория за Русским (Чёрным) морем называлась «Земля Касак», что переводится как «Святая Земля Казачья». В русских летописях она называлась «Земля Козария» или «Земля Хазария». Войны, гонения на христиан заставляли казачьи племена мигрировать (кочевать), чем ещё больше увеличивали ареол освоенных казаками земель.
Чёрное (Русское), Азовское (Асовское) и Каспийское (Казачье) моря были внутренними морями Святой Земли Казачьей. Потомки казаков-асов (Азов), ушедших на Север, образовали северное казачье государство Святую Киевскую Россию (Малую Россию). По всей Святой Земле Казачьей звучала русо-славяно-казачья речь с вкраплениями туранских (тюркских) слов и оборотов речи.
Нам, с высоты XXI века тяжело судить, на сколько правдивы собранные исторические сведения, но и Церковная история повествует о городе Томи, где во время Второго Вселенского Собора в 381 году уже размещалась кафедра митрополита Томи и Таны. Константинопольский Патриарх Никифор в 704 году также писал о приморском городе Томи (Тамань) по кавказской стороне Керченского пролива.
По свидетельству Византийцев город Томуторокани (Тмутаракань) в Святой Земле Казачьей придавалось значение главного города, центра гражданского и церковного управления краем. Возможно, христианство на этой земле утвердилось даже раньше, чем в Византийской Империи, потому как профессор Г. Вернадский заявлял, что духовенство Святой Киевской Руси пополнялось первоначально из Святой Земли Казачьей. Известно, что Тмутаракань была разрушена в 1486 году толпами мусульман-фанатиков, истреблявших на Северном Кавказе всех христиан.
Для борьбы с турецкой мусульманизацией своих земель были образованы две православные казачьи «речные республики» на Дону «Всевеликое Войско Донское» и на Днепре «Войско Низовое (Запорожское)». Не правда ли, до боли знакомые названия? Эти республики послужили делу возрождения казачьей независимости, стали главными центрами объединения казачьего народа.
В XVI-XVIII веках значительная казачья масса донцев и запорожцев вернулись с Днепра на изначальную Малую Святую Землю Казачью и встали под знамёна черноморских казаков. Однако не все. Многие казачьи семьи остались на насиженных за столетия местах в русо-славяно-казако-гетских государствах. «Казак без службы – не казак» у нас говорится, а потому они верой и правдой служили каганам, великим князьям, императорам, царям и королям, защищали границы многих государств. Выходцами из Святой Земли Казачьей было положено начало немалому ряду новых военных казачьих общин, которые сохранились до нашего времени. Мы все их знаем и знаем кто на что способен в бою. Потому и Русь Святая, что на Святых Казачьих землях почивала.
Единые по происхождению, казаки оказались разделены огромными пространствами, жизнь из кочевой постепенно трансформировалась в оседлую. Со временем многое осовременилось, урбанизировалось. Но в сельской местности, вот в таких казачьих станицах нам удаётся сохранять внутреннее духовное содержание казачьих общин, закалённое тысячелетней борьбой за независимость казачьего народа.
В новых учебниках по истории вы не найдёте древней истории казацкого народа. Но в этнографическом труде 1807 года профессора Московского университета Е.Ф. Зябловского «Всеобщая география Российской Империи» и в учебнике русской географии К.И. Арсеньева казаки указываются именно в качестве особого русо-славянского народа, занимавшего часть Российской Федерации, Украины, Белоруссии, Польши, Литвы, Казахстана, Молдавии, Скандинавских стран, республик Закавказья и Средней Азии и многих других государств.
На этом наш урок истории, а точнее сказать, предыстории казачества, завершим. Историю побед и поражений XVIII – XX веков мы рассмотрим при следующей встрече. А сейчас предлагаю вернуться к современным картам.
Казак, сидящий за ноутбуком, сменил карту казачьих земель Российской империи XVIII века на политическую карту ХХI века.
– С чем связаны территориальные претензии, казалось бы, независимой Украины к России? – риторически спросил Макар Макарович.
Из зала тут же донёсся возглас:
– Крым и Донбасс верните, и не будет никаких претензий!
– Будут! – тут же ответил дед. – Им, вашим и нашим врагам внешним, нужны предлоги, чтобы война продолжалась. Потому верни мы вам Крым, они всё равно будут бить Россию до полного её ослабления. Такова стратегическая линия мирового гегемона. Но у них ничего не получится, как не получилось у Речи Посполитой, как не получилось у Наполеона, как не получилось у Гитлера, как не получится у любого, кто на земли Святой Руси покусится. Потому что есть у неё защитники. Я вас спрашиваю: есть у Руси защитники?
– Есть! Есть! – раздавалось из зала, – Любо! Любо, атаман!
– А на счёт Крыма, – продолжил Макар Макарович, – езжайте к людям, на нём проживающим. Захотят они вернуться в бандеровскую Украину, тогда и поговорим. Не захотят – нечего и воздух впустую сотрясать. Крымчане – под защитой России. Донбасс – под полузащитой России, к сожалению. Оттого там и казаки наши пятый год гибнут. Думаю, придёт время, и остальную Украину нам под защиту свою брать придётся. Каждый день новости от вас приходят одна другой тревожнее.
– Только суньтесь к нам – получите! – грубанул Детинушка.
– От кого получим? – сделал удивлённое лицо Макар Макарович. – От вас, что ли? Али от этих «бешеных псов» американцев, что Украину нашу без боя завоевали? Так у нас говорят: «Тот не казак, кто боится собак.». Только свистните – придём и очистим нашу добрую Нэньку от злых супостатов. Вопрос вот только остаётся: вы-то там чего делаете? Вас нагибают, а вы нагибаетесь? Из-за чего? Из-за того, что вам разрешают работать в Европе, вы обязаны на своей территории терпеть евросодомы с их евроценностями? Это на святой земле? Вот уж «слава» так «слава» Украине… Ни чем такой позор не смыть, не очиститься.
Из зала послышался ропот. Кто-то крикнул: «За свои слова ответите!».
– Знаю, знаю я, что вам это самим не нравится, – усмехнулся дед. – Только поэтому с вами вчера за одним столом сидели, добрыми пирогами и добрым вином угощали. Ну а коли вы не побрезговали, доброе угощение наше принимали, то нет больше вам дороги назад. Не простое это было угощение. Я вас предупреждал, если помните. Ничего нам с вами теперь не остаётся, как пойти вместе вперёд. До полного взаимопонимания, до полной победы над бесовскими прихвостнями, войну между нами положившими.
– Ты нас в иуды не записывай! – возмущённо крикнул Верзилушка.
Макар Макарович удивлённо посмотрел на него и продолжил урок.
– Предлагаю, всё же, вернуться к картам казачьих земель. Что мы видим? Половина казачьих земель находится на территории современной Украины, а вторая половина, намного больше, чем половина, в России. По праву единого происхождения Украинское казачество имеет право претендовать на земли некоторых российских казачьих вольниц? Думаю, имеет. А Российское казачество имеет право называть украинские вольницы своими? Тоже имеет. Это всё наши общие Святые Казачьи Земли, которые мы, казаки, обязаны верой и правдой защищать, как защищали наши предки.
Что с нашим казачьим братством произошло около тридцати лет назад? Из Союза сепарировала Украина, объявив себя независимой. Между нами пролегла государственная Российско-Украинская граница. Пока она была условной, лежачей, казакам кочевать друг к другу в гости не препятствовала, пусть бы себе смирнёхонько лежала. Но ведь не улежала, а встала, вздыбилась во весь свой разделительный рост как та Берлинская стена, что немцев поумнеть заставила. Вот она красавица на карте. Жирная, чёрная такая извилистая черта. Только на черта она нам нужна? Не будет границы – не будет вражды! Геть её! А ну задвинь её, Василий Иванович!
На сцену вышел небольшого роста казак с баяном, бойко вдарил по кнопкам и бодро грянул «веселуху».
Как по Деркулу* берлинская стена
Всё крепчала, всё мужала, всё росла,
Стала немцам поумневшим не нужна,
К нам разбитой горемыкою дошла.
Сердобольный наш доверчивый народ
Сам водою родниковой напоил,
Сам пустил козой в хозяйский огород,
Сам по Деркулу кордоны застолбил.
Как по Деркулу берлинская стена
На подачках разжирела, раздалась.
Стало ясно для чего она нужна:
Унижать да избавлять людей от благ.
Изумлённый её наглостью народ,
Проезжая, платит дань который год,
Как воришка ищет ночью тихий брод,
Чтоб добраться на свой дальний огород.
Как по Деркулу берлинская стена,
По-хозяйски всем кордоном разлеглась.
Но народу она точно не нужна,
Вот бы встала добровольно и ушла.
Разделённый наш, обманутый народ
На словах давно бы стену ту разбил,
Но как едет, мажет маслом бутерброд,
Отдаёт, себя ругая: «Вот дебил»!
Деркул* – река на востоке Украины (граница Украины с Россией).
В зале раздались смех и аплодисменты. Но хлопали в основном местные. Приезжие, было заметно, сидели напряжённо. Они не то, чтобы не соглашались с тем, что слышали, но им не нравилось то, что втолковывалось в головы с нарочитой целью – перевербовать украинцев, то есть заставить их предать Украину и перейти на сторону российских «агрессоров».
– Спасибо, Василий Иванович! – крикнул с места атаман Сибирского казачьего войска. – Пояснил так пояснил! Если кто простоты народной мысли не понял, так тот дебил и есть.
– Так точно! – высказал мнение и атаман Всевеликого Войска Донского. – Не нужна нам эта граница совсем – геть её! – но она почему-то с каждым годом всё жёстче и жёстче становится. Попробовал народ Донбасса от неё избавиться, от бандеризации свои земли защитить, но ненамного передвинуть эту «Берлинскую стену» получилось. Силёнок не хватило.
– А, может, не силёнок не хватило, – изрёк атаман Кубанского Казачьего Войска, – а не смог казачий народ по братьям своим дальше стрелять? Ну схлестнулись малёхо в 14-м, поняли что к чему (13 тысяч убиенных!), да и оставили попытки вооружённым путём разделаться с новым киевским режимом? До мирного решения вопроса, так сказать…
– Но ведь не дают конфликт заморозить враги наши общие, – заговорил снова Макар Макарович, – дёргают гуттаперчевого Петрушку за ниточки, заставляют войну продолжать, на провокации разные толкают. Им-то что? Не им же, а вам жизнями рисковать! Пользуются тем, что «Казак на службе горит, а без службы тухнет», вот и заставляют преступные приказы выполнять. Общая это наша боль. Давайте вместе и попечалимся об этом. Где наши любушки-голубушки «Любавушки» кубанские?
На сцену вышли бабули, женщины и девчата и грянули казачью песню «Не для тебя».
Не для меня придёт весна,
Не для меня Дон разольётся,
Там сердце девичье забьётся
С восторгом чувств – не для меня.
А для меня кусок свинца,
Он в тело белое вопьётся,
И слезы горькие прольются.
Такая жизнь, брат, ждёт меня.
Макар Макарович вернулся на своё место за столом, уступив место у микрофона атаману Всевеликого Войска Донского. Объявлять его не стал. Знают кто перед ними – хорошо. Нет – всегда есть возможность выяснить. Атаман напряжённо всматривался в лица украинского спецназа, ряженого в жупаны и шаровары. Не найдя того, что искал, тяжело вздохнул и заговорил.
– О геополитической грызне, которая может привести к полномасштабной гражданской войне между нами, вам рассказывать не нужно. Нам, казакам, такое положение дел очень даже не нравится. А вам? Вам, украинцам, вам, солдатам, долг которых защищать Украину? Вам это нравится? Вы готовы и дальше умирать за кошельки олигархов, за амбиции политиков, своими руками отдавать суверенитет Украины американцам, ляхам, туркам и так далее? До последнего русского, до последнего украинца будем биться друг с другом? Или найдём решение этому вопросу?
– Нет, ну а что от нас зависит? – послышался голос из зала. – Не мы, а нами командуют.
– «Не тот казак, что водою плывет, а тот, что против воды», – возразил ему атаман Всевеликого Войска Донского. – Эка доблесть – приказы преступные выполнять. Пора казакам на Украине объединяться, чтобы украинские вопросы иметь возможность решать. Тошно смотреть, как сатана у вас там балом правит. 37-й год возвращается! Церковников канонических и тех обижают. О том не помнят, что Бог поругаем не бывает.
– А ты кто такой, что нас учишь? – не выдержал откровенного менторства Детинушка.
– А я тот, кого вы как чёрт ладана боитесь, – усмехнувшись, ответил атаман Всевеликого Войска Донского. – Я – атаман Алексей Мозговой, я – атаман Павел Дрёмов, я – Арсен Павлов (Моторолла), которых вы убили. Я тот, на кого вы в прицел на Донбассе с начала войны смотрите, кого вы много раз убивали, но, как видите, Богу было угодно, чтобы в живых остался. Значит, зачем-то нужен ещё на этом свете. Не для того ли, чтобы вас вразумлять?
– Мы с врагами Украины разговаривать не собираемся, – моментально ощерился тысячами невидимых штыков капитан спецназа.
– С врагами? А давно ли мы друг другу врагами стали? С Евромайдана вашего? Купили вас, как детей несмышлёных. Не все ещё ваши люди в Европу интегрировались, от службы в армии уклоняясь? Хотя, и в России таких ваших – миллионы… Э-эх… Ладно, пикироваться не время сейчас. А вам, мужчинам, которые хотя бы доказали, что не бабы, я так скажу: из друзей во врагов просто превратиться, а ты попробуй из врагов в друзья возвратиться…
– Чего ради?
– Чего ради? Та ради такой малости, как спасение Отчизны нашей общей. Ради её спокойствия и процветания. Ради её независимости и свободы! Ити вас всех через кочерёжку… Включайте уже свою головёшку!.. Доведёте до греха… Разрядить пора обстановку. Не сам я на Кубань приехал, а с товарищами боевыми. А ну, выходь, донцы!
Вышли на сцену с десяток казаков. Полковник их казачий «Здорово дневали!» с присутствующими поздоровался, «Слава Богу» ему казаки, как положено отвечали, трижды полковник в зал «Любо!» бросал и трижды в ответ ему «Любо» возвращалось. И запел ансамбль песню «Ехал казак с Дону», и другие казаки подхватили слова и понесли по залу. И не только пели донцы, но и удаль свою казачью показывали: и плясали, и мастер-класс по владению одной и двумя саблями проводили. Второй прозвучала песня на слова Александра Туроверова «Конь боевой»
Конь боевой с походным вьюком
У церкви ржет – кого-то ждет.
В ограде бабка плачет с внуком,
Молодка возле слезы льет.
А из дверей святого храма
Казак в доспехах боевых
Идет к коню из церкви прямо
С отцом, в кругу своих родных.
Жена коня подводит мужу,
Племянник пику подает.
«Вот, – говорит отец, – послушай
Моих речей ты наперед.
Мы послужили государю,
Теперь тебе черед служить.
Ну, поцелуй же женку Варю,
И Бог тебя благословит.
Но ни в бою, ни перед боем
Ты не бранися, не ругай;
Будь хрестьянин, и перед боем
Крестом себя ты осеняй.
Даю коня тебе лихого.
Он даровит был у меня.
Он твоего отца седого
Носил в огонь и из огня.
Конь боевой всего дороже,
И ты, мой сын, им дорожи,
И лучше сам ты ешь поплоше,
А лошадь в холе содержи!
А вот и пика родовая,
Подруга славы и побед,
И наша шашка боевая –
С ней бился я и бился дед».
И потом ещё задорную «На горе стоял казак» и ещё другую спели. А как спели, так запорожских ряженых казаков на «бой» вызвали.
– Не знаю пока, «укропы» вы петрушкинские или всё же потомки казаков запорожских, но, в любом случае, пора и вам показать на что способны. Просим на сцену! – пригласил полковник украинский спецназ.
– Про-сим, про-сим, про-сим… – скандировали в зале и на сцене.
Встал и подошёл тогда к микрофону атаман Запорожского Казачьего Войска, чтобы ответ держать.
– Вызов нам, запорожцам, донцы сейчас бросили. С душою пели для нас донские казаки, потому отказываться негоже. Принимаем вызов. А ну, бойцы, хватит хозяйские кресла продавливать! Кто петь, на гитаре, рояле, баяне играть обучен – на сцену. У нас казаков так говорится: «Плясать – не работа, а кто не умеет, то срамота». Так что не посрамим и мы войско наше Запорожское!
Вышло на сцену семь человек. Бледные стоят, трясутся от страха. К чему угодно были готовы, но в самодеятельности участвовать – такого и представить не могли. Верзилушка как увидел такую жалкую картину, так у него «ролики» в голове быстрее завертелись. Кое-что сразу и придумалось, но времени на подготовку не было совсем… И тут у него челюсть от удивления нижнее положение приняла, а брови – верхнее.
Сама собой музыка заиграла. На сцену, сальто крутя, высыпали запорожцы с чубами, в подпоясанных расшитых рубахах и шароварах. И встали настоящие профессиональные артисты через одного с ряжеными спецназовцами.
– Здоровеньки булы, казаче! – хором они казаков привечали, «ГЕЙ, НУТЕ, ХЛОПЦI!*» на украинском языке старинную казачью песню запевали.
Гей, нуте, хлопцi, славнi молодцi,
Чом ви смутнi, невеселi?
Хiба в шинкарки мало горiлки,
Пива i меду не стало!
Повнii чарки всiм наливайте,
Щоб через вiнця лилося,
Щоб наша доля нас не цуралась,
Щоб краще в свiтi жилося!
Вдарим об землю лихом-журбою!
Щоб було всiм веселiше.
Вип’єм за щастя, вип’єм за долю,
Щоб було всiм веселiше.
Вип’єм за те, що милiше!
А как спели первую, так под «Засвистали козаченьки» в пляс пошли. Танцем с саблями на вызов донских казаков ответили.
Засвистали козаченьки в похiд з полуночi,
Заплакала Марусенька своï яснi очi.
«Не плач, не плач, Марусенько, вiзьмем тя з собою,
Як будемо вiд’ïжджати в чужую сторону!»
«Ой iдь та iдь, мiй миленький, та не забавляйся,
На конику вороненькiм назад ворочайся!»
«Ой Бог знає, Бог вiдає, чи я повернуся:
Кiнь вороний на подвiр’ï чогось iспiткнувся!»
Ой шли ляхи на три шляхи, дороги питали:
«Чи сюди козаки йшли, чи ви не видали?»
Bci поляки, йшли, по три конi мали,
Хвалилися поляченьки, що вони звоювали.
«Ми пiдемо, пане-брате, козакiв рубати,
А як прийде зла година будем утiкати!»
Розплачеться, розтужиться Потоцького жона:
«Чи я ж тобi, пане Потоцький, давно не товкла?»
Давно уже ти, Потоцький, козакiв воюєш,
Та козакiв не звоюєш – свою силу згубиш!»
Зал взорвался аплодисментами. И кубанцы, и гости в ладоши хлопали, «Любо!» много раз кричали.
– Вот потому я в пути и потерялся, что с людьми важными встречался, – сказал атаман Запорожского Казачьего Войска, указывая на хор казачий. Так он со сцены перед всеми сразу оправдался.
Хотел было он передать слово атаману Уральского Казачьего Войска, но тут на сцену с десятком бойцов Верзилушка ворвался. Подошёл он к казаку, что за ноутбуком сидел, что-то там с ним поискал, и довольный в боевую стойку по центру сцены встал. Рядом с ним и другие бойцы, в одежды запорожцев одетые, его примеру последовали. Разминку свою спецназовскую с показательными боями под музыку казакам показали.
Хлопали им и донцы, и уральцы, и кубанцы. Все, кто в зале был, не освистали, а поддержали ряженых засланцев с Украины.
Раззадорились, разошлись, наконец, украинцы. Душа их развернулась. Любо дорого смотреть! Как дети довольные были, что честь воинскую перед донскими и другими казаками не уронили.
Того только не заметили, как радовались за них атаманы, а пуще всех – Макар Макарович.
А потом пели и кубанцы, и сибирцы, и рязанцы, и уральцы. От души им хлопали украинцы и «любо» громче всех кричали. Душою казаки всех войск побратались… «Пели бы ещЁ да в животе тощО». Тогда уже петь перестали и пошли на званый ужин.
И второй день пребывания на Кубани «оккупационных войск» Украины прошёл без особых происшествий. Верзилушка сотне отбой объявил, а сам идти в дом атамана почивать не спешил.
Человек десять под его чутким руководством вышли в промозглую свежесть ноябрьского вечера. Но вот как-то так это у них получилось, что путь променада перед сном пролегал аккурат через дом Макара Макаровича, в котором остановился атаман Запорожского Казачьего Войска. Ни того, ни другого дома не оказалось. Группе спецназа это показалось подозрительным. Военные решили дождаться старейшин.
До ночи засиделись за добрым столом казачьи атаманы, расходиться им совсем не хотелось. Так бы и сидели дальше, вспоминая походы свои молодецкие «за тридевять земель в тридесятые царства», в которые их правительство общей Отчизны посылало. Кому-то довелось снега арктические расчищать, кому-то – пески афганские глотать, кому-то – во вьетнамских джунглях тропы прорубать… Как не заслушаться байками казацкими? Но тут пришёл командир роты казачьей разведки из потомственных пластунов и в общий благостный настрой внёс существенные коррективы:
– Макар Макарович, – обратился к старейшине скромного вида «селянин», – там гости наши, похоже, засаду устроили на вас с атаманом. За соседским сараем укрылись и ещё по ходу за деревьями прячутся.
– Вот как? – Усмехнулся дед. – Это уже интересно. Спасибо, друзья, что не дремлете.
– Никак врасплох нас хотят застать? – отреагировал атаман Запорожского Войска. – Может, подслушать хотят, о чём гутарить будем по дороге домой?..
– Ну так погутарьте о том, о чём надо погутарить, чтобы не зря хлопцы мёрзли, – предложил атаман Кубанского Войска.
– Думаю, худое они не будут сейчас затевать. Скорее, выяснить что-то хотят. Ну да, пора нам и честь знать, а то замёрзнут люди, нас дожидаясь. Лечи их потом. Пойдём, Макарыч, поговорим с ними, – предложил атаман Запорожского войска и засобирался в дорогу.
Не отстал от него и Макар Макарович, хотя раненая в одной из «командировок» нога разболелась так, что заставляла заслуженного деда заметно прихрамывать.
– Подождите! – окликнул их человек из казачьей разведки, – в курс дела-то хоть введите! Переговоры с армейцами состоялись? Что штабные ответили?
– Бери выше! Штабным не по рангу отвечать, коли главный вояка на контакт вышел. Подробностей не оговаривали, но сказал, что в благом деле проволочек не будет, – внёс ясность Макар Макарович.
– Любо дело! Не подкачал Серёга… – обрадовался разведчик.
– Тс-с-с, есаул!.. Без имён, пожалуйста, – предупредил атаман Кубанского Войска.
Макар Макарович и атаман Запорожского Казачьего Войска вышли навстречу неминуемого выяснения отношений с украинскими засланцами. Следом за ними вышел и есаул, одетый как простой сельский житель, и «растворился» в непроглядной темени.
– Нет, ты мне скажи, Макар Макарович, казаки польским панам и всяким европейским королям в средние века служили?
– Служили.
– И Золотой Орде служили?
– Служили, – довольно громко ответил дед, – где продать своё военное ремесло могли, там и служили. Лишь после обустройства «Запорожской сечи» цивилизация к казакам приблизилась. И то, должен заметить, далеко не сразу. Но с того времени приходилось левобережным казакам шибче думать кому служить и перед кем пресмыкаться. Жестокая война с Рече Посполитой заставила их идейными борцами за независимость своих степей стать.
– А в Оун-Упа казаки были? – не унимался атаман.
– Чего греха таить, были, – сокрушенно ответил дед.
– И нацистской Германии служили? – задал атаман кульминационный вопрос, к которому и подводил весь этот разговор.
– Нормальные казаки говорили: «Что казаку здорово, то немцу смерть». Но, да, были и такие, которые Гитлеру служили. Позор на свой род этим заслужили, – ответил другу Макар Макарович.
– Так что получается? Казаки завсегда «И нашим и вашим – и споём и спляшем»? – жёстко хлестнул обвинением атаман.
Такой же хлёсткий ответ получил от деда.
– «В семье – не без урода», сам знаешь. Но! «Наш Луг – батько, а Сич – мати, от где треба помирати» говорили казаки и в бой против фашистов шли. Вот такие и чести не уронили, и славу казацкому роду в честном бою добыли.
Пока говорили, к дому Макара Макаровича подошли, но заходить не стали, а встали посреди широкого перекрёстка и продолжили сеять истину в спящую округу.
– Со времён Елизаветы, а затем и Екатерины II, кто на службу Российской Империи переходили, те, хоть и бунтовали против строгостей уставных, а добрую славу казачьей доблести множили, потому как в становлении Великой Державы в великих делах участвовали, великие сражения выигрывали. «Где казак, там и слава!» с тех пор говорят. А те казаки, что против России шли, ни одного большого сражения в честном бою не выиграли. Оттого ничего им не оставалось, как из чувства мести в спину своим братьям стрелять или ножи вонзать. Кто с Бандерой, Шухевичем и так далее, со всеми этими фашистскими отморозками связался, тот многими злодеяниями честь мундира запятнал.
Атаман также счёл нужным выразить своё отношение к предателям.
– В голове не укладывается, ведь целые деревни эти бандиты вырезали! Пытки, жестокие смерти десятков тысяч мирных людей на их совести, а их нынешнее руководство Украины в герои возводит. Мир перевернулся с ног на голову!
Волынская резня (польск. Rzez wolynska) (Волынская трагедия укр. Волинська трагедія, польск. Tragedia Wolynia) – геноцид в отношении поляков, евреев, русских. Массовое уничтожением (бандеровцами) Украинской повстанческой армией-ОУН(б) этнического польского гражданского населения и гражданских лиц выше перечисленных национальностей, включая украинцев, на территориях округа Волынь-Подолье (нем. Generalbezirk Wolhynien-Podolien), до сентября 1939 находившихся под управлением Польши, начатым в марте 1943 года и достигшем пика в июле того же года.
Весной 1943 года на Волыни, оккупированной немецкими войсками, начались масштабные этнические чистки. Эту преступную акцию проводили в основном боевики Организации украинских националистов, стремившиеся «очистить» территорию Волыни от польского населения. Украинские националисты окружали польские села и колонии, а затем приступали к убийствам их мирных жителей. В течение приблизительно двенадцати часов, с вечера 11 июля 1943 г. до утра 12 июля, УПА совершила нападения на 176 населенных пунктов….
Убивали всех – женщин, стариков, детей, грудных младенцев. Жертв расстреливали, избивали дубинами, разрубали топорами, распиливали двуручными пилами, выкалывали глаза, вспарывали животы. Потом трупы уничтоженных поляков хоронили где-нибудь в поле, грабили их имущество, поджигали напоследок дома. На месте польских сел оставались лишь обгоревшие развалины.
Уничтожали и тех поляков, которые жили в одних селах с украинцами. Это было даже легче – не было нужды собирать большие отряды. Группы оуновцев по нескольку человек проходили по спящему селу, заходили в дома поляков и убивали всех. А потом местные жители хоронили убитых односельчан «неправильной» национальности.
Макар Макарович согласно кивнул и, ткнув пальцем в небо, спросил.
– Так можно ли после этого казаков, которые там были, казаками называть?
– «З роду казак не був и не будет катом!» – так деды наши говорили. – развёл руками атаман Запорожского Войска.
– Вот и я о том же говорю, – уточнил дед, – то уже не казаки, а выродки.
– Расказачивать таких надо при всём честном народе! – предложил атаман.
– Это как? – не понял собеседник.
– Ну, есть же обряд посвящения в казаки? Есть, – пояснил атаман. – Есть и процедура расказачивания для тех, кто клятву казачью нарушает, которую перед иконой в церкви произносил, когда его в казаки принимали.
– Эк, куда тебя хватило… Я уж подумал, что ты о том расказачивании, которое большевики в двадцатые творили, чтоб им пусто было. В принципе, изгнание из казаков – дело не новое. Мы совсем недавно одного алкаша из общины выгнали… Но, если в смысле замаранной чести, тут надо додумать наш устав… Не средневековые же пытки и казни к ним применять, а запрещать себя казаком величать – так-то гуманнее будет.
Собеседники замолчали, обдумывая суть разговора, которую промозглая ночь обрывками фраз развесила на голые ветви спящих деревьев.
– Что-то я подмерзать стал… – тихо пожаловался дед и громко спросил, – Ну и долго мы ещё тут «втирать понятия» молодёжи будем?
– Ну, выходите уже! Сколько вас ждать? – в тон ему обратился атаман к тем, кто сидел в засаде.
В плацдарм облюбованного перекрёстка ударило с десяток узких пучков света, из-за которых кубанская ночь с немым криком «SOS» шарахнулась в соседние подворотни. Кроме Верзилушки, Детинушки и Солдатушки со включенными карманными фонариками к освещённому кругу подошли ещё несколько спецназовцев. Их спины остались доблестно заслонять шарахнутую тьму.
– Что, молодёжь, не спится? – спросил атаман Запорожского Казачьего Войска.
– Как видите, – отозвался Верзилушка. – А откуда вы узнали, что мы вас ждём?
– Эх, дети-дети, где вас дети… – усмехнулся атаман.
Довольный ходом событий Макар Макарович негромко, но многозначительно крикнул:
– Есаул!
– Я здесь, батько, – отозвалось пространство мужским голосом.
Среднего роста мужчина в тёмной курточке просочился сквозь спины спецназа и встал рядом с дедом.
– Гости наши думали, что мы их без присмотра оставили. Ну что, есаул, яви нашу предусмотрительность на случай провокаций.
– Как прикажешь, дедушка.
Разведчик издал крик совы и сотни крупнокалиберных пучков света со всех сторон вонзились в малый круг, образованный переговорщиками на перекрестке. С шестикилометровой высоты парящего «Орлана» наблюдателям наверняка казалось, будто гигантская световая ромашка распустилась этой ноябрьской ночью в самом сердце кубанской вольницы.
Вместе со светом во внутренний диск ромашки тут же упали и распластались на сыром асфальте размытые тени испуганных засланцев. Но хозяевам теней, надо отдать им должное, удалось остаться на ногах. Опасаясь нападения, они приняли боевую стойку, но нападения не последовало.
– Спокойно, хлопцы. «Щирый казак сзаду не нападает!» – сказал есаул и расплылся в широкой улыбке.
Но потешаться над врагом, оказавшимся в стеснённых обстоятельствах, Макар Макарович не дал. Он подал знак командиру казачьей разведки, тот снова издал совий крик и длинные лепестки ромашки моментально исчезли. Вместе с ними растворился в темноте и скромно одетый есаул.
– Ну что, продолжим беседу? – спросил атаман. – Так что вы хотели услышать от двух старых разведчиков?
– Поговорить хотели… с глазу на глаз, – собравшись с духом ответил Верзилушка.
– Тут не с глазу на глаз, а с глазу на двадцать глаз получается, – уточнил атаман, – но согласен, разговор назрел. Сам бы зашёл, да засиделись мы что-то сегодня за чаркой чая с друзьями. Молодость свою бесшабашную вспомнили. По сравнению с нашим поколением, вы ой как мало на этом свете видели. Оттого и понять вам нашу логику бывает трудно.
– Да чего там трудно-то? – недобро усмехнулся Детинушка. – Всё с вами ясно. Перевербовать хотели? Предателями Украины сделать?
– С чего ты взял? – спросил атаман.
– С того, что ты, атаман, нас уже предал. Ты же с ними, с этими агрессорами заодно. Уши вянут вас слушать. Новороссию, оказывается, украинские казаки здесь с москалями вместе строили… – обвинил атамана парень.
– А что они, по твоему, строили в новообразованной Новороссийской губернии в XVIII веке, если не Новороссию? Неужели Украину? – переключил внимание на себя Макар Макарович, щадя запорожского атамана, которому отстаивать позицию России было небезопасно.
– Именно, – уверенно произнёс Детинушка. – Украинские казаки отвоевали у Османской империи Крым и Кубань. А Потёмкин с Екатериной их обманули и забрали земли себе.
– О как всё пасмурно в ваших головах, а говорите, что ясно. А кому служили эти казаки? Чьи подданные были? Из чьих рук жалование получали? Кто все эти преобразования организовал? Екатерина плохая была? Потёмкин обманул? Да, было и такое, обид не оберёшься, если разбирать. Но без этих исторических персонажей, без их царской дерзости, без их Имперских замашек Крым, Новороссия, да и всё Дикое Поле так и остались бы Османскими. Разве не так?
В ночном воздухе внезапно повисла тишина, но ей не суждено было воцариться, потому как напряжённость разнополюсных мнений, скрещенных на освещённом перекрёстке требовала разрядки, примерно так, как грозовые облака – молний и грома.
– Ну, чего молчите? Слов не подберёте? – ускорил процесс созревания бури дед.
– Да врёте вы всё! – зло выпалил Детинушка, тщетно пытаясь найти весомые аргументы.
– Вот как? А по вашему это Украина, которой ещё и в помине не было, прислала войска и разгромила турков? Или сами казаки это сделали? Нет. Это нелюбимая вами Российская Империя мускулами своими играла, шашкой во все стороны махала, силу молодецкую миру предъявляла. Права была, нет, обидела ли кого при этом, а дело сделала. Так чего теперь остатки общего имперского одеяла на себя перетягивать? В жизнь не поделите.
– Не верим мы вашей пропаганде, – выкрикнул из-за спины капитана Солдатушка, – хватит нам мозги промывать. Пошли, ребята, отсюда.
Почему-то на его выкрик никто не отреагировал. Все остались на своих местах. Беседа продолжилась, но после этих нелепых выкриков укропатриотов, её внутренний накал пошёл на спад. Пришла очередь высказать мнение по данному вопросу и атаману:
– Тут вот ещё какой аспект, «По вере вашей да будет вам» – учил Иисус Христос. «По правде и сила» говорили казаки. Верю: Богом дана была сила русскому народу отстоять право на своё существование, отвоевать свои земли, прирасти новыми, укрепить свою многонациональную Державу, чтобы не повадно было на неё нападать. Потому и казаки служили Российской Империи, что правое дело в её великих делах видели. И сколько их голов было сложено на пьедестал её величия – одному Богу известно!
– Ну была ваша империя и нету. Распалась, сгинула навеки вечные. Теперь казаки Украине служат, – парировал выпад Детинушка.
– А нас здесь, на Кубани, ты в упор не видишь? – спросил его Макар Макарович. – Мы верой и правдой Богу и России по-прежнему служим. И с каждым годом наше казачество крепнет. Люди идут к нам. «Стой за правду горою, тогда и люди за тобою», так наши предки говорили, и мы к народной мудрости прислушиваемся.
Дед было замолчал, решив, что хватит уже нотации взрослым мужикам читать, но, вспомнив, что наезд на атамана остался без ответа, продолжил.
– А на атамана своего не наговаривайте. Он не предавал Украину. Не предавал вас. Просто он на самом деле так думает, а ему его родная Украина велит думать по другому. И куда ему со своей правдой казацкой деваться? Куда ему со своей любовью к общей нашей Родине СССР податься? Остаётся разве иванродстванепомнящим прикидываться. И вас никто здесь перевербовывать, в прямом смысле этого слова, не собирается. А вот в переносном – да. Мы, действительно, пытаемся рассказать вам нашу правду, потому как не хотим с вами воевать, не хотим, чтобы люди погибали в этой нечестивой бойне без правил. Русофобия и укрофобия должны кануть в Лету… по обе стороны войны.
– А как же обещание, что Кубань снова станет нашей? – спросил деда Верзилушка.
– Балда ты балда… Вон какой здоровый вырос. Красавец! Косая сажень в плечах – родная же кровь… А того понять не можешь, что Кубань – уже триста лет как твоя по праву наследования. Зачем её в очередной раз завоёвывать? Ну оглянись ты кругом и скажи: «Кубань моя родная!»
– Хорошо. Кубань – моя. Возвращайте! – потребовал он.
– А она только твоя? Или она всё-таки наша общая? – спросил его дед.
– По факту получается, что наша.
– Ну и как делить будем?
– А зачем делить? Границу перенесём и всё. Будет Кубань наша, украинская.
– А людей куда денешь? Люди у нас золотые на Кубани живут. Россию любят всей душой, но и Украину тоже любят. Язык украинский здесь и за триста лет не искоренился. Повсюду русско-украинский суржик звучит. Так куда вы этих гостеприимных хозяев с широкой русской душой денете?
– Пусть на сторону Украины переходят.
– То есть, ты предлагаешь им предать Россию?
– Если они Украину любят, так чего?
– Так они и Россию любят. Ты только представь, приходит сюда украинская власть и свой однополярный порядок устанавливает. Наш свободолюбивый казачий народ вынужден будет из сердца своего Россию выкорчевать, чтобы ужиться с нацистами? Не-а, ничего в таком разе не получится. Люто возненавидят они такую Украину, которая на их свободу покусилась, под гнётом своим народную волю удержать пытается. Как пить дать, за ружья возьмутся казаки, ополчение создавать начнут, блокпосты ставить. Донбасс не напоминает? С Божьей помощью, но и ценою многих жизней отстояли люди свою свободу: «Донбасс никто не ставил на колени, и никому поставить не дано!» Вот так и с Кубанью будет, если народ спрашивать не будете.
– Пропаганду вашу вытравить – и всё в порядке будет, – вмешался в разговор Детинушка.
– А вытравливать как будете? – спросил его вдруг осипшим голосом Макар Макарович. – Насильно? Теми же методами, какими на всей Украине действуете? Народ ваш запуган, слово боится сказать в защиту своих прав! Контакты российских родственников из телефонов и соцсетей люди удаляют, чтобы их за связь с «агрессорами» в тюрьму не посадили. Не стыдно за Нэньку? Старую Украину все любили и мирились с ней, а вот новую – никто на порог пускать не хочет. Миллионами люди бегут из неё. Да очнитесь же вы, защитнички грёбаные!
– Сам ты… Что вы мелете? Откуда такие данные? Что вы здесь за весь народ Украины подписываетесь? – завопил Детинушка.
Атаман сделал шаг вперёд, заслоняя собой уставшего деда, и безапелляционным тоном ответил Детинушке на его дерзость:
– А вот теперь ты в самую точку попал. Завтра в семь утра сбор около церкви. После молебна получите диктофоны и... в путь.
– Куда? – спросил Верзилушка.
– Куда – по ходу событий узнаете. А вот диктофоны вам выдадут для того, чтобы вы ответы людей вот на эти самые вопросы записывали. Соцопрос проводить будете. Подробности завтра.
– Да, и не вздумайте после того, что услышите переходить на сторону России. Мне Мазепы не нужны. Предателей нигде не любят. У нас с вами задача посложнее будет. Итого: все вопросы на сон грядущий порешали? Макару Макаровичу пора отдых дать.
– Нет не все, – возразил Верзилушка. – Я же говорил, с глазу на глаз нужно переговорить.
– Ну пойдём, пошепчемся, капитан, – сказал атаман, – остальным – отбой.
Тонкие пучки света поодиночке расползлись по спящей станице. От светового цветка остались одни воспоминания.
– Слушаю, – в полной темноте раздался голос атамана Запорожского Казачьего Войска.
– Должен предупредить, я вынужден ежедневно высылать отчеты в администрацию президента… – признался спецназовец.
– Я тоже.
– О-ба-на! А вот этого я уже никак не ожидал… – Удивился Верзилушка.
– Расслабься. Не удивлюсь, если ещё человек десять, а то и больше вынуждены по ночам заниматься тем же. Признаться, не очень приятное занятие. Но в отсутствии жены под боком… хм, а куда деваться?
– Ну и что делать прикажешь? Пропаганда, промывка мозгов здесь полным ходом идёт. Придётся докладывать об этом.
– Докладывай.
– Да как-то не привык сексотить.
– А ты, часом, не забыл какой год на Украине наступает?
– Как и везде, девятнадцатый.
– Ошибаешься.
– Ну и какой?
– Тридцать седьмой! С его Ежовыми, Бериями, гулагами и расстрелами. Сталина вот только на нас всех нет в Украине. Порядок навести некому.
– Мы же с коммунистической идеологией боремся.
– Угу, её же методами. Боюсь, доборемся, что и двадцатый год с батькой Махно и другими разношерстными бандами на Украину вернётся. Как разгуляются они по нашим казацким степям со своими «Максимами» на тачанках. А там и до революции семнадцатого недалеко. Империю восстанавливать время придёт. Вот такой у нас обратный отсчёт лет получается.
– Типун вам на язык, атаман. Такие страсти на ночь рассказываете… Не надо так давить на психику. Поживём – увидим, что дальше будет.
– Моё пенсионерское дело – предупредить. Ваше молодецкое – на ус намотать. Да, и, кстати, если хочешь вернуться к жене и детям в Киев, старайся не врать в сообщениях. Всё равно другие старатели правду напишут и о тебе, и обо мне, и обо всём, что тут творится. Вот так-то. Всё, разбегаемся…
– Последний вопрос. Что там про доброе вино, добрые пироги дед плёл? Ничем они нас там на самом деле заразить не могли? Я понимаю, что наивно, но вот не выходит это из головы.
– Вот пусть там и дальше сидит, в головах ваших… Химии никакой не было, вирусов – тоже. Но есть такое понятие, как чудо. Очень надеюсь, что оно всё-таки произойдёт. Многие молятся об этом.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ. КРЫМ – НАШ!
Утро выдалось не только промозглым, но и дождливым. Мелкая морось, не способная быстро промочить верхнюю одежду, загнала делегатов Международной конференции по вопросам мира под своды высоченного храма великомученика Георгия Победоносца. Верзилушка, которому не удалось этой ночью выспаться, потому как слишком много мыслей роилось в его голове после всех этих непростых разговоров, немного припозднился. Ситуация со сбором возле церкви вышла из-под контроля в том плане, что он не успел пересчитать личный состав вверенной ему сотни. Увидев, что все уже в церкви, он решил провести построение после молебна.
Когда храм заполнился гостями, протоиерей Владимир начал читать:
«Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша.»
Слова «вселися в ны и очисти ны от всякия скверны» каким-то гулким резонансом пронзили сознание Верзилушки. Он, который в церковь раз в год захаживал, и то ненадолго, вдруг прислушался и даже испугался того, что Царю Небесный может на самом деле прийти в его сердце, в его душу, а там такой беспорядок, такой хаос…
Когда спецназовцы вышли из храма и построились возле двухэтажного новенького автобуса, то (это что ж такое творится?), опять одного не досчитались. На сей раз атаман был в числе девяносто девяти присутствующих, а вот один из самых неприметных и молчаливых вояк отсутствовал. Эту группу собирали из разных воинских формирований, можно сказать, методом «тыка» в карту Украины, поэтому о моральном облике каждого из служащих командир мог только догадываться.
Времени на поиск не оставалось, пришлось перепоручить местным казакам поиск Потеряшки. Атаман Кубанского Казачьего войска клятвенно обещал разобраться и сообщить о его самочувствии. Пока группа совершенно гражданского, полуспортивного вида погружалась в автобус, ему удалось дозвониться до Игнатия Ивановича, в доме которого был расквартирован не прибывший на построение субъект.
Потеряшка нашёлся молниеносно. Как оказалось, тридцатилетний лейтенант приглянулся старшей дочери Игнатия Ивановича. Разведёнка – в самом соку бабёнка, да с двумя детьми – настоящая потомственная казачка – времени даром не теряла. С первого взгляда враг был обезоружен, со второго – повержен, с третьего – сдался на милость победительницы, которая не отпустила его из крепких объятий даже тогда, когда отец обнаружил разыскиваемого не в гостевой, а в комнате дочери.
– Куда ехать? Не пущу! Мой! – кричала Ганна.
– С каких пор этот «укроп» стал наш? – возмущался отец.
– А с тех пор, как ты его на наш огород посадил, – смело отвечала дочь.
– А ты его спрашивала: согласен он на этом огороде корни пустить? – повысил голос Игнатий Иванович.
– Да на таком огороде любой рад прижиться! – отстаивала права на Потеряшку дочь. – И не «укроп» он вовсе, а нормальный мужчина. Проверено.
– Ганна, бесстыжая твоя морда, ты можешь помолчать? – взвизгнул фальцетом отец, закашлялся и уже более спокойным голосом продолжил, – Послушай, понятно, что «Казаки все наголо атаманы», но дай ты ему хоть нос из под одеяла высунуть. Пусть хоть слово скажет. Ждут же его.
– Ну куда он уедет, если от меня оторваться не может? Сказать об этом просто боится, – сменив гнев на милость, ответила бесстыжая дочь.
– С моей дочерью, в моём доме, без моего ведома кувыркаться он не боится, а ответ держать боится? – нотки гнева всколыхнулись в голосе главы семейства.
– Ну, может, не так боится, как стесняется… – потупив наконец глаза, ответила за соблазнителя Ганна.
– Эй, служивый, ты жив ещё там? Помощь не нужна? – обратился он к вояке.
Не дождавшись ответа, Игнатий Иванович продолжил:
– Да не молчи ты. Ты только скажи, ты правда готов на моей Ганне жениться? Ежели так, так я и сам тебя никуда не пущу. Мне казак работящий позарез в доме нужен. А спросят твои «укропы», скажу, что в подполе тебя запер и всё тут. А там и свадебку сыграем.
Вот такая бытовая причина потери бойца случилась на третий день пребывания украинской сотни на Кубани. Посмеялись атаманы Запорожского и Кубанского войск над ситуацией. И пока отец с дочерью в том доме дела семейные улаживали, не спрашивая более обалдевшего от навалившегося счастья лейтенанта, дали отмашку. Без него автобус от церковной ограды отчалил в неизвестном для пассажиров направлении, хотя каждый видел, что оно было юго-западным.
Атаман Запорожского Казачьего Войска сидел на откидывающемся сидении возле водителя. Когда автобус вырулил на трассу, что позволило водителю добавить скорость, он взял в руки микрофон, посчитал вслух до трёх, проверяя исправность аппаратуры, и на весь автобус зачитал инструкцию по обращению с диктофоном, затем – рекомендацию по общению с местным населением. Для проведения соцопроса, согласно разработанной инструкции, сотне предлагалось разбиться на двойки. Каждой двойке в определённом квадрате нужно будет любому встречному задавать три основных вопроса:
– Кто виноват в войне на Донбассе?
– Каким образом можно вернуть мир?
– Вернётся ли Крым в Украину?
После этих вопросов разрешалось задавать дополнительные вопросы. Все до единого ответы Россиян должны быть записаны на диктофон. Результаты опроса будут подведены и опубликованы, как результат самого настоящего исследования в рамках деятельности Международной конференции по вопросам мира, делегатами которой по легенде командировки и являлась сотня спецназа.
– Во дают, агрессоры! Нас, как лохов, по-полной используют, – возмутился Детинушка, сидящий в первом ряду верхнего этажа автобуса в мягком удобном кресле.
– А что? Правильно делают. Затраты на наше пребывание здесь компенсируют, чтобы с пользой для дела, так сказать, кормить, поить и так далее, – ответил ему сидящий в соседнем кресле Верзилушка.
– А куда нас везут атаман не говорил?
– Нет пока. – Пожал плечами Верзилушка. – Может, в Краснодар? Для такого десанта, как наш, крупный город для соцопроса нужен.
– Если в Краснодар – то повернуть надо было. Вон же указатель.
– Ага. Вижу. Значит, не в Краснодар, а к морю куда-то едем. Похоже туда, откуда и приехали. Знаешь, зреет во мне одна догадка, но вряд ли они на такую масштабную операцию решатся… Можем и не успеть к обеду вернуться в станицу.
– Такого они точно допустить не могут. – Усмехнулся Детинушка. – Кормят как на убой. О! Кажись приехали.
Автобус сбавил ход, вырулил и припарковался у крупного торгового центра какого-то городка, ориентированного на обслуживание автотуристов.
Прилипшим к окнам спецназовцам атаман Запорожского Казачьего Войска через громкую связь пояснил:
– Мы с вами приехали к первому пункту проведения соцопроса. Сейчас все плавно выходим из автобуса, с милым видом рассредоточиваемся по территории, находим «жертву», включаем диктофон, задаём ей или ему вопросы из списка, который получите на выходе, записываем ответ и возвращаемся в автобус. На всё про всё – тридцать минут.
Кто с кем сидел, тот с тем и пошёл «на дело». Между Верзилушкой и Детинушкой за эту поездку сложилось некое соперничество. Они были в одном звании, одного возраста, но почему-то именно Верзилушку назначили сотником. Оставалось теперь доказать, что Детинушка не хуже, а даже лучше. Он первым увидел доедающего пирожок и допивающего кофе здоровенного мужчину за столиком возле киоска, в котором с пылу с жару продавали пирожки. Перепрыгнув через ограду газона, вояка напрямую пошёл к нему. Верзилушка вынужден был последовать за ним. Бумажный стаканчик из-под кофе мужчина уже успел смять и бросить в картонный ящик, служивший урной. Ему осталось только уйти, но тут его окликнул Детинушка.
– Мужчина, подождите… Здравствуйте. Ответьте, пожалуйста, на вопросы соцопроса Международной конференции по вопросам мира.
– Ну и? – исподлобья глянул на него несколько удивлённый мужчина.
– Спасибо, гражданин, что согласились. Итак, вопрос первый. Как вы считаете, кто виноват в войне на Донбассе? – начал входить в роль Детинушка.
– Как это кто? Майданутые, которые переворот устроили, а потом бомбить Донбасс приказали, – рассудил здоровяк.
– Но ведь там бандиты захватили правительственные здания и хотели отделиться от Украины…
– А что им оставалось? Под бандеровцев ложиться? Как Украина к ним, так и они к ней. – Набычился мужчина из-за того, что этот подозрительный делегат назвал жителей Донбасса бандитами.
– Но ведь это измена Родине, сепаратизм. – Детинушка всё-таки попытался повлиять на мнение здоровяка.
– А в ЕС и НАТО интегрироваться – это не сепаратизм? – громыхнул в ответ незнакомец.
– Ну… как же с вами, агрессорами, тяжело разговаривать. Вы же зомби! – закатил глаза Детинушка.
– А вы кто, укропы, что ли? Диверсанты? А ну вон отсюда, а то сейчас полицию вызову! – угрожающе заорал кубанец.
– Мужчина, не горячитесь вы так. Да, мы из Украины. Но мы не сами по себе, нам Кубанское казачество поручило этот соцопрос провести. Ответьте, пожалуйста, ещё на два вопроса.
– Ну если наши казаки… Хорошо. Только без оскорблений, а то я за себя не ручаюсь. Мне пофигу, кто там за вами стоит. Я – на своей земле, – смилостивился опрашиваемый.
– Да-да, конечно. Вступать в драку с местным населением нам категорически запрещено. Скажите, а у вас есть ответ, каким образом можно вернуть мир?
– Мир? Да запросто. Человек сто десантировать прямо на з Раду в Киев. Арестовать Порошенко, Парубия, Турчинова и ещё человек десять, кто под руку попадётся. Делов-то… – усмехнулся мужчина.
– И всё? – удивился ответу Детинушка.
– Ну, нет, конечно, нужно дать ещё провести нормальные выборы, чтобы народ выбрал нормального президента, который бы перестал с Москвой бодаться и восстановил нормальную власть на Украине.
– И всё?! – от удивления у Детинушки брови полезли вверх.
– И всё. А что, нам с вами до бесконечности нянчиться? Надоели уже. Не завоёвывать же вас в самом деле… Сами натворили дел, сами и исправляйте. Ладно, давай уже третий свой вопрос и пошёл я работать.
– А третий вопрос о Крыме, который у нас гоблины аннексировали. Отдавать собираетесь?
И тут кубанец рассвирепел.
– Так, я тебя предупреждал? Ты думаешь мне свои предъявы будешь тут безнаказанно предъявлять, в неуважительном тоне о моей стране говорить, а я на вопросы отвечать? Во тебе, а не Крым!
С этими словами мужик «вломил» Детинушке прямым хуком в левую скулу, от чего тот свалился на подмоченную дождём тротуарную плитку, не успев даже сообразить, что с ним случилось. Верзилушка, стоявший несколько в стороне, подскочил в боевой стойке к кубанскому здоровяку с криком: «Ты что творишь, гад?» В ответ мужчина усмехнулся и, глядя ему в глаза, заорал:
– Михась, наших бьют!
После этого, не дожидаясь пока встанет первый, пошёл на таран со вторым украинским диверсантом… В это время к нему на помощь уже спешили коллеги с монтировками в руках из шиномонтажки «Победа – машина деда».
Верзилушка понял, что пора ретироваться.
– Мужчины, всё, мы не в претензии. Поймите, нам нельзя с вами драться. Мы же делегаты… Гости ваши, а вы...
Он помог встать на ноги обалдевшему от нокдауна Детинушке. Мужчина тоже понял, что переборщил с кубанским «гостеприимством» и даже попытался извиниться.
– Ну простите, не удержался… Только никакой Крым мы у вас не аннексировали. Крымчане решили так. И мы не гоблины, и не агрессоры. Но за Россию, за неуважение к ней, и прибить можем. Запомнили?
– Да-да, хорошо, – поспешил уверить Верзилушка.
– Так хотелось вломить Трюхану вашему с этим, как его… лысым таким, а… во… Ковтуном, а тут вы… Вы уж простите, ежели что… Накопилось…
– Всё народ, расходимся. Нас автобус ждёт.
С этими словами Верзилушка с Детинушкой развернулись и пошли прочь от пятерых русских богатырей.
– Подождите, куда же вы? Так что там за третий вопрос по Крыму-то был?
– Спасибо, вы на него уже ответили, – крикнул удаляющийся Верзилушка и спецназовцы скрылись за углом какой-то кафешки.
Это был единственный недружественный контакт с местным населением. Остальные делегаты вернулись к автобусу живыми и здоровыми.
Кто-то из опрашиваемых сочувствовал Украине в том плане, что у неё такие правители нехорошие, кто-то считал, что надо было, как в Южной Осетии сразу к миру принуждать Украину, кто-то советовал украинцам к Путину за помощью обратиться… В общем и целом, народ был единогласен: во всём виновата сама Украина и спасти её может только Россия. Спецназовцы, хоть и не испытали русской агрессии такой, какую на себе принёс Детинушка под глазом, но подавленность от общения с россиянами, какая-то разочарованность, неоправданность ожиданий, читалась в их задумчивых хмурых взглядах.
Автобус вернулся на трассу и продолжил свой маршрут. Разбор полётов проходил по ходу странствия. Было решено впредь, во избежание мордобоя и недоверия населения, вообще не раскрывать, что приехали из Украины, потому как сами вопросы уже носят достаточно провокационный характер и требуют от людей в той или иной мере откровения.
Чёрное море приближалось своими плоскими низинами, широкополыми и мелкими лиманами то по одну, то по другую стороны дороги. То, что вторая остановка для проведения соцопроса состоится на Таманском полуострове гадать не приходилось. Но остановки… не последовало. Вместо этого автобус ни разу не притормозив въехал на то, чего не может быть, потому что быть такого не может, согласно вещанию украинских телеканалов.
Сомнений не оставалось, справа было Азовское море, слева – Чёрное. Поперёк Керченского пролива по новому добротному Крымскому мосту их двухэтажный автобус ехал в Крым. Все разговоры мгновенно прекратились, хотя вопросов к атаману в этой ситуации возникало немало. Кое-кто даже не преминул сразу «застучать» по клавиатуре смартфонов, отправляя сообщение в администрацию Головы Всея Украины о своём местонахождении. Ну так, на всякий случай, чтобы потом не обвинили, что без разрешения, так сказать, посетили аннексированную агрессором территорию. Мол, не по своей воле мы там оказались, они сами нас туда отвезли.
Проезд по девятнадцатикилометровому мосту с абсолютно гладким дорожным покрытием, который появился вопреки надеждам нового укрорежима на то, что Крым навсегда останется зависимым от Украины, серьёзно взбудоражил укровояк, заставив их самосознание, их однобокую правду принять всестороннюю истину «На всякого мудреца довольно простоты».
Наученные горьким опытом, Верзилушка с Детинушкой, который спрятал багровую гематому под тёмными очками, теперь являли собой само обаяние. Они сначала долго извинялись, затем представлялись москвичами, и лишь потом задавали свои провокационные вопросы. Как же им было тоскливо на душе, когда люди, узнав, что соцопрос проводят делегаты из Москвы, в прямом смысле признавались в вечной любви к России и до глубины души пугались даже воображаемой угрозы возвращения Крыма в Украину. Картина была настолько однозначной, что не оставляла даже малой надежды найти подтверждение официальной версии Украины, что Крым был аннексирован «вежливыми человечками» и находится под оккупацией Российских войск. Крымчане и одни, и вторые, и третьи были рады радёхоньки, что избежали такой войны, как на Донбассе, что бандеровцы не заставляют их насильно переходить на украинский язык. Так было в Керчи, так было в Коктебеле, в Судаке, в Алуште, в Ялте, в Севастополе.
Расстроенные спецназовцы были рады уже тому, что крымчане не стеснялись критиковать местных чиновников. Но стоило сравнить с прежней жизнью в Украине, вал критики обрушивался как раз на прежних хозяев полуострова, которые и были виноваты в том, что до сих пор новые власти не могут исправить. Обратно в Украину никто не хотел, а хотел ускорения внедрения преобразований, намеченных федеральными программами.
В Севастополе их сводили на экскурсию в музей Героической обороны и освобождения Севастополя с его знаменитой панорамой «Оборона Севастополя 1854–1855 годов». Украинцев намеренно окунули в события 349-дневной обороны города в период Крымской войны между Россией и созданным против неё военным союзом, куда входили Турция, Великобритания, Франция, королевство Сардиния (Италия). Осенью 1854 года главные силы союзников сосредоточились в Крыму с целью уничтожения Черноморского флота и его главной базы – Севастополя. Оборона города продолжалась около года. За это время неприятель предпринял шесть бомбардировок города и два штурма. Стойкость защитников Севастополя потрясла весь мир. Город по праву называли «Русской Троей».
Впечатлённые историческим уроком спецназовцы вернулись в автобус. Водитель вновь набрал скорость и повёз гостей из Украины куда-то дальше.
– Куда мы едем? – спросил у атамана Запорожского Казачьего Войска Верзилушка.
Этот вопрос давно волновал его. Он понял, что маршрут был согласован заранее. Их целенаправленно куда-то везли. Иначе – не увозили бы так далеко от Керчи, откуда ещё можно было вернуться в кубанскую станицу. Атаман согласно покивал головой, как бы говоря, что Верзилушка прав в своих догадках.
– Скоро узнаем. В три часа дня нас должны кормить. Где – не знаю, но время на подходе.
– А вы доверяете этим казакам? Они ничего лишнего не отчебучат?
– «Спаси нас Боже от папы Римского, да от хана Крымского», –казачья мудрость учит. А от казаков казакам хорониться не сказано. Как-то не по чину. Вот ежели с обедом подведут, тогда уже беспокоиться начнём.
– Хм-м… Не договариваете, батя, – хитро прищурив глаз, сказал Верзилушка.
– Никак нет, капитан, – бодро и даже весело ответствовал атаман, – не недоговариваю, а не говорю. Есть разница! Оттого и доверяют… Садись на место, не мельтеши мне тут подозрениями.
Капитан вернулся в своё кресло. Второй капитан в это время накладывал на гематому под глазом какую-то примочку.
– Ну что, выяснил? – спросил его Детинушка.
– Да. Минут через десять обещали покормить.
– Это хорошо. Есть сильно хочется. Сейчас бы добрых пирогов Любушкиных, да заехали слишком далеко, чтобы быстро вернуться…
– «Терпи казак – атаманом будешь…» – усмехнулся Верзилушка, наблюдая довольно жалкий вид сослуживца. Закинув голову, страдая от пульсирующей боли, Детинушка недвижимо сидел с ватной примочкой под глазом.
Вскоре автобус затормозил. В салон вошли двое военных: майор и лейтенант. Крылышки на петлицах выдавали в них военных, причастных к авиации.
– Здравия желаю! – бодро поздоровался майор, – выходим по одному с открытыми паспортами. Приказ понятен?
– Приказ?!! – взбеленился Детинушка.
Его не на шутку покоробило, что военнослужащим Украины отдаёт приказ военнослужащий вражеской армии. Примочка тут же слетела с глаза и упала куда-то на пол.
– Спокойно, капитан … – Майор назвал полное имя Детинушки, чем дал понять, что не с кем попало разговаривает. – На эти сутки вы все поступаете в моё распоряжение, поэтому прошу не зацикливаться на мелочах. Так нам всем будет проще.
– Не нравится мне всё это… – пробурчал Детинушка.
– Аналогично, – произнёс Верзилушка, доставая из внутреннего кармана куртки украинский паспорт.
Через пять минут они уже сидели в солдатской столовой какой-то войсковой части. Они и не заметили, когда успели въехать на территорию, окружённую сплошным металлическим забором. Верзилушка с вызовом спросил:
– Это, случаем, не то место, где травят военнопленных?
Майор усмехнулся:
– Гигиеничнее было бы вас вместо мишеней в тир отвести, но у меня другой приказ: охранять вас, чтобы никто другой не покусился на ваше здоровье.
Кормили стандартно, но сытно и вкусно: рассольник, каша со шницелем, салат из свежей капусты, лука и морковки, чай со сладкой булочкой, яблоко.
Атаман Запорожского казачьего войска остался верен себе.
– «Добрый казак не брезгает, что попало, то и трескает. Но за правду и волю ешь вволю!», – громыхнул он в начале трапезы.
В конце трапезы снова раздался его густой баритон:
– Ну что, наелись, напились? Теперь – куда надо по-быстрому отпросились, а через пятнадцать минут жду около автобуса.
Да, можно было обвинить атамана, что не с молитв перед вкушением пищи начал и не молитвами по завершении трапезы закончил. Не везде и не всегда православные традиции исполнялись. Такова действительность.
Возле автобуса спецназовцы построились, пересчитались (на этот раз никто не пропал), но вот дальше никуда не поехали. Сотне украинских вояк предлагалось забрать все свои вещи из транспортного средства, так как оно им больше не понадобится.
– Это «с вещами на выход» называется? – съязвил Детинушка. – Тут нас и арестуют?
– Не дождёшься! Мелко плаваешь, – хохотнул в ответ атаман Запорожского Казачьего Войска. – То, что тебе предстоит ты в своём воображении даже представить не можешь…
– Ну, так скажите нам, что знаете…
– Не уполномочен. Нахожусь в такой же «шкуре неубитого медведя», как и вы все. Ждём-с.
Майора долго ждать не пришлось. В сопровождении того же молчаливого и озадаченного лейтенанта он подошёл к спецназовцам всё с той же папкой зелёного цвета, в которой лежал список прибывших в Севастополь гостей.
– Голодных не осталось? – неформально обратился он к строю.
– Никак нет, – ответил стоящий рядом с ним атаман. –Вы же знаете, господа,«Хлеб да вода – казацкая еда», а тут тебе и первое знатное, и второе убойное, и третье – обалденное! Как можно голодным остаться?«Казак же что дитё: и много дашь – всё съест, и мало дашь – сыт будет. Он и из пригоршни напьётся, и из ладони пообедает». За всё спаси Господи!
– Спасибо на добром слове. Старались угодить коллегам из Украины. Вечером вас ждёт активный отдых: душ, бассейн с тёплой морской водой, спортзал, кинозал, здоровый сон в тепле и уюте нашей казармы. Будет у вас возможность и с нашими военнослужащими ближе познакомиться. Только одно условие: вражду свою и разговоры про агрессора рекомендую придержать при себе во избежание несчастных случаев. Понятно выражаюсь?
– Так точно, – снова ответил за всех атаман, – мы постараемся, конечно, но пусть и к нам в душу не лезут с обвинениями. Результат может оказаться непредсказуемым.
– Договорились. Стараемся быть обоюдовежливыми по обе стороны, – ответил атаману майор.
– Разрешите спросить, – подал голос Верзилушка.
– Спрашивайте, – миролюбиво разрешил майор.
– На счёт сегодня мы поняли, на счёт ночлега – тоже. А вот что завтра нас ждёт, можно хоть пару слов сказать?
– Пару, думаю, можно. Но не больше. Завтра с утра вас ждёт экскурсия по Бельбеку – военному аэродрому Севастополя. Посидите в кабинах наших новых самолётов, кое что продемонстрируем. Если всё сложится благополучно, то проведём некоторые совместные Украино-Российские военные учения. Не всё же вам на подтанцовках НАТО корячиться.
– Но на это разрешение от нашего командования нужно, – заметил Верзилушка.
– Думаю, вам говорили в Киеве, чтобы вы действовали по обстановке?
– Так точно. Было такое.
– Вот и действуйте, как велели – по обстановке.
А потом был чудесный вечер. Давно так душу не отводили украинские спецназовцы. Все дорожки закрытого бассейна с черноморской водой заняты были, очередь не иссякала желающих ещё раз проплыть в солёных водах, причём, приемлемой для ноября температуры (в районе двадцати пяти градусов). Не пустовали и тренажёры, и волейбольная площадка, и ринг, и татами. Но здесь уж только свои со своими решались размяться в спарринге. Российские спецназовцы, человек десять, больше наблюдали за реакцией вражеской сотни, оказавшейся в их армейском спорткомплексе. По сути, они уступили на этот вечер свои любимые апартаменты гостям.
– Вам что, вступать в контакт с нами запретили? – спросил разомлевший от приятных водных процедур Детинушка рыжеватого щуплого паренька.
– Нет, не запретили, а только рекомендовали быть осторожными в выражениях, – ответил он.
– Нас тоже. Слушай, а ты хотел бы что-нибудь спросить у меня? Не часто же вот такая возможность возникает.
– Спросить? Может, и хотел бы, да ответ заранее известен. Вы на своём стоять будете, а мы – на своём. Хотя… есть один вопрос. За что вы, братья по крови, нас так ненавидите?
– За Крым, – привычно брякнул Детинушка.
– Крым – это уже следствие, а не причина, – рассудил рыжий, – «Москаляку на гилляку», «Москалив на ножи», «Хто не скаче, тот Москаль» – все эти ваши кричалки вкупе с факельными шествиями задолго до крымских событий появились. Ну хотели вы строить свою независимую от России страну, так и строили бы. Кто вам не давал? В 1991 году мы вам её, эту независимость, на тарелочке с голубой каёмочкой преподнесли. Но вы всё равно ненавидели нас. За что?
– Не знаю за что, но говорят же в народе: «Не делайте добра через силу – вас будут ненавидеть».
– Ах вот как? Добро вам наше, как кость в горле? С миром же ушли из СССР. Никаких АТО, никаких преследований за ваш сепаратизм Россия не объявляла. А вы что творите?
– А что мы творим? Крым и Донбасс – наши территории. Отдавайте обратно, – нагловато заявил гость.
– Украина тоже была нашей территорией в составе Союза. И вы с Россией были на равных! Захотели стать выше? Так зачем в таком случае так низко под Америку легли? Мы так не договаривались. Отдавайте тогда нам всю Украину обратно. А в составе одного государства и одного оборонительного союза, там уже договоримся о Крыме общем и Донбассе общем.
– Час от часу не легче. Думал, затрону самого забитого на вид солдафона, который и двух слов не свяжет, так он тут с такими предложениями… Нашу Нэньку ему подавай! А не подавишься?! Вас что, здесь всех на политологов-пропагандистов учат?
– Ты поосторожнее с выражениями. Контакт, гляжу, уже был с крымчанами? – рыжий показал на фингал под глазом. – Ничему не учит? Если вы вежливо к нам обращаетесь, то и мы вежливые. А если грубите, то… уж извините… ответим по-русски.
– Да уж, вежливыми вы были в Крыму. Вежливо так аннексировали… – зашипел от злости украинец.
– А грубить крымчанам, пугать запретом русского языка и расправами не надо было, – парировал выпад россиянин.
– А больше ничего не надо было? – от бессилия сказать что-то более умное брякнул Детинушка.
– Ещё – не надо было Крым янкам сдавать. Если бы Россия не помогла крымчанам – была бы здесь такая же война, как на Донбассе, и были бы уже здесь базы ихние.
– Не верю я в это… Вы что, вообще нас за подлецов держите?
– Так точно, – с трудом сохраняя спокойствие, ответил рыжий, – Если и не за подлецов, то за предателей – точно! В Очакове – городе-герое, крепости русской славы не базу ли америкосовкую строите?
– Мы – за единую Украину, а вы – за Россию. В чём предательство?
– В сдаче Украины. В предательстве своего же народа! А ещё – в геноциде русских.
Вот теперь и россиянина пробило. Теперь оба в равной степени были напряжены, еле сдерживали себя от лишних выплесков эмоций.
– Вот как? Это кого мы предали? – распалялся Детинушка.
– Слушай, не строй из себя непонимающего. Ты на каком языке говоришь? На Русском. И он тебе родной. В какой церкви тебя крестили? В канонической православной, а не в раскольничьей. И таких как ты – почти весь народ Украины. Вы сами себе изменили, нам, братьям по крови, по союзу, по оружию изменили! Всему русскому миру свинью подложили тем, что под Америку легли и расслабились. Прости, но не я тебя на разговор этот вызвал.
– Блин, ну и как после этого тебя не расстрелять? – в отчаянии, брякнул безоружный украинец.
Россиянин удивленно посмотрел на него, понимая, что довел собеседника до белого каления.
– Как? – решил он ответить на вызов. – Оружие в руки не брать, пока не утрясётся всё между нами. Мы, россияне, и делаем это, чтобы вы в живых остались. Неужели не понятно? А к Украине я очень хорошо отношусь. Особенно, к людям её. Я ведь крымчанин. Жаль мне её на поругание ляхам и всей прочей стае зарубежной отдавать. Ты даже представить не можешь, как у меня сердце за неё болит, за Лавру нашу Киево-Печёрскую… Католикам-полякам этого не понять… А вы – предатели… Евросоюз вам дороже. Всё. Я ушёл. Не могу больше тут, среди вас … находиться.
Детинушка схватил рыжего за рукав.
– Подожди, ответь ещё на один вопрос. Ты когда переходил на сторону России в четырнадцатом году, ты что в уме держал? Материальную выгоду? Обещали же зарплаты большие, и жилплощадь, и другие привилегии. И ты после этого не предатель Украины?
– Бандеровской Украины – да. Предатель. Но, не моя это Украина. А моя Украина, той, что я присягал, которую любил, умерла. Нет её больше. Я из семьи потомственных военных. Отец в девяносто первом году в Черноморском флоте служил. Он не изменил присяге, данной СССР. Перешёл на сторону России сразу. Был ярым противником развала Союза. Поплатился, серьёзно поплатился за это. Я помню, как он переживал, как сокрушался, что мощь военную теряет и Россия… и Украина тоже. Так что передо мной вопроса не стояло, на какую сторону переходить. Я, как и отец мой, своей Родиной – СССР считаю. И служить до последнего вздоха буду делу его возрождения. Так что ты не того собеседника себе выбрал, который бы понял твою гнилую нацистскую позицию. Прощай. Надеюсь, на фронте не встретимся.
ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ. БЕЛЬБЕК – РОСТОВ-НА-ДОНУ – ОДУВАНЧИКИ В НЕБЕ
Ранним утром украинская сотня построилась перед казармой российских военных. Перед строем стояли атаман Запорожского Казачьего Войска и всё тот же майор с зелёной папочкой в руках. После стандартных приветствий он заговорил о дне насущном.
– Сегодня вам предстоит насыщенный событиями день. Надеюсь, спецназу Украины такие испытания окажутся по плечу. Но один вопрос всё же возникает, в связи со взаимодействием наших войск на данном этапе. Кто из вас имеет опыт прыжков с парашютом?
По строю пронёсся ропот удивления: «Ничего себе! С парашютом? С самолёта нас выкидывать, что ли, собираются? Хороша экскурсия…»
– Ну, я, – ответил Верзилушка, стараясь скрыть недоумение.
– И я, – поддержал его Детинушка.
Майор кивнул, принимая ответ, но всё же скомандовал:
– Кто прыгал с парашютом и кто в состоянии прыгать – шаг вперёд!
Из девяносто девяти человек, шаг вперёд сделала третья часть всего состава, в это число вошёл и отставного возраста атаман.
– Не густо, – усмехнулся майор и обратился к Верзилушке. – Капитан, не посчитай за труд, отметь в списке, кто с вами в группе десантников пойдёт.
– Куда пойдёт?
– На экскурсию. – Усмехнулся майор.
– Что, и атаман с нами? – удивился заданию Верзилушка.
– Э, нет, генерала вашего мы по другому маршруту отправим. Встречать вас на финише будет. Сейчас едем на аэродром Бельбек. Наши асы военную авиацию покажут, какая на службе Российской Армии состоит. Думаю, вам полезно на наших коней с крыльями посмотреть будет. Ну а там с остальным маршрутом определимся.
Атаман, увидев, как напряглись украинцы в связи с предстоящими учениями, решил разрядить обстановку казачьими прибаутками:
– «Что напишет писака, не слижет и собака», говорят наши казаки, но и «свой пёс, оттого что свой, не перестает быть собакой». Так что «Кланяйся своим, да не забывай наших»!
– Не понял, атаман, вы о чём? Какие наши, какие собаки? – пришла очередь удивляться майору. Он на самом деле не смог вникнуть в смысл сказанного, и это его сильно обеспокоило.
– Ну, как вы нам объясняете, так и мы вам памороки забиваем, – объяснил атаман.
– Не понял, так вы отказываетесь от намеченного плана?
– Никак нет, – продолжил гнуть свои непонятки атаман Запорожского войска. – Просто констатирую: «Где соколы летают, туда вороны не пускают».
– Час от часу не легче, ничего так и не понял. Но… помню, по определению, что там, «Где два хохла, там три гетмана.» А где четыре хохла, там уже шесть гетманов… А где сто хох… ох, простите, украинцев, сколько Гетманов должно быть? Сто пятьдесят? Гетманы в строю есть? Шаг вперёд, – попытался отшутиться майор.
Смешок за смешком пронеслись по строю и вернулись обратно, но шаг вперёд так никто и не сделал. На территорию воинской части въехали три крытых Камаза.
Кому-то смешно, а кому-то не до смеха в это утро было. За первые и вторые сутки пребывания сотни украинских патриотов на Кубани Голова Всея Украины отчёты получил, а вот за третьи сутки – нет. Одно сообщение вчера днём попыталось пройти, но не смогли спецы его открыть, чтобы содержание прочитать. Глюк программы какой-то произошёл. Думал, ничего страшного, ещё с десяток доносов должны были прийти вечером на тот же адрес, ан нет, так и не дождался.
– Я так и знал, – уныло вздыхал Голова Всея Украины, – не надо было их туда посылать. Обманули вежливые человечки, атаманы всех этих агрессорских войск. Или перевербовали всех, или арестовали. Третьего не дано. Ладно, ещё сутки подожду, а потом в СМИ скандал с исчезновением украинских патриотов устрою! Они у меня узнают, как вежливыми со мной быть…
– Не расстраивайтесь вы так, – успокаивали его советники, – вы же знаете, какие в России кибер-хакеры. Узнали они, что ваши «уши» на Кубани есть, вот и обрезали их.
Голова обиженно посмотрел на говорящего:
– Лишь бы они мне счета в банке не обрезали. А уши – дело пришивное. Новостей никаких подозрительных с той стороны не было?
Советник пожал плечами и сказал:
– Нет вроде. Была, правда, заметка о том, что в Крыму какие-то делегаты Международной конференции по вопросам мира соцопрос проводили. Мы по легенде на эту же Конференцию нашу сотню посылали, но в заметке говорится, что опрос про возврат Донбасса и Крыма делегаты из Москвы проводили. Как есть пропаганду свою нашим ребятам втюхивать будут.
– Похоже на то, – согласился с доводами советника Голова, – но нам всё равно позарез надо как-то восстановить связь с нашей сотней. Пошли-ка ты в ту кубанскую станицу парочку профессионалов из СБУ. Пусть понаблюдают, выяснят там всё, а я пока с минобороной какую-нибудь операцию, типа «морской операции по спасению патриотов Украины» спланирую. Вдруг на самом деле в беду попали наши хлопцы. С агрессоров станется. А у нас выборы на носу! Нам, чтобы выиграть, информационно надо быть на шаг впереди! Надо использовать каждый шанс, чтобы как можно больше нагадить северным соседям…
В зал, где происходил разговор, заглянул секретарь:
– Господин Голова Всея Украины! К вам с визитом наши друзья из США прибыли.
– Отлично! Вот и хорошие новости пожаловали… Приглашайте, пусть располагаются, скажите, что я уже лечу!
На пороге Голова притормозил, прервав «полёт» возле буфета. Советник, стараясь угодить, суетился рядом.
– Ай, какую коробку «Рошен» прихватить на презент?
– Может быть эту? – спросил советник, доставая из ящика красивую, самую большую коробку конфет.
– Нет. Эти конфеты они уже пробовали…
– Тогда вот эту… или эту, – советовал советник, перебирая содержимое ящика.
– И такую я им уже дарил… И эту тоже… Да что же это такое, изобретут там у нас что-нибудь новенькое, в конце концов? Дарить уже нечего… Всё перепробовали… Ай, ладно уже, давай первую. Зачастили гости так, что нового на них не напасёшься.
– Если такими конфетами дорогущими кормить, так на завтрак каждое утро ходить будут. Помните, как в том агрессивном мультике? «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро!..»
– Это ничего, лишь бы нужные люди к нам в гости ходить не перестали, а конфет у меня им жизнь подсластить хватит. Позвони на фабрику, пусть каждую неделю что-нибудь новенькое завозят… Ничего, как-нибудь наш бюджет мои конфеты выдержит.
Голова Всея Украины взял самую большую коробку и поспешил на встречу с американскими друзьями. Ему так была необходима поддержка конгрессменов США в преддверие выборов. А это был их человек…
Верзилушка сидел за штурвалом новенького российского истребителя Су-35С. Чего греха таить, самое искреннее уважение он испытывал к такого рода совершенству техники, рождённой гением российской инженерии. Так и хотелось проверить возможности этого белого «голубка» в синем небе Крыма. Но угнать самолёт не представлялось возможным, хотя бы по причине неумения им управлять. Это же не «Мерседес» какой-нибудь, а боевой многофункциональный истребитель новейшего поколения. Один пульт управления чего стоит! Ни царапины нигде ни малейшей. Ещё краской заводской пахнет убранство кабины – новьё «с иголочки»!
От завистливых мыслей Верзилушку отвлёк Детинушка.
– Шо, прибалдел? – спросил он голосом незабвенного Папанова, заглядывая в кабину. Для того, чтобы заглянуть внутрь, ему пришлось вскарабкаться по приставной лестнице.
– Есть мал-мало такое! Как представил, что в небе выполняю фигуры высшего пилотажа на этом красавце, так и «поплыл». Ты знаешь, не посчитай меня предателем, но, всё же, мы не правы, что рвём все отношения с Россией. Как бы нам «не насолила» Раша, она всё равно «наша». Я только здесь это понял. Я дома себя чувствую здесь, понимаешь? И на Кубани –тоже. Не-е-е… Как был Крым наш, так и остался. Это мы от него уходим, а не он от нас.
Детинушка даже рот открыл от удивления.
– И ты туда же?.. Наслушался я вчера подобного бреда. Это мы уходим от Крыма? Нам его возвращать быстрее надо, чтобы он опять нашим домом стал. Так ведь?
Ему так хотелось услышать утверждающий ответ Верзилушки, но услышал он то, что услышал.
– Так, да не совсем так. Даже ты не так уверенно об этом говоришь, увидев, что в Крыму на самом деле происходит. По сути, Крым был нашим до тех пор, пока мы были с Россией. До мозга костей Крым русский был, есть и будет!
– А не турецкий ли он был раньше? – уточнил Детинушка.
– Был турецкий, но сам знаешь, чем Русско-Турецкая война закончилась. Екатерине II на блюдечке Крым в дар преподнесли. Макар Макарович душевно так об этом рассказывал. И наши украинские казаки в этом участвовали. Получается, что наши предки Новороссию эту у татаро-монгол отвоёвывали. Но даже татары, коренные жители Крыма, и те русские по духу стали. И малоросы Новороссию строили именно для России. Поэтому, пока Украина с Россией вместе – это наши общие завоевания, а когда Украина независимая – прощай Крым, прощай Кубань, прощай Донбасс получается… Так можем до границ бывшей Малороссии скатиться…
– Я вчера тоже в душе как-то даже смирился, что Крым к России отошёл. Все как один крымчане галдят, что, мол, справедливость восторжествовала в четырнадцатом. Сердце кровью обливается… – Детинушка готов был расплакаться от осознания этой горькой правды жизни.
Верзилушка немало был удивлён тому, что самый ярый патриот Украины, и тот сдаёт позиции. Потому решил высказать вслух мнение, которое имел всегда, но держал при себе по понятным причинам.
– Просто не надо нам от России отрываться. Если честно, не верю я в эту евроинтеграцию. Не потому, что в ЕС нас не примут, а потому, что мы там себя никогда своими чувствовать не сможем. Другой это мир, католический. Разве что Галичина его своим считает. А мы с тобой – русские, сколько бы украинцами себя не называли… Правы эти пропагандисты российские. Куда деваться, если Киев – Мать городов русских? Голову в песок не спрячешь, чтобы этого не понимать. Знаешь, я теперь и жителей Донбасса лучше понимать стал. Понимаю, почему они вслед за Крымом решили рвать когти из нашей Украины…
Верзилушка ожидал, что Детинушка не согласится с ним, спорить начнёт, но ничего такого не последовало.
– Да всё правильно ты говоришь, – тяжело вздохнув, согласился он. – Не Россию нам надо на место ставить, а свою собственную Украину. Не туда мы семимильными шагами прём. Прав рыжий солдафон. Сам не верю, что такое говорю, но… Тяжело на душе, прости, что мыслями поделился. Надеюсь, не сдашь…
– Та не боись, не стукач. Надеюсь, и ты поступишь аналогично. Сдаваться нам рано, ещё повоюем за Нэньку, – приободрил собеседника Верзилушка.
– Эй, «укропчики»! – позвал пилот самолёта, дёргая Детинушку за штанину снизу. – Ещё не налюбовались? Хорошие вы ребята, но кабы чего на память в кабине не открутили. Мне ещё летать на этом агрегате предстоит. Лучше я сам вам подарочек на память преподнесу. Спускайтесь уже на грешную землю.
Детинушка, а следом и Верзилушка спрыгнули на асфальтобетон бельбековского военного аэродрома. Пилот протянул им два брелока, с маленькими макетиками СУ-35С, болтающимися на цепочке.
– Ну, заблудшие братья, бывайте! Вас там уже собирать начинают.
Прощаясь, российский пилот по-дружески обнял украинских военных. Верзилушка расчувствовался:
– Спасибо, что «голубка» своего доверил. Сходу полюбил.
– Мы с тобой, как с последним русским тут прощаемся. Вспомнились «Гардемарины»… Слезу пустить только осталось, – по-доброму пошутил Детинушка.
– Хороший фильм, русский такой, – ответил пилот, – Вы, хохлы, главное, глупостей не делайте, чтобы мы с вами в бою нигде, ни в воздухе, ни на земле не пересеклись. Любим мы вас, дураков, а вы брезгуете нами… Обижаете своих братьев русских. Вытаскивайте уже быстрее свою Украину из евроболота. Судьба нам в одном небе летать, один мир охранять. Ну всё, на сегодня сантиментов достаточно. Будь здра!
С погодой повезло, пасмурность раннего утра сменилась ясностью дня. Верзилушка с Детинушкой явились на пункт сбора одними из первых. Там о чём-то очень горячо спорили атаман Запорожского Казачьего Войска и действующий генерал ВВС РФ. Майор стоял при этом по стойке смирно, не веря, что с таким высоким чином можно так смело разговаривать.
О чём спорили генералы понять не удалось, потому как атаман, завидев своих подопечных, сделал круговое движение рукой, положившее конец беседе. В одно мгновение атаман и генерал преобразились в благодушных добрячков, приветствующих спецназ Украины.
Атаман подозвал Верзилушку и спросил:
– Вы уже поняли, что вас ждёт десантирование с российского борта?
– Так точно, – на вытяжку из-за присутствия генерала отчеканил Верзилушка.
– Вольно, капитан. – Усмехнулся атаман. – Не напрягайся излишне. Ты на службе другого государства состоишь. Хотя и уважение к такому геройскому человеку тоже лишним не будет. Так вот, всё то время, что вы СУшки и ТУшки российские обсиживали, с теми, кто ранее не прыгал с парашютом, в ангаре ВДВшники занятия проводят. Там наши от страха трясутся. Идите, поддержите их морально. Да и парашюты пора готовить – и свои и ребят. Через час с небольшим подадут борт. Сами инструкцию перечитайте, чтобы ничего не напутать. Все должны приземлиться живыми и здоровыми. Задача ясна?
– Так точно, Атаман.
– Ну вот и отлично. Идите, там вас уже ждут. А мы с генералом остальных экскурсантов пока дождёмся.
На лётном поле, неподалёку от огромного, проверенного временем ИЛ76МД российские инструкторы построили украинскую сотню в каком-то своём, только им понятном порядке. Но не всех. Двоих к полётам вообще не допустили. Их отправили в кубанскую станицу на общественном транспорте, причём, с сопровождением, дабы нигде по дороге раньше времени не сошли. Похоже, забракованные были несказанно рады такому повороту событий. Ещё бы! Им выпадет счастье второй раз проехать по новому Крымскому мосту. Захватывающее зрелище, надо признаться!
А вот оставшимся девяносто шести человекам предстояло-таки подняться в небо и совершить самый обычный учебный прыжок. Кто-то боялся этого шага, после которого не ощутишь привычной твёрдости под ногами, но были и другие, у кого сбывалась мечта всей его жизни – поговорить один на один с небом под белым куполом парашюта.
Оставалось догадываться для чего командование авиачасти приняло такое решение. Возможно для того, чтобы посещение Крыма, Севастопольского Бельбека стало ярким, незабываемым событием в жизни украинских военных. Им приходилось доверять свои жизни российским военным, и это при том, что зРАДА в Киеве решилась на официальном уровне объявить Россию агрессором.
К моменту построения сотни на лётном поле, Атамана Запорожского Казачьего войска уже поднимал в воздух знаменитый летающий «Крокодил». Ему и генералу ВДВ предстояло со стороны наблюдать картину выброса десанта. Несмотря на определённый риск, такой урок для спецназовцев был полезен. Ибо не так много самолётов осталось у армии Украины, чтобы отправлять их в полёт ради обучения своих же военнослужащих. Дорогое это удовольствие, да и развалиться могут «старички» раньше времени. Пусть уж лучше стоят себе на лётном поле целые и невредимые… По этой причине только треть из сотни, заметим, не рядовых солдат, а спецназовцев, имели опыт в таком рядовом деле, как прыжки с парашютом.
Неясным оставалось только место приземления. Об этом почему-то умалчивалось. Но раз двоих, забракованных к полётам, отправили обратно на Кубань, логика подсказывала, что из самолёта остальных вытряхнут там, где до станицы, где их добрыми пирогами и добрым вином встречали, рукой подать будет.
Майор уже в который раз пересчитывал спецназовцев, одетых в зимний камуфляж РФ, с надетыми и пристёгнутыми основным и запасным парашютами. Зимнюю, очень даже удобную форму российских военных и парашюты после приземления предстояло сдать сопровождающим их десантникам, которые по легенде вместе с группой совершают «совместные учения». А те личные вещи, которые пришлось снять с себя, на эту минуту уже были упакованы в контейнер, который тоже предстояло сбросить с самолёта.
Наконец, последовала команда погружаться на борт. Инструкторы, не церемонясь, на входе в самолёт ещё раз проверяли что да как пристёгнуто спереди и сзади, привязан ли парашют к вытяжному фалу и придавали направление продвижения по салону, представляющему из себя длинные ряды сидений. Верзилушка занял место в первой трети салона. Его соседом оказался Солдатушка, который на время путешествия выпал из поля зрения, потому как вёл себя благоразумно, особо не высвечивая своё присутствие в дороге. Но вот что касается неба, он как раз и был в списке тех, кто прыгает с парашютом впервые. Худосочный, но высокий и широкоплечий Верзилушка догадался, что розовощёкого среднего роста Солдатушку и ещё пару средней упитанности ребят из их сотни поставили впереди него специально, чтобы, если что, он смог помочь новичкам прыгнуть. А вот богатырских габаритов Детинушка вообще заходил одним из последних, но по правилам жанра оказался в самом начале салона.
Не только посадка бывает мягкой, которую желают взлетающему судну, но и взлёты тоже бывают особенно мягкие. Именно так набирал высоту их «Илья Муромец», несший в своём чреве около полутора сотен сынов земли русской, в былинах и поэмах воспетой. А ведь сыны эти чуть было напрочь не отказались от своих русских корней.
У Верзилушки обзор в иллюминаторе был не очень хорошим, тем не менее, он видел, как удалялся берег Крыма, как отдалялось и одновременно росло по площади охвата Чёрное, а затем и Азовское моря. Он пытался определить куда летит ИЛ76МД, но пока лишь терялся в догадках. Если они просто совершали круг, то слишком уж большой он получался, потому, как Кубань оставалась в стороне. Да и не круг это более, а полёт по прямой траектории. Хотелось надеяться, что атаман Запорожского Казачьего Войска должен был предупредить об опасности, если бы таковая существовала. В очередной раз приходилось довериться российским военным.
Инструкторы опять стали проходить по рядам, проверяя зацеп карабинов к тросу, протянутому вдоль всего борта, а также к каждому ли парашюту по-прежнему надёжно пристёгнут парашютист. Верзилушка не преминул воспользоваться ситуацией. Стараясь перекричать шум мотора, он обратился к инструктору:
– Слышь, будь другом, скажи куда курс держим.
Спец прыжков с парашютом склонился к уху Верзилушки:
– Да какая вам разница? Катаетесь за счёт Минобороны, и катайтесь себе в удовольствие. Второй такой шанс вряд ли выпадет. По крайней мере, я такого за двадцать лет службы не припомню.
– Ну скажи, измаялся подозрениями, а мне прыгать ещё предстоит, – взмолился украинец.
– И что? Поджилки сильно трясутся? – усмехнулся инструктор, оценивая психосоматическое состояние бойца.
– Нет, не сильно. Как-нибудь справлюсь, – отмахнулся от темы страхов Верзилушка.
– Тогда следи в оба за теми, кто впереди, – попросил инструктор.
– О’кей. Так что, неужели не скажешь? – не унимался украинец.
– Вот пристал… Да вам всем минут через пять объявят, что Ростов-на-Дону пролетаем, а там уже и прощаться будем. Вы – вниз, я дальше лечу.
– Спасибо, брат. Успокоил.
Теперь только понял Верзилушка, что их в гости к донским казакам везут, на земли Всевеликого Войска Донского. День ото дня командировка становилась всё «интереснее», всё «веселее». Улыбнувшись своим мыслям, он дал себе команду внутренне готовиться к прыжку.
По громкой связи в салоне раздался голос одного из инструкторов:
– Паны украинцы! Рекомендую посмотреть в иллюминаторы. Под крылом самолета о чем-то поёт… Нет-нет, на сей раз не зелёное море тайги, а один из самых мощных и красивых городов России – Ростов-на-Дону. Основан он был в 1749 году с подачи российской императрицы Елизаветы Петровны. Если кто не в курсе, расположен град на юго-востоке Восточно-Европейской равнины, на берегу реки Дон, в 46 км от места её впадения в Азовское море. А теперь – внимание! После того, как Ростов останется позади можете смело готовиться к десантированию. Смело – это не обстоятельство действия, это приказ. Как только будет дана команда «Встать!», все страхи оставляем на лавочках, встаём этакими бэтменами, которым летать не привыкать и ждём дальнейших команд. Всё понятно? Ну а пока сидим и любуемся городом воинской славы с высоты двух тысяч метров над землёй.
Верзилушка отметил, что ИЛ76МД по-прежнему держит курс на север. Но севернее от Ростова находится Донбасс, с его кровоточащей линией разграничения… Вопрос у него оставался только один: «Перелетим российскую границу или нет?»
В его размышления одна за другой вмешивались команды «Встать!», «Сгруппироваться!», «Готовность номер один!», «Ждём сигнала!», «Глаза не закрывать!». Всё это он выполнял на автомате, всё ещё надеясь просчитать на чьей территории будет приземление: России, Украины, «ОРДЛО»? Всё было рядом для скорости ИЛ76МД.
И тут его взгляд упёрся в стоящего впереди парашютиста, который в третий раз оглядывался в поисках помощи. Солдатушку всего трясло, в широко открытых глазах читался животный страх.
– Только этого не хватало… – подумал Верзилушка, а вслух произнёс, – эй, лейтенант, ты чего?
– Не смогу я… – еле слышно отозвался он.
– Да брось ты! Я раз десять прыгал в юности. Это же восторг души! А ты трясёшься.
– Не смогу я… – чуть громче повторил Солдатушка.
– Сможешь! Все когда-то первый раз прыгают, а потом только и мечтают, чтобы повторить.
– Ты не знаешь… Меня когда на «срочку» призывали, я мечтал в ВДВ попасть. В военкомате обнадёжили, что возьмут… И вдруг эта дура, с которой я встречался, как заорёт: «Тебе нельзя туда, у тебя парашют не раскроется! Я во сне это видела!» С тех пор у меня «пунктик» образовался. В общем, пришлось взятку давать, чтобы меня в другие войска направили служить.
– Мда-а-а… А раньше ты не мог об этом сказать?
– Я пытался, но меня инструктор и слушать не стал…
– Понятно. Слушай, но у тебя же не один, а два парашюта. Если основной подведёт, вот за это кольцо дёрнешь и повиснешь под куполом запасного… И плавно так приземлишься! Ноги вместе. Помнишь?
– Да я всё наизусть знаю, но… не могу. Меня тошнит. Помоги снять эту гадость… Мне надо отойти.
– Стоять! – заорал Верзилушка во всё горло в надежде, что его услышит инструктор, который находился около открытой боковой двери. Его внимательный взгляд говорил о том, что он действительно услышал и понял, что будут сложности.
– Поздно бояться, – продолжал говорить Верзилушка в надежде, что это в какой-то мере поможет бойцу преодолеть страх. – Ты, кстати, Бэтмен, не забыл?
Солдатушка только выругался себе под нос.
В это время прозвучал резкий сигнал, загорелась зелёная лампочка – лётчик дал команду на начало прыжков.
Детинушка открывал поток. Он самым первым шагнул в небо. Самым первым ощутил ожог ветров свободного падения. После гула самолета его вдруг объяла невозможная тишина… только стропы гудят… Осмотрелся: сверху купол, внизу земля. Пришло время выдернуть чеку автомата раскрытия запасного парашюта… Сделано. После этого можно было расслабиться и наслаждаться полётом. Ему вдруг так захотелось петь, что он во всё горло заорал:
– «Ти казала в понедiлок - пiдем разом по барвiнок.
Я прийшов, тебе нема, пiдманула, пiдвела.
Ти ж мене пiдманула, ти ж мене пiдвела.
Ти ж мене, молодого, з ума розуму звела.
Я казала у вiвторок - поцiлую разiв сорок…»
Третий прыжок в жизни Детинушки стал самым веселящим в его жизни. При приземлении проблем не возникло. Ноги нашли землю, увитую высохшей травой, пробежались по ней и остановились.
Парашютисты в два потока из двух боковых дверей начали вываливаться в солнечно-невесомый простор неба. До Верзилушки оставалось: десять, пять, три, два… Тот тоже первый раз прыгал и затормозил в нерешительности… Инструктор чуть придал его телу ускорение и парашютист исчез из поля зрения, мелькнув на прощание малым куполом стабилизирующего парашюта. Это приспособление не даёт десантнику раскружиться в воздухе, лететь верх ногами.
Следующим был скованный страхом Солдатушка. Инструктор видел его состояние, но даже спец не ожидал, что новичок, чтобы не прыгать догадается дёрнуть за кольцо запасного парашюта. Непонятно как, но купол раскрылся прямо в салоне самолёта.
«Вот вам всем от украинского спецназа! Не прыгну и всё тут», – проносилось в полуобморочном сознании Солдатушки.
Верзилушка оторопел. Его очередь прыгать наступить не могла из-за раскрытого в салоне парашюта. А вот инструктора, казалось, такая ситуация только раззадорила. Он весело подмигнул коллеге, что-то сказал по рации. В эту же секунду зелёная лампочка погасла, самолёт лёг на крыло для захода на второй круг.
Со словами «Вот молодец!» инструктор мастерски запихнул в мешок запасного парашюта то, что вывалилось наружу, придав ему первоначальный вид. Когда самолет, сделав круг, вновь оказался над той самой поляной, сигнал вновь оповестил о начале прыжков. Инструктор ждать не стал, он жёстко схватил полуживого от страха боягуза и просто вышвырнул его из самолёта.
Через секунду за бортом самолёта оказался и Верзилушка, а ещё через мгновение разворачивающиеся стропы основного парашюта дружно запели гимн свободы, ремни потянули тело вверх, над головой надулся огромный белый купол. Когда капитан смог ориентироваться, то с облегчением обнаружил ниже себя купол парашюта Солдатушки. Видел он и как приземлялся боягуз. Специально подтянул стропы, чтобы подлететь к нему как можно ближе. Однако, помощь на земле ему не понадобилась.
Солдатушка стоял на твёрдой почве огромного луга, хохотал и орал что было мочи:
– Дура! Ты обманула меня! Он раскрылся! Раскрылся он! Слышишь, он раскрылся!
– Эй, чего разорался? Быстро подбирай парашют и пошли.
– Капитан, я прыгнул. Ты видел?
– Угу.
– Я сам прыгнул!
– Видел я, видел, – ответил ему Верзилушка, подбирая фалды своего купола, – а ты видишь, что нам из ракетницы сигналы подают? Уже третья зелёная ракета в небе повисла. В ту сторону нам идти надо. Ты в состоянии?
– Я теперь на всё что угодно в состоянии! Ой, только мне в кусты надо сначала… Я сейчас…
Верзилушка взглянул в небо: белые одуванчики ещё парили над русским полем непонятно чьей территории.
Инструкторы вознесли благодарственную молитву Господу. Парашюты не подвели. Все сто двадцать «одуванчиков» плавно спустились на грешную землю. Очередная задача, поставленная перед ВДВ, была выполнена на отлично. И встретили, и проводили, и приземлили…
Последним на степную широкую ладонь приземлился «Крокодил Гена». Из его «пуза» вылезли генерал ВДВ, и атаман Запорожского Казачьего Войска. Направились они как раз туда, где за узеньким перелеском в небо поднимались легкий дымок полевой кухни и мощный столб дыма большого костра, у которого грелись упавшие с неба спецназовцы.
Кто согрелся, уступал место озябшему и шёл осматривать развалины старой турбазы совкового периода, от которой до наших времён остались «рожки да ножки», на которых кто-то соорудил срубленные столы да лавочки. Свежие и не очень свежие кострища говорили о том, что кто-то, возможно рыбаки, в эти места частенько заглядывали на отдых. Здесь же и казаки полевую кухню свою раскочегарили. Дымок, поднимающийся вверх по трубе, разносил очень даже вкусные ароматы.
– Там речка! – сообщил Солдатушка Верзилушке, волоча по земле отжившее свой век сухое дерево.
Мотнув головой в сторону высохшей кроны, он пояснил:
– На берегу лежало. Сейчас ещё выше заполыхает, всю округу согреем.
Но Верзилушку интересовала именно речка.
– Река широкая? – спросил он.
– Средняя, – ответил лейтенант. – Не маленькая, не большая... Сходи сам посмотри. Тут, недалече.
– На «Тихий Дон» тянет?
– На Дон? Ну ты загнул! Нет, разве что на «Тихенький Дончик» какой-нибудь потянет. Их Дон почти как наш Днепр по ширине. Был когда-то, видел.
– «Тихенький Дончик», говоришь? Скорее всего, это их Северский Донец и есть…
– Чей их? – не понял Солдатушка.
– Сам же определил. Днепр – наш, а Дон – их. А Северский Донец – линия разграничения между нами. Крупных рек тут раз, два и обчёлся. Раз генерал с майором на вертолёте сюда долетели, значит нас на территорию России сбросили. В «ОРДЛО» небо для полётов закрыто. Если бы нас прямо туда сбросили, то могли начать лупить из всех орудий…
– Ты чё, рехнулся? – удивился лейтенант. – Зачем им нас убивать? Да и кто нас туда пустит? Перебор…
– Убивать – перебор, согласен. А пустить – пустят, как пить дать. Зачем же они нас тогда на границу с Донбассом привезли?
– Зачем-зачем… К донским казакам в гости. Там уже и начальство прибыло. Пошли.
Верзилушка не стал помогать Солдатушке тащить сухую иву к костру. Он лишь усмехнулся, какие бесполезные усилия тот прикладывал ради того, что и так полыхало в человеческий рост. Дрова казаки в достатке заготовили заранее. Оно и понятно, полученный в полёте адреналин искал выход через физическую нагрузку. Ему и самому хотелось ликовать, петь и танцевать…
На глаза попался Детинушка. Он в этот момент подтягивался на нижней ветви огромного дуба.
– Вот если ветка не выдержит, то скажут, что Детинушка «с дуба рухнул», – пошутил Верзилушка.
– Да она всех нас взятых выдержит, – ответил он, сделав выход силой на две руки. И в этот момент она-таки затрещала-затрещала-затрещала и Детинушка-таки с дуба рухнул. Спецназовцы, которые ожидали своей очереди «размяться» на удобно-оттопыренной ветви, прыснули со смеха.
– Что-то не везёт тебе в этой командировке. Ха-ха! То на кулак глазом нарвался. Хи-хи! То ветка дуба выдерживать отказалась… Хо-хо! Хорошо, хоть парашют покладистый попался… Гы-гы.
– Живой? – подавая руку Детинушке, спросил Верзилушка.
– Живой… – отозвался тот.
– А гаджет твой?
– Да что с ним будет? – улыбаясь, сказал Детинушка. – Он в куртке остался.
– Так живой он или нет? Мой ещё в самолёте «сдох».
– А, ты в этом смысле… Сейчас посмотрю.
Потирая левый бок, Детинушка поднял и надел казённую пятнистую куртку, в кармане которой упорно молчал смартфон. При проверке оказалось, что и его гаджет находится в «глубоком обмороке». И подзарядить его в степи было весьма проблематично.
– Ты уже пятый, у кого спрашиваю. Никто не успел в Севастополе телефон зарядить. Они как специально вывели нас из цивилизации, чтобы мы сообщить в случае чего не могли своим. Ох, чует моё сердце…
Детинушка ухмыльнулся:
– Ты у нас тут как Шерлок Холмс всё ходишь, вынюхиваешь, анализируешь… Знаешь, а я им верю. Их задача, чтобы мы все до единого живые и здоровые на Украину вернулись.
– Их задача – нас перепрограммировать, – уточнил Верзилушка, – и это у них, похоже, получается.
– Увы… – согласился друг.
К небольшой группе спецназа подбежал юркий молодой казачок в папахе и позвал:
– Эй, военные, вас ещё не кормили?
– Нет.
– Так чего зеваете? Бегите быстрее, там уже почти все ваши поели. Кулеш знатный получился!
Не успели они допить горячий чай из разовых стаканчиков, доесть вкусные маковые рулеты, как из репродуктора, установленного на машине, полилась известная песня группы «Любэ» – «Конь»:
Выйду ночью в поле с конём,
Ночкой тёмной тихо пойдём,
Мы пойдём с конём по полю вдвоём,
Мы пойдём с конём по полю вдвоём…
Песня о любви к России собрала украинцев у импровизированной трибуны. Небольшую высоту, продуваемую всеми ветрами, заняли бравый генерал ВДВ, генерал запаса атаман Всевеликого Войска Донского, генерал запаса атаман Запорожского Казачьего Войска и ещё пара атаманов из местного казачества.
Атаман Запорожского Войска отдал приказ строиться. Выполнив приказ, спецназовцы обнаружили, что на правом фланге от них стоит взвод ВДВ, который десантировался с ними, но вот построился немного в стороне. Эти крепкие ребята забрали у всех парашюты ещё на подходе к месту сбора, а вот шапки-ушанки, бушлаты-трансформеры и брюки с наколенниками спецназовцам разрешили пока оставить. И это было спасительно, потому что, несмотря на старания ноябрьского солнца, температура воздуха устремилась к минусовым значениям. Почва под ногами леденела на глазах.
На правах хозяина атаман Всевеликого Войска Донского представил действующего генерала ВДВ, поблагодарил его за всестороннюю помощь, за гостеприимство на аэродроме Бельбека, за возможность так быстро попасть на поляну, накрытую донскими казаками, и передал ему слово.
– Здравия желаю! – обратился генерал к строю. – Разрешите поздравить вас всех с завершением первой фазы совместных Украино-Российских секретных учений! В результате –было отработано взаимодействие взвода ВДВ России с ротой специального назначения Украины. Была осуществлена переброска неподготовленной к десантированию сотни военнослужащих в заданный район в кратчайшие сроки. Не смотря на то, что Украинское командование не было поставлено в известность об учениях, спецназ Украины с поставленной задачей справился на отлично! Если кого-то из вас, в связи с этими учениями, не примут на Родине, у вас всегда есть возможность вернуться в Севастополь. Слово генерала ВДВ – всем участникам учений найдём применение. Надеюсь, что и второй этап испытаний окажется вам по плечу.
Для сведения, об этих учениях ВВС России, при которых было осуществлено десантирование с борта ИЛ76МД, обязательно растрезвонят наши средства массовой информации, думаю, украинские – тоже. Но вот то, что в них принимали участие кадровые военные Украины никто не узнает до тех пор, пока вы сами не сообщите эту приятную новость своему командованию. Честь имею!
Ответом генералу было молчаливое недоумение во взглядах спецназовцев, да шёпот рыжей листвы в полуголых кронах. По каким-то причинам состарившиеся листья упрямо продолжали спорить с ветрами вместо того, чтобы смиренно слететь вниз и упокоиться в прахе былого лета.
Атаман Всевеликого Войска Донского сделал шаг вперёд.
–Уполномочен сообщить: вы находитесь гостях у Всевеликого войска Донского, на исторической земле Всевеликого Войска Донского, в нескольких километрах от старинной казачьей станицы Каменская, первые сведения о которой датируются 1671 годом.
Когда Наполеон в 1812 году повёл свои войска на Россию, то пришёл в станицу генерал от кавалерии, атаман Всевеликого Войска Донского Матвей Иванович Платов и позвал казаков встать в строй донских полков. И казаки откликнулись, хотя в тот год беда случилась у них, их поселение река Северский Донец сильно подтопила. Надо было срочно переселяться станичанам, но долг перед Родиной был выше, чем своё личное. И увёл каменцев войсковой атаман на войну с французами. И опустела станица, оставшись без кормильцев. А по другому и быть не могло, ибо «Где враг, там и казак» и «Казаков, что на врага идут, мало не бывает». Но прошло время, и вернулись казаки в Каменку с победой!
Не оставил их Атаман Платов в беде, помог перенести станицу на правый высокий берег Донца и обустроиться казачьему поселению на новом месте. Позже разрослось оно и стало – центром Донецкого Казачьего округа, в который вошли все пятнадцать станиц северо-восточных земель Войска Донского.
Вот что значит верой и правдой Богу и Отечеству служить. А потому каждый казак знает: «Где Дон, там и правда!», а «Правды и пуля боится!». Потому казачьему роду, послужившему народу, не престало сложностей бояться – «Ходи прямо, гляди смело»! Того же и вам всем желаю.
Много думал я, какие слова скажу, когда вы, братья наши, против нас войну развязавшие, окажетесь здесь... И понял я: нет таких слов, которыми можно выразить сожаление от того, что мы по разные стороны баррикад воюем. Ну не хочу я вас убивать в честном бою, в котором обязан победу добыть, за честь и достоинство Руси Святой верой и правдой постоять. Оттого медлит Россия, не идёт в решающий бой, всё ждёт, что вы, родные её сыновья, одумаетесь, повернётесь спиной к русским братьям, а лицом – к настоящим врагам вашим!
Ну да пустословить не буду. Правильно казаки говорят:«Кто развязал язык, тот вложил саблю в ножны», и что«От лишних слов слабеют руки».А у нас идёт война, священная война за сохранение Русской Державы. Потому шашки рано нам в ножны прятать, и крепкая рука казаку ещё понадобится. А с кем вы, украинские казаки, останетесь, за что головы свои буйные положите, если мы-таки в бой с врагами пойдём, решать вам.
Сейчас подъедут автобусы, вас провезут по историческим улицам станицы Каменской, ныне разросшейся до славного города Каменска-Шахтинского. А оттуда – прямая дорога туда, куда вы ни за что бы сами не решились сунуться. Едем в новообразованные народные республики ЛНР и ДНР. Предупреждая ваш протест, скажу сразу: бояться вам нечего. Безопасность пребывания гарантирована на самом верху. Это и будет вторым этапом совместных Украино-Российских учений.
По строю пошли волны обмена мнениями. Атаман понимающе покачал головой и продолжил:
– Ничего-ничего, я понимаю, для многих из вас такой вариант стал неожиданностью. Ваш атаман пытался отговорить нас от проведения такого второго этапа учений, но мы с генералом ВДВ настояли на нём. Повторяю, с вами поедут наши казаки, которые будут охранять вас от всех нештатных ситуаций. Вред вам могут причинить только свои, если с той стороны линии разграничения в очередной раз задумают Минские соглашения нарушить. Я тоже еду с вами. Думаю, когда вы своими глазами всё увидите, с жителями Луганска и Донецка пообщаетесь, вот тогда правда наша казацкая до вас дойдёт.
Едем без оружия, так будет безопаснее, в российской военной форме, так будет теплее. Когда вернётесь – сдадите. Не забудьте забрать с собой свои вещи, сменное бельё лишним не будет. Проверьте, чтобы документы были при вас. Проходить таможню будете по списку, но как частные лица. Ну а пока автобусы ещё не доехали предлагаю послушать наши любимые казацкие песни в исполнении нашего Донского казачьего хора.
Из динамиков полилась песня «Дон течёт издалека»:
1.
Из столицы через Дон
Шёл казачий эскадрон.
Шёл домой к себе в станицу,
Переходом утомлён.
И решили казаки:
У красавицы-реки.
Расседлать коней усталых,
Сбросить груз своей тоски.
Припев:
Дон течёт издалека,
Тихо плещется река.
Черноглазая казачка
Встретит казака.
Под уздцы коня возьмёт,
Гордо к дому поведёт,
Казаку подставит губы,
Сладкие, как мёд.
2.
«Любо» - скажет атаман,
Тяжело вздохнёт от ран.
Крест с груди рукой обнимет,
Поцелует талисман.
Вспомнит, как буланый конь,
Нёс чрез воды и огонь.
Тех, кто славили Россию,
Шашку, волю да гармонь.
Припев.
3.
Православная страна
Широка и далека.
Пусть хранит святой Егорий
Удалого казака.
Пусть вернётся он домой,
А чубчик вьётся озорной.
А над степью льётся песня,
Песня о земле родной.
Припев - 2 раза.
Атаманы провожали генерала ВДВ. «Крокодил» был готов принять его в своё чрево и, вознеся в небесные просторы, доставить туда, откуда взял. Генерал притормозил, повернувшись к атаманам.
– Это хорошо, что Петрушка перестраховался и отправил на Кубань не замаранных войной, – поделился мыслями он.
– Почему не замаранных? – не согласился с такой оценкой сотни атаман Всевеликого Войска Донского. – Пятеро из них в «Правом секторе», отметились в четырнадцатом. Десять человек – в разные годы – воевали на Донбассе. Этого мало?
Генерал отрицательно покачал головой:
– Это из ста человек спецов? Пожалуй, мало. Согласно данным нашей разведки, только двое из этих десяти засветились в «Азове» жестоким обращением с пленными. Именно их мы забраковали, не допустив к полёту. Остальные – даже не поняли, почему именно этих двоих вернули на Кубань.
– Да, красиво вы там сработали, – отозвался атаман Запорожского Казачьего Войска, – Любо-дорого смотреть на ваши действия было! Любо! А в небе! Да я залюбовался… Летят мои «одуванчики» стройными рядами. Все до единого!
– Да, что касается того «единого», из-за которого пришлось на второй круг идти, он, хотя и не воевал, но из идейных националистов будет, как мне докладывали. Кроме него – человек пять-семь таких же наберётся. И ещё один там есть, здоровый такой детина. Первым прыгал. Мои в курсе кто есть кто. Так что смотрите за ними в оба, как бы чего не отчебучили в ЛДНР. А вот остальные – сырой материал. Лепи что хочешь.
– Будет сделано, генерал, проследим, слепим, – пообещал атаман Всевеликого Войска Донского.
– Слушай, я только одного не понял, – обратился к генералу атаман Запорожского Казачьего Войска. – Ты отправляешь взвод ВДВ с нами. Ну, я понимаю, что это под легенду о совместных учениях делается. Но, если пресса пронюхает, что действующие офицеры Российской Армии в этом участвовали, боюсь, вас заклюют.
– Это чьих клювов боевой атаман боится? – прикинулся удивлённым генерал.
– «Боится дитё, что нет никого», – тут же парировал атаман, – а «Казак ничего не боится, потому как знает, что Богу ещё знадобится». Но не о себе пекусь, а о имидже России на международном уровне. Во как! Хотя… лично меня и ребят моих давно уже тошнит от всех этих политесов. Оно ж как в жизни бывает? «Взял у чёрта рогожу, а отдать надо будет и кожу».
– Обижаешь, атаман, Никакой рогожи мы у чёрта брать не собираемся. Однако, «Бережёного Бог бережёт», а потому можете не беспокоиться за имидж России. Среди этого взвода нет ни одного действующего офицера.
– Та ну?! – вроде как не поверил генеральскому слову атаман Запорожского войска.
– Баранки гну… – поддерживая шуточный тон, ответил генерал. – Все до единого в запасе!
Запорожский батько аж «крякнул» от осознания сказанного, но продолжил по-доброму балагурить с генералом.
– Что «запасники» – это хорошо. А плохо то, что ты, генерал, вторую половину пословицы зажевал. Али плохо донцы кулешом угощали?
– Отлично угощали донцы. А чего я там зажевал, говорите?
– Да не я говорю, а казаки наши говорят: «Бережёного Бог бережёт, а казака сабля».Сабля! А ты казаков без оружия в стан врага отправляешь.
– Батя, вы опять? Мы же уже всё обсудили в Севастополе…Какие могут быть сабли? Какой стан врага? Вы сами не представляете куда едете… Но… Всё-всё-всё! Я улетел.
Генерал тепло попрощался с атаманами и, придерживая шапку, побежал к вертолёту, разгоняющему винты.
Когда «крокодил», сделав круг почёта над полевым лагерем, стал удаляться, атаман Всевеликого Казачьего Войска спросил атамана Запорожского Казачьего Войска:
– И давно вы с генералом ВДВ на «ты»?
– Э-хе-хе… Дай Бог памяти… В семьдесят девятом он на свет народился. В соседнем дворе жил. Всё прибегал с детьми моими поиграть… Всех вместе в казаки принимал, в жизнь благословлял.
– Ах вот оно в чём дело! Хороши дела. Получается, он тоже из украинцев будет?
– Так точно. Только русские мы все, хоть и казаки, хоть и украинцы.
– Ну, мне ты это можешь не объяснять. Другие бы эту истину себе на ус намотали…
Девушка-гид в розовой курточке села в автобус ещё на окраине города, чтобы устроить для гостей Каменск-Шахтинска автобусную экскурсию по его историческим достопримечательностям. Пока ехали она в микрофон рассказывала историю Донского казачества.*
ЭКСКУРСИЯ. ИСТОРИЯ ДОНСКОГО КАЗАЧЕСТВА
«Территория Области войска Донского – это современная Ростовская, часть Волгоградской, Луганская, Воронежская области и Калмыкия.
Царское правительство видело в казаках «порубежное войско», защищающее границы, платило им жалование деньгами, хлебом и порохом. Примерно в VIII–XI веках нашей эры в Киевской Руси из диалектов восточнославянских племен сформировался древнерусский язык. Донские казаки тоже говорили на древнерусском языке. Равенства на Дону не было: казаки делились на домовитых (зажиточных) и голутвенных (бедных). Домовитым принадлежали лучшие пастбища и общинные табуны, им доставалась большая доля добычи и царского жалования. Много домовитых было на Нижнем Дону, в то время, как на Верхнем Дону преобладали голутвенные.
Большинство современных российских историков считает донское казачество этносоциальной и культурно-политической общностью, имевшей двойную природу. С одной стороны, оно представляло собой субэтнос по отношению к великорусскому этносу, с другой – являлось военно-служилым сословием, что было зафиксировано в «Полном собрании законов Российской империи».
В VII – IX веках Нижний и Средний Дон находились под властью хазар, позднее создавших здесь свое государство – Хазарский каганат, которое в 954 году было разгромлено киевским князем Святославом Игоревичем. В 10-12 веках на месте Азова существовало славянское поселение, входившее в состав древнерусского Тмутараканского княжества. Не исключено, что там жили казаки, но точно это никто не знает. В XI веке в низовья Дона из Заволжья пришли половцы. В XIII веке через устье Дона проходил Великий торговый путь в Китай, и в том же веке район Нижнего Дона оказался под властью монголо-татар (Золотой Орды).
В 1265 году была учреждена Сарайская христианская епархия, которая охватывала население территории между Волгой и Днепром, не обращая внимания на монголо-татарское иго. То есть, христиане там были уже тогда, при этом Дон как торговый путь продолжал функционировать. В 1354 году по берегам Дона прошло разделение на новую Рязанскую епархию (левый берег) и прежнюю Сарайскую (правый берег). Известно, что Донские казаки в 1380 году преподнесли князю Дмитрию Донскому накануне Куликовской битвы икону Божией Матери. Но жили казаки ещё не оседло. Историк В.Н. Татищев считал, что Войско Донское образовалось в 1520 году, а донской историк И.Ф.Быкадоров – с 1520 по 1546 годы. Именно в это время казачество переходит на оседлый, постоянный образ жизнедеятельности, строя первые «зимовища и юрты».
Образование войска Донского.
Первым официальным письменным источником, дошедшим до наших дней является грамота царя Ивана Грозного от 3 января 1570 года о том, что атаман Михаил Черкашенин и Донские казаки должны слушать царского посла Новосильцева, едущего в Царь-Град через Дон и Азов, и «тем бы вы нам послужили..., а мы вас за вашу службу жаловать хотим». Именно этот царский документ считается днём официального образования войска Донского, хотя понятно, что оно образовалось раньше, иначе к кому же обращался царь? Во всяком случае, с этого времени русское правительство использовало Донское казачье войско для защиты южных границ.
К концу XVI века казачьи поселения возникли на протяжении 800 км по Дону и его притокам (рек Северский Донец, Медведица, Хопёр, Бузулук, Жеребец). В результате церковных реформ патриарха Никона (1655-1656 гг.) в леса, в пустыни, за границу, в Польшу, в Астрахань, в Сибирь, на Дон побежали приверженцы старообрядчества. На Дону они поселялись в верховьях. Казаки принимали их потому, что тоже были старообрядцами.
Русское правительство с XVII века использовало Донское казачье войско как вооружённую силу в войнах с Турцией и Польшей. За «службу» выдавалось жалование деньгами, порохом, свинцом, сукном и хлебом. Делами Донского казачьего войска ведал с 1623 года Посольский приказ, с которым оно сносилось посылкой «лёгких» и более долговременных «зимовых станиц» – посольств, видимо, донские казаки тогда рассматривались как иностранцы.
В 1637 году донские казаки захватили у турок Азов и, выдержав три с половиной месяца осаду, удерживали его до 1642 года. Донское казачье войско участвовало и в Азовских походах 1695-96 годов.
К концу XVII века насчитывалось до 125 казачьих городков. Население занималось рыболовством и охотой. Для захвата военной добычи Донское казачье войско организовывало набеги на турецкие владения по побережьям Азовского и Чёрного морей, а также на побережье Каспийского моря. Постепенно выделились 2 группы Донских казаков: домовитые (или старожилы), преимущественно низовые, и голутвенные (или голытьба), главным образом проживавшие в верховьях Дона (в значительной степени это были переселенцы по религиозным соображениям).
До начала XVIII века Донское казачье войско, пользовалось широкой автономией и имело самоуправление: войсковой Круг (высший орган управления и суда) и выборные исполнительные органы (атаман, 2 есаула, дьяк). Во время походов выбирался походный атаман с неограниченной властью. Войско делилось на сотни и полусотни, возглавляемые сотниками, пятидесятниками и хорунжими.
Правительственное запрещение донским казакам принимать беглых и карательные действия царских войск вызвали Булавинское восстание 1707-09 годов, после подавления которого Донское казачье войско было подчинено Военной коллегии (с 1721 года).
В 1718 году фактически, а в 1738 году – официально была упразднена выборность атаманов, а с 1754 года и войсковой старшины. Во время восстания 1707-09 годов до 2000 семейств во главе с атаманом И. Некрасовым бежали на Кубань, а затем в Добруджу; часть их потомков вернулась в Россию позже. В 1733 году на Волгу, на Царицынскую линию были переселены свыше тысячи семей донских казаков.
В 1763 году была введена обязательная пожизненная военная служба казаков; основными занятиями населения в XVIII веке стали земледелие и коневодство.
Во время Крестьянской войны 1773-75 годов под руководством донского казака Емельяна Ивановича Пугачёва Дон был занят царскими войсками и окончательно утратил самостоятельность. Но это не мешало казакам «своевольничать». Так принудительное переселение донских казаков на Кавказ, начатое ещё в начале и усилившееся в конце XVIII века, вызвало в 1793 году восстание пяти станиц во главе с есаулом Рубцовым.
В 1769 году из донских и чугуевских казаков была сформирована Казачья команда Петербургского легиона. В 1775 году из лучших казаков был сформирован пятисотенный Войска Донского Атаманский полк.
В 1792 году на Кубанскую линию переселили тысячу семей донских казаков!
В 1793 году из донцов сформировали особый Казачий полк Гатчинских войск Наследника Цесаревича, который соединили с Придворными Донской казачьей, Чугуевской казачьей и гусарской командами в один Лейб-гусарский и Лейб-казачий полк. В 1797 году была основана Донская казачья артиллерия. В 1798 донских казаков выделяют в самостоятельный Лейб-Гвардии Казачий полк. В 1798 году казачьи чины были приравнены к армейским: войсковой старшина соответствовал майору, есаул – ротмистру, сотник – поручику, хорунжий – корнету. В следующем году жалованье казачьих офицеров (в случае их нахождения на службе вне войска) было приравнено к жалованью соответствующих армейских чинов.
В 1796 году у казаков появились крепостные, а в 1798-1800 годы казацкая старшина получила права русского дворянства. В 1802 году территория Донского казачьего войска была разделена на 7 округов. Было введено положение о военной службе Донского казачьего войска, установившее 30-летний срок службы со своим оружием и 2 конями. Впервые был определен войсковой комплект – 80 пятисотенных полков (80 полковников, 400 есаулов, 400 сотников, 400 хорунжих и 80 квартирмейстеров), Лейб-Гвардии Казачий полк, тысячный (во время похода) Войска Донского Атаманский полк и две конно-артиллерийские роты. В штат каждого полка был введен войсковой старшина как помощник полкового командира и его заместитель. Одновременно для всех донцов впервые вводилась новая обязательная форма одежды – военная и повседневная домашняя.
В 1805 году атаманом М.И.Платовым был основан г. Новочеркасск, ставший новым административным центром Земли войска Донского вместо Черкасска (ныне ст. Старочеркасская). В 1835 году управление Донским казачьим войском было разделено на военное и гражданское, объединявшееся в лице наказного атамана. Это очень важный этап – до этого казаки были едины.
Войсковая территория делилась на семь гражданских округов со своими начальством, судами, казначействами, почтовыми конторами, опеками, сыском, дворянскими депутатами и стряпчими. Округа состояли из станиц, исполнительные органы которых решали как военные, так и гражданские вопросы; в станичное правление входили станичный атаман два выборных судьи и два писаря. Калмыцкое население подчинялось особому правлению, действовавшему на правах окружного.
Все мужское казачье население обязано было нести воинскую повинность с 18 до 43 лет в строевых частях, вооружаясь, обмундировываясь, приобретая снаряжение и лошадей за свой счет. За службу казаки наделялись в постоянное пользование земельными участками. Офицеры получали права потомственного дворянства, земли и крепостных. Селиться на территории казачьего войска посторонним лицам запрещалось. Казачество превращалось в замкнутое военное сословие, пожизненная принадлежность к которому распространялась и на все потомство.
Область Войска Донского
В 1874 году был утвержден новый штат внутреннего управления – войсковой штаб, управления военных отделов и донской артиллерии. Затем были преобразованы гражданские административные органы, войсковое правление переименовали в областное. С 1875 года земля Донского войска стала называться Областью Войска Донского.
В 1875 году срок военной службы был сокращён до 20 лет (с 18 до 38 лет). Первые три года (позже 1 год) приходились на приготовительный разряд, когда казак готовился к службе, обзаводился обмундированием и снаряжением. Затем 12 лет он состоял в строевом разряде, причём действительную службу отбывал четыре года в частях первой очереди, ещё четыре года – в частях второй очереди (на льготе) с проживанием в станице и последние годы – в частях третьей очереди с проживанием в станице. С 33 лет – в запасе и с 38 лет – в ополчении. В 1881 году, к началу царствования Александра III, донское казачество насчитывало более 832 500 человек обоего пола, в том числе 409 148 лиц мужского пола войскового сословия, из которых на действительной службе находилось 17867 казаков.
В 1887 к Области Войска Донского присоединили Таганрогское градоначальство и Ростовский уезд Екатеринославской губернии, из которых образовали два новых гражданских округа.
(Составлено по материалам сайта: http://kamensk-obzor.ru/o-raznom/161-donskoe-kazachestvo-istoriya.html)
Два автобуса прижались к обочине и остановились. Из их недр на аккуратную площадь перед высоким храмом из красного кирпича высыпались «зелёные человечки» и, следуя за девушкой в розовой курточке, окружили какой-то памятник. Эта была уже пятая остановка в пути.
Памятник оказался тому самому Матвею Ивановичу Платову, атаману Донского казачьего войска, генералу от кавалерии, который принимал участие во всех войнах Российской империи конца XVIII – начала XIX века, сподвижнику А. В. Суворова. По его инициативе, как ранее рассказывал атаман Всевеликого Войска Донского, была заложена переселённая на правый берег Донца станица Каменская. Памятник был открыт в 2003 году, в праздник Покрова Пресвятой Богородицы около церкви Покрова Пресвятой Богородицы на площади атамана Платова, которая носит его имя с 1921 года.
После рассказа о личности легендарного Атамана Платова, именем которого был назван ещё и аэропорт Ростова-на-Дону, гид предложила военным пройти в храм, построенный донскими казаками в честь особо чтимой казачеством иконы Покрова Пресвятой Богородицы, где их с нетерпением ждал настоятель.
Увидев, что гости прибыли, настоятель повернулся к ним спиной и начал молебен перед иконой «Покрова Пресвятой Богородицы». По окончание молебна батюшка щедро окропил людей в камуфляже освящённой водой. После этого он обратился к присутствующим с проповедью.
– Не думал, что такое возможно, чтобы в наши дни военные из Украины стояли в нашем казачьем храме. Чудны дела Твои, Господи! Святые Покрова Царицы Небесной не раз спасали казачьи отряды на поле бранном в битвах за Отечество. Вы наверное знаете, что праздник Покрова Пресвятой Богородицы приходится на 14 октября.
А какой праздник отмечают в этот святой день на Украине? Покрова? Слава Богу, и Покрова тоже. Но есть и другой праздник, который с каждым годом всё более пышно отмечают националисты, устраивая факельные шествия в этот святой день. Одни отмечают Покрова, а другие – день создания УПА!
Более всего тревожит, что к этой дате на официальном уровне приурочены ещё два праздника: День украинского казачества и День защитника Украины. От кого защитника? От России! От Родины своей защитника! Казаки Украины празднуют то, что они защищают Украину от России.
Вот они – гнилые корни, на которых пытаются взрастить новую Украину, на которых формируют ваше мировоззрение. Лукавство на лукавстве от лукавого в квадрате! Не бывает дерева без корней, даже травинке малой, и той без корней не вырасти. А здесь – на тебе! Украинского казака против российского ставят воевать. Дерево сверху вниз напополам рубят. Бейтесь русские братья до полного уничтожения, защищая независимость друг от друга! Половина дерева уничтожает другую свою половину. А то, что это дерево от одного корня питается, о том молчок!
Российские казаки понимают это и не хотят такой войны. Вы, в большинстве своём – тоже! Но вас вынуждают думать по другому, выполнять приказы, которые многим из вас не по душе… И война продолжается. Кто-то очень умело подбрасывает дрова русофобии в костёр гражданского конфликта…
В этот момент Детинушка бросил взгляд на стоящего рядом Солдатушку, вспомнив, как он тащил сухостой к костру… гражданского конфликта. Солдатушка пожал плечами и закрыл глаза. Слушать этого священника ему было тяжело, но приходилось стоять там, где стоял.
– В этот храм многие казаки приходили за благословением ко мне. Многих русских добровольцев благословлял постоять за святую веру нашу, за Святую Русь… Было такое. Вот подумал, а на что вас, украинцев, воюющих на другой стороне, мог бы я благословить, как священник Русской Православной Церкви? Не на войну же с русскими, в самом деле. А вот ничего придумывать не пришлось. Вас, украинских братьев, хранителей древних корней общего русского дерева, я благословляю на то же самое – постоять за святую веру нашу, за Святую Русь…
Идите с Богом! И наведите порядок в русском мире Украины, который превратился нынче в войну. И тогда наступит мир. И тогда будет предотвращён раскол Церкви. И тогда победят оба противника: и Россия и Украина! А поверженный лукавый змий войны изыдет вон с нашей земли...
На карте жёлтым цветом отмечены исторические земли Запорожского Низового Казачьего Войска.
Икона святителя Николая архиепископа Мир Ликийских чудотворца, XIX век.
Знамя 27-го Донского казачьего полка.
Флаги и печати Всевеликого Войска Донского. Образцы мундиров и наград Донского казачьего войска.
Трофейная винтовка, немецкий карабин маузер К98к, фрагменты стрелкового оружия, шашки, конского снаряжения периода гражданской войны. Mauser 98k (Маузер 98k) — магазинная винтовка (в немецких источниках: Karabiner K98k), официально принятая на вооружение в 1935 году. Являлась основным и наиболее массовым стрелковым оружием вермахта.
Фрагмент иконостаса церкви святителя Николая архиепископа Мир Ликийских чудотворца станицы Луганской.
К оглавлению...
