Освобождению ЛНР посвящается
Драма в одном действии
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
1. «ОСКАР» – 25 лет, стройный парень, актёр театра, резервист ЛНР;
2. ТАТЬЯНА – 40 лет, хозяйка дома;
3. МАША – 18 лет, дочь хозяйки дома;
4. «ТЕРМИНАТОР» – 45 лет, крепкого сложения мужчина, командир взвода батальона «Айдар»;
5. РОТНЫЙ – 40 лет, командир роты разведки армии ЛНР;
6. «БОЮН» – 36 лет, казак из разведки ЛНР;
7. АЙДАРОВЕЦ 1;
8. АЙДАРОВЕЦ 2.
Роли: женские – 2, мужские – 6, детские – нет, массовка – на усмотрение режиссёра.
Действие происходит в посёлке Золотое (ЛНР) в июне 2022 года.
Краткое содержание.
Командир роты разведки одного из подразделений НМ ЛНР предлагает резервисту с позывным «Оскар», актёру театра, перейти к ним. Он соглашается. В первой же разведоперации в пос. Золотое, где он вырос, его прошивает автоматная очередь. Напарник казак «Боюн» возвращается в окоп один и докладывает ротному, что на 99,9% уверен, что «Оскар» погиб.
Полуживого «Оскара» находит во дворе хозяйка дома Татьяна. Вместе с дочерью Машей оказывают медпомощь, переодевают в штатское и прячут в старом флигеле. Татьяна вынужденно живёт с садистом из батальона «Айдар» с позывным «Терминатор». Она и дочь очень сильно рискуют, спрятав ополченца. «Оскар» выжил, благодаря тому, что пуля, которая летела в сердце, застряла в книге. Татьяна – терапевт, а не хирург, но решается достать и вторую пулю. Пока она делала операцию во флигеле, в дом возвращается «Терминатор». Он собирает вещи, чтобы бежать из Золото-Горского котла. Маша видит через окно, как он забирает украшения матери и другие ценности. Увидев девушку, он решает забрать её с собой, как трофей. Девушка сопротивляется, зовёт на помощь, но «Терминатор» пристёгивает её наручником к чемодану и тащит за собой. Тогда Маша подбирает камень и бьёт им по голове «Терминатора». Он падает без сознания. Татьяна спешит на помощь дочери. Они вдвоём затаскивают связанного «Терминатора» в дом, а его пулемёт и разгрузку прячут во флигеле.
Проходит неделя. «Оскар» с Татьяной и Машей обедают во дворе, но тут в поиске пропавшего «Терминатора» приезжают его дружки из «Айдара». Они видят постороннего. Чтобы айдаровцы не вошли в дом с проверкой, где находится связанный «Терминатор», «Оскар» старается переключить их внимание на себя, прикинувшись блаженным. Его бьют прикладом, он падает. Добить не дают Татьяна и дочь, встав на пути боевиков. «Оскар» говорит, что он местный и называет адрес. Под угрозой расправы, айдаровцы уезжают, обещая скоро вернуться.
Татьяна, Маша и «Оскар» переводят связанного «Терминатора» во флигель и там привязывают к столбу. «Оскар» через боль надевает разгрузку, берёт пулемёт «Терминатора» и решает идти на помощь нашим войскам. Он почти уходит, но тут «Терминатор» ногой выбивает опорный столб, достаёт автомат из схрона, устроенного во флигеле, и вырывается наружу. Пулемёт в руках «Оскара» направлен в грудь «Терминатора», автомат в руках «Терминатора» направлен в грудь «Оскара». Автомат дважды даёт осечку. «Оскар» говорит, что пока болел, играл с этим автоматом и, наверное, неправильно собрал. Тогда «Терминатор» бросает в «Оскара» лопату и в прыжке валит его на землю. Идёт борьба за обладание пулемётом. Раздаётся очередь, но пули уходят в сторону.
«Боюн» с ротой был неподалёку. Услышав очередь, он спешит проверить, кто стрелял. Увидев, что «Терминатор» вот-вот задушит «Оскара», он бросает аркан и затягивает петлю на шее айдаровца. Спасённый «Оскар» встаёт на ноги. Тут появляется ротный. Удивлению нет предела. «Боюн» 99,9% давал, что «Оскар» погиб, а он уже почти годен к продолжению службы. «Оскар» рассказывает, как его из одной десятой доли процента вытянули в жизнь отважные мать и дочь.
«Терминатора» уводят. Татьяна и Маша радуются, что они свободны, что Золотое больше не Украина, а ЛНР. Бои продолжаются. До полного освобождения ЛНР остаётся отвоевать Лисичанск.
СЦЕНА 1.
(Высвечивается часть сцены. Основная декорация затемнена.)
Окоп Народной Милиции ЛНР под Северодонецком. Двое военных тихо подходят к солдату. Парень стоит к ним спиной и читает книгу. Рядом с ним воткнута в землю лопата. Сержант с позывным «Боюн», убедившись, что это тот, кто им нужен, утвердительно кивает.
РОТНЫЙ (громко). Ты «Оскар»?
«Оскар» подпрыгивает от неожиданности. Автомат сваливается с плеча и почти падает на землю, но он успевает его подхватить. Не сразу, а несколько раз перекрутив, боец возвращает оружие в исходное положение, пытается встать по стойке смирно.
«ОСКАР». Я.
РОТНЫЙ. (подтрунивая). Чего скачешь как тот «укроп» на майдане? Кремлёвские караульные со смеху бы упали от таких танцев с автоматом.
«ОСКАР». Прошу простить… Это от неожиданности.
РОТНЫЙ. Тылы контролировать надо. Всегда! Настоятельно советую. Война у нас, всё же.
«БОЮН». (скептически). Почему простаиваем? Я за тебя окоп рыть буду?
«ОСКАР». Я на пять минут только… Передохнуть решил.
«БОЮН». Не-е-е, не казак. Пришлют же… таких! Ну, куда он годится? В первой же вылазке – на мясо… Без резервистов как-нибудь справимся. Пусть на второй линии обороны и дальше сидят, обеспечением занимаются.
РОТНЫЙ. (несогласно качает головой). Боюсь, что не справимся. Потери кем-то восполнять надо. (Поворачивается к «Оскару».) Ты из Золотого, говорят?
«ОСКАР». Да. Вырос там. А что?
РОТНЫЙ. А откуда такой громкий позывной? «Оскар»! Резервистам не положено.
«ОСКАР». Да то… Когда призывную комиссию проходили в военкомате, я возьми и пошути: «Актёрам театра за роль ополченцев «Оскар» обещали». Ну, так и прилипло.
«БОЮН». (удивляется, чешет затылок). Так ты ещё и артист?! Час от часу не легче!
РОТНЫЙ. Он ещё и шутник, как оказалось. («Боюн» разводит руками. Смеются.)
«ОСКАР». Так представьте, нас прямо из театра, с репетиции забрали. Всех! Страху натерпелись…
«БОЮН». Ну и?
«ОСКАР». Ну и. Вот, я здесь.
«БОЮН». (скрытно от ротного показывает кулак «Оскару»). И что, жаловаться на жизнь будем?
«ОСКАР». (строит гримасу). Никак нет! Жаловаться не велели.
«БОЮН». (усмехается). Вот и славно.
РОТНЫЙ. (увидев-таки кулак). Отставить давление. Похоже, пришёл твой звёздный час, актёр. Роль разведчика готов сыграть?
«ОСКАР». (слегка опешив). В театре? В нашем?
РОТНЫЙ. (не без сарказма). О, да! Как там у Шекспира? «Весь мир – театр, и люди в нём – актёры»! Тебя в какой театр призвали?
«ОСКАР». Меня? В театр?
РОТНЫЙ. Отставить. Тебя – в театр боевых действий призвали? Призвали. В общем, считай, что кастинг на роль разведчика ты только что прошёл.
«ОСКАР». А, можно поинтересоваться… почему я?
РОТНЫЙ. Так, молодым везде у нас дорога! Везде! А не только на «тёплые места». И – талантище! А таланты, говорят, нельзя в землю зарывать! (Показывает на вырытый окоп, имитирует движение копающего человека.) Так что, пожалуйте на сцену, молодой человек.
«БОЮН». А что, сильно дрейфишь?
«ОСКАР». Ну… есть немного.
РОТНЫЙ. Не дрейфь. Здесь все такие. Но! Дрейфим, не дрейфим, а дело делаем. Понятно?
«ОСКАР». Так точно! А если подведу?
«БОЮН». А если подведёшь – себя подведёшь, и умрёшь. Другого – в театре боевых действий – не предусмотрено. Ну, так что, казак ты или нет? Играем или не играем?
«ОСКАР». Ох, ну вы даёте… Прям Голливуд какой-то!
РОТНЫЙ. Ни какой-то, а наш. Наш-то, покруче ихнего будет – «Союзфильм»!
«БОЮН». Ты ещё «Союзмультфильм» вспомни! Туды его хату… Ну, так играем или другого актёра на звёздную роль ищем?
«ОСКАР». Играем. Но! С вас – «Оскар»! Актёрам же обещали.
РОТНЫЙ. («Боюну»). С пополнением! («Оскару».) Будет тебе целый небосвод «Оскаров». В ночь идёте. Шагом марш карты изучать!
Трое военных уходят. В окопе остаётся лопата и книга, которую читал резервист. «Оскар» бегом возвращается за книгой и забирает с собой.
СЦЕНА 2.
(Основная декорация.)
Ночь. Стрекочут кузнечики. Окраина посёлка Золотое. На переднем плане старый покосившийся флигель с остроконечной крышей. Чуть дальше – новый большой дом с крыльцом и перилами. Во дворе стоит столик, лавочка и пара табуретов. В отдалении видны сарай и курятник.
«Боюн» и «Оскар», прижавшись к земле, с рюкзаками за спиной, в камуфляже, в касках, лежат неподалёку от усадьбы. На «Боюне» разгрузка. «Оскару» – такую не дали.
«БОЮН». (приглушённо). В трёхстах метрах отсюда – предположительно – склад боеприпасов. Они это здание и днём и ночью охраняют. На территорию проникнуть не удастся. Но выяснить что к чему и маячком подсветить мы обязаны.
«ОСКАР». А как?
«БОЮН». А на фига крылья за спиной? Расправляй и взлетай.
«ОСКАР». Я?! Я не смогу.
«БОЮН». Забыл, как оно в армии? Не можешь – заставим, не умеешь – научим.
«ОСКАР». Так научили бы сначала, а потом уже в разведку брали. Ну, правда, ни разу ещё дрона не запускал.
«БОЮН». Не суетись, актёр. «Орлан» уже парит над нами.
«ОСКАР». Где? Ни разу не видел. (Переворачивается на спину и пытается найти «Орлана» в небе.)
«БОЮН». (смеётся). И не пытайся. Он выше, чем ты его увидеть можешь.
«ОСКАР». (продолжает искать беспилотник). А звёзд на небе!..
«БОЮН». О! Слышишь?
«ОСКАР». Что?
«БОЮН». Дизель. Танки идут. Они только ещё идут на помощь нацикам, а мы их уже здесь поджидаем. (Достаёт из рюкзака маленький дрончик и начинает его готовить к запуску.)
«ОСКАР». Это на них мы должны метки поставить?
«БОЮН». Не метки, а маячки. И, вообще, твоё дело подать-подержать, в случае чего, спину прикрыть. Всё. Ну, и в пути развлекать, чтобы не скучно было долг перед Родиной выполнять.
«ОСКАР». (бодро). Есть – развлекать и Родину защищать!
«БОЮН». Тише ты! Актёр, туды его через коромысло… «Оскар» на мою голову свалился! Ну, ладно, выдвигаемся метить технику… А то разъездились тут, расстрелялись. А вот мы и проследим, куда проследуют. На то мы и разведка.
«Баян» встаёт, запускает дрон и идёт за ним следом. «Оскар» – не отстаёт.
Из дома по нужде выходит далеко немолодой, немного грузный военный из батальона «Айдар» с позывным «Терминатор». Он замечает два силуэта, следующих по направлению к дороге. Трясёт головой, трёт глаза, пожимает плечами. Уходит за сарай, а, вернувшись, продолжает вглядываться в темноту. Хотел уже идти спать, но, подумав, всё-таки звонит по рации. Там отвечают не сразу.
«ТЕРМИНАТОР». Спите, собаки? Ну, спите-спите, может, последний раз в жизни… (Пауза.) Чего я? Это я чего?! Да потому что враг не дремлет, в отличие от вас. Я и днём и ночью почему-то начеку! Только что видел, как сепарская ДРГ в сторону дороги направилась. А им пофиг… Спят они. (Пауза.) Да откуда мне знать откуда? (Пауза.) Да, может и свои. (Пауза.) Ну, может и померещилось, конечно. Далековато было. (Пауза.) Вот и выясняйте! А я – спать. Я хоть и «Терминатор», но без сна не могу.
«Терминатор», зевая, прячет рацию в карман, закашляливается в кулак, тянется в карман за сигаретой, не спеша закуривает. Рокот дизельных двигателей становится сначала громче, затем тише. Раздаются звуки отдалённого стрелкового боя. Слышно, как взрывается граната. Ещё несколько автоматных очередей прошивают сонную округу и на этом перестрелка смолкает. Докурив, довольный собой «Терминатор», возвращается в дом досыпать.
СЦЕНА 3.
Окоп под Северодонецком. Ночь на исходе. Ротный ждёт возвращения разведчиков. Смотрит в бинокль. Через бруствер переваливается «Боюн» и, съезжая, падает в траншею.
РОТНЫЙ. Слава тебе, Господи! А где второй?
«БОЮН». Картинка хорошая была?
РОТНЫЙ. Более чем. Великолепные съёмки получились. Маячки тоже читаются штатно. Пока все «подарки» вместе стоят. Одним ударом можно и базу, и склад, и «коробочки», прибывшие на подмогу нацикам, демилитаризировать. В штабе уже согласовывают дальнейшие действия. Но ты не ответил. Где «Оскар»?
«БОЮН». (отворачивается от ротного, и только потом сообщает). Девяносто девять и девять даю, что погиб наш звёздный «Оскар». Как герой погиб! Но…
РОТНЫЙ. Что «но»?
«БОЮН». Но тела не видел, потому одну десятую оставляю на то, что ещё жив.
РОТНЫЙ. Как это случилось?
«БОЮН». Мы на нациков нарвались. Бой дали. Артист, хоть и салага, не подвёл. Гранату у меня из разгрузки вытащил и положил там, как минимум, половину. Потом по нему очередь была… Прошило его точно. Своими глазами видел. Затем подмога к нацикам подоспела. Ну, я отошёл подальше и спрятался в сарае каком-то. Меня тоже зацепило. Бочину порвало. По следам крови можно было найти, но они почему-то решили, что группа диверсантов успела уйти к своим. Слышал, как переговаривались, что там рукой подать… А, может, побоялись или поленились погоню устраивать. Кто их знает… В общем, когда они своих двухсотых и трёхсотых забрали, я вернулся. «Оскара» – не было. Нигде. Но тут, сам понимаешь, одно из двух: если выжил, то убили… либо в плену.
РОТНЫЙ. Жаль парня.
«БОЮН». Туды его хату... Жаль ему. Говорил же, не надо резервистов брать! Так ты – не-е-ет, сами не справимся. (Стонет.) Ну что, поможешь до медблока добраться или здесь подохнуть прикажешь?
РОТНЫЙ. (качает головой). Ах, как жаль парня!.. Да, конечно, пошли.
Ротный помогает «Боюну» встать на ноги, берёт его автомат, рюкзак и ведёт в медблок.
СЦЕНА 4.
Рассвет. Окраина посёлка Золотое. На переднем плане старый покосившийся флигель с остроконечной крышей, ближней стены как бы нет, поэтому видна его единственная комната с кроватью и столом. Чуть дальше – новый большой дом с крыльцом и перилами. Во дворе стоит столик, лавочка и пара табуретов. В отдалении видны сарай и курятник.
Кукарекает петух. Слышится квохтанье куриного царства. Из дома выходит Татьяна в фартуке с карманами, берёт миску с зерном и идёт кормить кур.
ТАТЬЯНА. Цыпа-цыпа-цыпа. Цыпа-цыпа-цыпа. Да не толкайтесь вы! Всем хватит. Вот кУрье бескультУрье! Ха! Вот именно, кУрье бес-куль-тУ-у-у-урье. Цыпа-цыпа-цыпа. Цыпа-цыпа-цыпа. (Петуху.) Ну, а ты чего сегодня раскукарекался, как на пожар? Хотя, пожар и есть. Бои сплошные. И днём, и ночью стреляют. Хватит уже петушиться! Да я не тебе. Всем хватит петушиться. Ладно, чего смотришь? Иди клюй, пока кУрье безкультУрье всё не склевало... Сейчас водички свежей с колодца принесу.
Татьяна уходит. Возвращается с ведром воды. Поравнявшись с флигелем, останавливается. Её взгляд прикован к одному месту – там, весь в крови, лежит солдат. Она ставит ведро, наклоняется, рассматривает.
ТАТЬЯНА. Ох, да что же это творится?! Эй, паря, ты жив?
Трясёт военного за плечо. Он не отвечает. Из дома на крыльцо выходит «Терминатор». Женщина пугается.
«ТЕРМИНАТОР». Татьяна, ты где там запропастилась?
ТАТЬЯНА. Я? Сейчас-сейчас, курЯм только воды дам и приду.
«ТЕРМИНАТОР». Давай быстрее, мне в штаб пора!
Татьяна спешит напоить кур, затем заходит в дом. «Терминатор» уходит. Женщина возвращается с аптечкой к флигелю. Встав на колени, прощупывает пульс солдата, лежащего без сознания. В это время из дома выходит Маша – дочь Татьяны. Потягивается.
МАША. Мам, доброе утро! Ты чего там делаешь?
ТАТЬЯНА. Машенька, девочка моя, иди скорей сюда.
Маша спешит обнять маму, но вдруг замечает военного, лежащего в кустах около погреба.
МАША. А это кто?
ТАТЬЯНА. А я почём знаю? Вот, иду с колодца и вижу.
МАША. Я, кажется, догадываюсь. Ночью была перестрелка. Может, оттуда?
ТАТЬЯНА. Не знаю. Возможно и так.
МАША. Надо бы в полицию сообщить… Но, жалко. Он хоть живой?
ТАТЬЯНА. Пока да. Пульс тикает, как часы. Ты не стой, надо осмотреть раны, промыть, перевязать. Давай сюда его, повыше, на травку.
Татьяна и Маша перетаскивают солдата. Татьяна берёт садовый секатор, разрезает форму и майку, чтобы добраться до ран. Осматривает. Затем совсем освобождает солдата от камуфляжа, залитого кровью. Из внутреннего кармана выпадает небольшая книга с белой буквой Z на пиксельной обложке.
МАША. Ты смотри! Пуля в книжке застряла!
ТАТЬЯНА. Вот это да! Как раз бы в сердце вошла!
МАША. Получается, она ему жизнь спасла?
ТАТЬЯНА. Получается, что так.
МАША. Ну, ни чудо ли?!
ТАТЬЯНА. Чудо! Чудо и то, что он вообще ещё жив. Ранения серьёзные. Крови много потерял. Пока никого нет, сожги всё военное.
МАША. Хорошо. Это я мигом.
Маша идёт к дворовому кострищу, убирает установленную там треногу и, плеснув на тряпьё керосин, сжигает форму. А вот книжку с пулей ей стало жалко. Незаметно от матери она прячет её за доски сарая. Тем временем Татьяна обрабатывает раны бойца, бинтует грудь, плечо, предплечье. Приходит дочь.
МАША. Ну, что там?
ТАТЬЯНА. Одна пуля – навылет, вторая – в книге застряла, а вот третья – в нём сидит. Где-то в рёбрах. У меня тут рентгена нет.
МАША. А ты достать её можешь?
ТАТЬЯНА. (вздыхает). Я терапевт, а не хирург. Не забыла? Пойду в избу, подберу ему что-то из вещей отца… Хорошо, что не все раздала.
Женщина уходит. Девушка настороженно рассматривает раздетого до нижнего белья парня, проводит по его лицу рукой. Ей показалось, что он вздрогнул и немного шевельнулся. Она, испугавшись, тут же отпрянула. Мама приносит просторные мужские вещи. Они вместе с дочерью одевают раненого.
МАША. Ты что, хочешь его здесь оставить? А если он умрёт у нас во дворе?
ТАТЬЯНА. А ты думаешь, у него есть шанс в застенках нашего «гестапо» выжить?
МАША. Да причём тут «гестапо»? Его в больницу надо! Нельзя его здесь оставлять!
ТАТЬЯНА. Нельзя, милая, нельзя, но так нужно. Нельзя, наоборот, его в больницу нашу везти, в полицию сразу сдадут, а там – поиздеваются от души и убьют. Давай, бери за ноги – и во флигель.
МАША. По нашим временам такое… на расстрел тянет!
ТАТЬЯНА. Ну, не можем мы по-другому поступить. Мы же люди. Люди! А не звери какие.
МАША. Мы-то люди, но со зверьём живём! За то, что мы люди, они отца убили, не забыла? (Девушка всхлипывает.)
ТАТЬЯНА. (обнимает дочь, прижимает к груди). Успокойся, милая. Я тебя в обиду не дам.
МАША. Не забыла о своём квартиранте?
ТАТЬЯНА. Забудешь о нём…
МАША. «Терминатор» твой узнает – убьёт, и глазом не моргнёт.
ТАТЬЯНА. Тяпун тебе на язык.
МАША. Тяпун, тяпун… Не надо мне никаких тяпунов. Сама подумай, если тебя заберут, что я делать буду? Больше за меня некому будет заступиться. Многие слюнки пускают. Пока не трогают, но это из-за того, что ты с ним, с этим чёртовым «Терминатором» живёшь.
ТАТЬЯНА. Потому и терплю его, чтобы боялись тебя тронуть… Но, может, недолго уже маяться осталось?.. Россия – рядом. Придёт – мы будем свободны.
МАША. Да она, эта Россия, уже давно рядом, а всё никак не дойдёт…
ТАТЬЯНА. Ладно, чего зря балаболить, понесли солдатика под крышу, пока никто не увидел. Соседка наша вездесущая, если узнает, точно донесёт куда следует. Пакостная – до не могу…
Маша и Татьяна оглядываются, проверяя, не видит ли кто. Молча перетаскивают раненого во флигель, укладывают на кровать, укрывают одеялом и, проверив пульс и температуру (рукой на лоб), уходят. Снаружи на дверь навешивают амбарный замок. Ключ Татьяна прячет в карман фартука. Остатки использованных салфеток и бинтов дочь сжигает там же, где до этого сжигала военную форму.
СЦЕНА 5.
Слышна работа артиллерии. Днём домой возвращается подвыпивший «Терминатор». В руках у него пакет. Во дворе его встречает Татьяна. Айдаровец, покачиваясь, достаёт из пакета и отдаёт по очереди: две буханки хлеба, две банки тушёнки, две бутылки водки, как бы хвастаясь, какой он кормилец. Татьяна уносит продукты в дом и тут же возвращается.
ТАТЬЯНА. Ты чего так рано сегодня?
«ТЕРМИНАТОР». Потому что мы сегодня гуляем!
ТАТЬЯНА. Что празднуем?
«ТЕРМИНАТОР». Так мы же сегодня отбили атаку этих… сепаров! А кто их усёк? Я. Я увидел и сообщил. А они мне не верили ещё. Если бы не я, то Золотое этой ночью русня захватила. Ты поняла? Ща, друзья сменятся – приедут. Так что, давай там, поляну нам накрой. Картошечку молодую в масле, укропчик, петрушечку, лучок зелёный там… Вот так. (Показывает, как покрошить и посыпать.) Огурчики не забудь.
ТАТЬЯНА. Картошечку молодую им… На зиму вообще копать нечего будет. Огурцы, что вырасти успели, вы тоже уже съели.
«ТЕРМИНАТОР». Не ной. Знаешь же, что снабжение армии прекратилось… временно. (Усмехается.) И, смотри у меня, а то и от тебя до зимы ничего не останется. Съедим!
ТАТЬЯНА. Да ты сам смотри, чтобы хотя бы до завтра цел остался! Пока свою победу праздновать будете, вас и захватят…
«ТЕРМИНАТОР». (грубо хватает женщину за волосы и пригибает к себе). Поговори мне тут! Осмелела она… Думаешь, я забыл, что вы – сепары? Муж твой хотел меня убить? Хотел! Я его на секунду опередил! Так что ты – мой трофей по праву, моя собственность! И скажи спасибо, что вслед за муженьком тебя с дочерью не отправил к вашему Богу… Сучье отродье! Иди, готовь! (Толкает Татьяну, она хватается за стол, чтобы не упасть .)
ТАТЬЯНА. Хорошо-хорошо. Я всё сделаю. Дай только картошки подкопнуть схожу.
«ТЕРМИНАТОР». Вот та-а-а-ак. Бего-о-о-ом! Слава «Айдару»!
«Терминатор» пьёт воду прямо из ведра, садится за стол во дворе. Следит за Татьяной. Она поправляет растрепавшиеся волосы, берёт лопату, идёт копать картошку... И тут в отдалении раздаются мощные взрывы. Осколки долетают до усадьбы. Задымилась крыша сарая. «Терминатор» хочет укрыться под крышей флигеля, но он закрыт на замок.
«ТЕРМИНАТОР». (орёт). Почему закрыто? Где ключ?
ТАТЬЯНА. Сейчас поищу…
«ТЕРМИНАТОР». Поищет она… Бегом в дом!
Он укрывается от обстрелов в доме. Татьяна и Маша бегут тушить сарай. Взрывы затихают. Слышно, как подъезжает машина. Два боевика в бронежилетах и касках, с автоматами в руках заходят во двор.
АЙДПРОВЕЦ 1. Эй, «Терминатор»!
АЙДАРОВЕЦ 2. Ты что, до конца войны решил за бабьей юбкой прятаться?! Не выйдет.
«ТЕРМИНАТОР». (выходит из дома). Чего орёте? Для вас же стараюсь. Картошечку молодую с зеленью к вашему приходу решил забамбацать. А тут стрелянина… Так что там случилось?
АЙДАРОВЕЦ 1. Да так, мелочи… Градом по складу шарахнули оккупанты. Сволочи! Вся техника, что ночью пришла – вдребезги! Так что… Самое время водку пить. Сарай вон горит, бабы тушат, а ты картошечку варишь?
АЙДАРОВЕЦ 2. Хватай «железо» и поехали, пока все эти необстрелянные из пятьдесят седьмой бригады в плен русне не сдались. Дисциплина – ниже некуда.
«ТЕРМИНАТОР». Так бы сразу и сказали. Заградотряд? Так это… Я мигом!
«Терминатор» заходит в дом и выходит в полной боевой экипировке с пулемётом. Нацисты уезжают. Татьяне с дочерью удаётся потушить сарай. Они возвращаются к дому.
МАША. Слава Богу, уехал твой «Терминатор». Пойду я, посмотрю, как там наш звёздный гость.
ТАТЬЯНА. А почему звёздный?
МАША. Не знаю. Мне кажется, он какой-то не такой, особенный, что ли.
ТАТЬЯНА. Не хватало, чтобы ты ещё влюбилась.
МАША. Не выдумывай. Просто очень хочется, чтобы он выжил. (Достаёт из кармана ключ и идёт к флигелю).
СЦЕНА 6.
Раненый лежит так, как его и оставили. Маша берёт молодого человека за руку, проверят пульс. Он застонал.
МАША. Эй, парень, ты меня слышишь?
«ОСКАР». Пить…
МАША. Что? Пить? Пить хочешь? Я сейчас…
«ОСКАР». Пить…
Девушка стремглав несётся во двор и возвращается с ковшом воды. Ставит ковш на стол, берёт ложку и с неё пробует напоить раненого.
МАША. Как ты себя чувствуешь?
Парень не отвечает. Он рукой прикасается к бинтам и тут же вскрикивает от боли.
МАША (достает из кармана иконки и ставит их на стол). Господи Иисусе Христе, не допусти непоправимого, помоги ему выжить! Пресвятая Матерь Божия, умоли Сына Твоего, спаси и сохрани! (Продолжает тихо молиться.)
Во флигель приходит Татьяна со стерильным биксом, завёрнутым в полотенце, и аптечкой. Раненый стонет.
ТАТЬЯНА. Сейчас-сейчас. Сейчас будет легче. (Делает внутривенный укол.) Если пулю не вытащить, мы его не вытянем.
МАША. Ты же говорила, что терапевт, а не хирург.
ТАТЬЯНА. А что делать? Иногда это от тебя не зависит. Лишь бы «Терминатор» не вернулся во время операции.
МАША. (восхищённо). Всегда знала, что ты у меня герой. Как папа!
ТАТЬЯНА. (надевает медицинские перчатки). Тогда иди во двор и не приходи, пока сама не выйду. Если что, заговаривай там всем зубы, чтобы не помешали. (Маша, молитвенно сложив руки, выходит из флигеля.)
СЦЕНА 7.
Возвращается «Терминатор». Видно, что он сильно нервничает. Оглянувшись, заходит в дом. Маша скрытно наблюдает за его действиями через окно.
МАША. Он, что, драпать собирается? Восемь лет не съезжал, а тут вдруг вещи собирает. Э-э-э! Это не твоё! Это мамино! Вот зараза… взломал шкатулку. (Возмущённо.) Мародёр, садист бандеровский! Как тебя земля наша русская носит? Сколько горя ты ей принёс!
«ТЕРМИНАТОР» (появляется на крыльце с двумя набитыми мешками и чемоданом). Где мать?
МАША. Да… соседи позвали на помощь. Кто-то там заболел.
«ТЕРМИНАТОР». Мать-Тереза, твою мать... Придёт, скажешь ей, что позвоню, как смогу.
МАША. Хорошо. А вы… надолго?
«ТЕРМИНАТОР». А что, ждёшь не дождёшься, когда исчезну из вашей жизни? Вон, освободители уже на подступах. В котёл Золотое и Горское берут. Вот-вот крышка захлопнется… Только зря ждёшь. Придут – никого в живых не оставят! Выжженная земля здесь будет! Это я, «Терминатор», тебе обещаю!
МАША. Что будет, то будет. Молиться будем, чтобы Господь спас…
«ТЕРМИНАТОР». Ах, спас… А, знаешь что, собирайся-ка ты со мной. Может, твой Господь меня послал, чтобы я тебя спас… пока матери нет. Ты, смотрю, за эти восемь лет неплохо так выросла.
МАША (испуганно). Не надо меня спасать! Я без мамы никуда не поеду! Ай, ай… Вы что?! Ай, мне больно! Люди, помогите! А-а-а-а!
«Терминатор» хватает Машу за шею, она кричит, зовёт на помощь, но он, не обращая внимания на протесты, выводит девушку из ворот и пристёгивает наручниками к забору. Затем возвращается за вещами, перестёгивает наручник к ручке чемодана и тащит за собой Машу. В этот момент из флигеля выходит Татьяна. Она видит, как дочь поднимает камень и бьёт им по голове боевика. «Терминатор» оборачивается, направляет на Машу пулемёт и… не успев выстрелить, падает без сознания. Татьяна подбегает к дочери, обнимает.
ТАТЬЯНА. Сейчас-сейчас. Не бойся. Я сейчас… Ах ты, паскудник! Сколько душ уже загубил! И ещё мало?
Она склоняется к «Терминатору», ищет в его карманах ключ от наручников, находит, отстёгивает испуганную Машу. Девушка стоит, закрыв лицо руками, чтобы не видеть что натворила.
МАША. Он ограбил нас, хотел ещё и меня своим трофеем сделать. Это у него называлось спасти.
ТАТЬЯНА. Я так и подумала. Нелюдь – он и есть нелюдь. Я, наверное, за всю жизнь не отмоюсь от его ласк… если выживем.
МАША. Он жив?
ТАТЬЯНА. Кто? Кто из них?
МАША. Оба.
ТАТЬЯНА. Операция прошла успешно. Я достала пулю. Жив парень. (Наклоняется к «Терминатору», проверяет пульс). И этот жив. Думаю, скоро очухается. Давай сюда наручники. Живее! Вот так. Заносим в дом.
МАША. Да ты что?! Он вырвется – и убьёт нас! Для него наручники – это так, игрушки.
ТАТЬЯНА. Предлагаешь убить? (Поднимает пулемёт и направляет дуло на «Терминатора». Дочь ещё больше пугается.)
МАША. Нет. Нет. Не-е-ет!
ТАТЬЯНА (опускает пулемёт). Вот именно. Мы – люди. А раз люди, давай, тащи в дом. Быстрее, пока дружки из «Айдара» не явились.
Они вдвоём пытаются затащить тело «Терминатора» в дом, но он очень тяжёлым оказался.
ТАТЬЯНА. Нет, так ничего не получится. Надо облегчить задачу. Сними с него разгрузку и бронежилет. А я немного отдышусь.
МАША. Да, я сейчас. Отдыхай.
Маша разоблачает «Терминатора». После этого им удаётся затащить бесчувственное тело в дом. Мешки и чемодан они возвращают в дом, а вот пулемёт, разгрузку и бронежилет уносят во флигель.
СЦЕНА 8.
Татьяна с Машей в другой одежде накрывают стол во дворе. Дочь чай заваривает, мама суетится у дворового кострища, перемешивает борщ в котелке, подвешенном на треноге. Маша подходит к костру с ложкой, пробует.
МАША. Ого! Вкусный какой получился!
ТАТЬЯНА. Хорошо, что крапива да щавель – под ногами растут. Выручают.
МАША. Угу. Ещё – пока куры несутся – мы богачи. А можно я «Оскару» зелёного борщика отнесу?
ТАТЬЯНА. Нельзя.
МАША. Как это? Почему нельзя?
ТАТЬЯНА. Неси лучше третью тарелку. Неделя прошла после операции. Пора его на прогулку вывести… пока обстрелов нет.
МАША. Ух ты! Прям сюда?
ТАТЬЯНА. Ну а куда же ещё?
Маша приносит третью тарелку и чашку, ставит на стол.
ТАТЬЯНА (открывает флигель). Молодой человек, разрешите пригласить вас на скромную трапезу в нашей компании!
«ОСКАР». С удовольствием принимаю ваше приглашение! Как тут устоять, если пахнет так, что слюной подавиться можно?
ТАТЬЯНА. В отсутствие электричества и газа, как в древние времена, готовим на костре. Но так, с дымком, даже вкуснее получается.
Татьяна выходит с «Оскаром» из флигеля. Он щурится от яркого света, с удовольствием вдыхает свежий воздух, садится за столик. Маша разливает борщ по тарелкам.
«ОСКАР». Спасибо, хозяюшки. Балуете вы меня. Одного опасаюсь, чтобы вам не досталось из-за того, что прячете раненого.
ТАТЬЯНА. Не переживай. Откуда нам знать, кто ты такой? Ну, пришёл парень, попросил накормить. Блаженный какой-то! Вот и вся легенда.
«ОСКАР». Всё бы так, но огнестрельные ранения выдают меня с головой. А кроме вас, здесь операцию было сделать некому.
ТАТЬЯНА. Вот как? Но я же терапевт, а не хирург. Операции, тем более такие сложные, не делаю.
«ОСКАР». А-а-а… Ну да! Не знал. Предупреждать надо. Тогда есть шанс тень на плетень навести. (Смеются.)
ТАТЬЯНА. Ешь давай, не стесняйся – сил быстрее набирайся. Нам тоже помощь твоя скоро понадобится.
«ОСКАР». Какая? Может, сейчас смогу?
ТАТЬЯНА. Нет. Рано. Швы разойтись могут. Не один ты у нас арестант. Есть и второй, прикованный всем чем можно к кровати. Если вырвется – мы все покойники. О тебе, правда, он пока не знает.
«ОСКАР» (пробует зелёный борщ). Ох и вкуснятина! И кто он?
МАША. (проглотив пищу). «Терминатор» из «Айдара» – мамин сожитель. Вернее, мучитель. Он её мужа, моего отца – ещё в четырнадцатом застрелил. А маму, как трофей взял. Я десятилетним ребёнком тогда была, потому не тронул. А сейчас, как выросла, так захотел и меня своим трофеем сделать. Ну, я его камнем и приложила по голове. Чуть не убила, но не убила… Голова у него до сих пор не прошла, потому пока лежит смирный. Мама его лечит. Но он хитрый. Может нас обмануть и вырваться.
«ОСКАР». Ну, бабы… простите, женщины… простите, девушки! Опасные вы штучки! Если терминаторов вот так запросто нейтрализуете, то… низкий вам поклон от немощного блаженного, случайно забредшего в ваши края.
МАША. Да это нечаянно получилось. От отчаяния. Мог и увезти меня с собой спокойно. Просто камень под руку тяжёлый попался…
«ОСКАР». А он, этот Терминатор, в доме?
МАША. Да. Натерпелись мы страхов за эту неделю. Его бы надо куда-то перевести, подальше…
ТАТЬЯНА. Вот об этом я и хотела тебя, «Оскар», просить. Но… рано, рано. Подлечись сначала.
«ОСКАР». А, можно, хотя бы одним глазком взглянуть? Я до этого Терминатора, только в кино видел.
МАША. Не поверишь, этот страшнее будет. Он пленных в «гестапо» своём пытал. Любитель этого дела. Понимаешь?
«ОСКАР». Садист-любитель, говоришь? Так, может, того… грохнуть его и не мучиться?
ТАТЬЯНА. Ой, нет, грех такой на душу брать не позволю. Одно дело – в бою убить, а другое – связанного по рукам и ногам, ещё и по голове камнем ударенного.
«ОСКАР». Да, верно, как-то не по статусу... Но, если надо будет, то придётся всё равно…
Во двор тихо и быстро, с автоматами наизготовку, заходят два дружка «Терминатора». Они видят постороннего мужчину. Бежать и прятаться поздно. «Оскар» решает на самом деле изобразить из себя блаженного.
АЙДАРОВЕЦ 1. А это вы? А это мы. Не ждали? (Смеются.)
АЙДАРОВЕЦ 2. Татьяна, привет! «Терминатор» так и не объявлялся?
ТАТЬЯНА. Привет, коли не шутите. Нет. Не было. Говорю же, сбежал он, как только узнал, что вы скоро в «котле» окажетесь.
АЙДАРОВЕЦ 1. Дезертировал, говоришь?
АЙДАРОВЕЦ 2. Что-то не верится мне, что он такой шустрый оказался. Может, прячется, а не сбежал? Он к твоей юбке, как тот банный лист приклеился. Не оторвать!
ТАТЬЯНА. (демонстрирует подол юбки). Нет на моей юбке никакого банного листа. Вот, смотрите!
АЙДАРОВЕЦ 2. Надо бы дом проверить…
АЙДАРОВЕЦ 1. Надо – значит проверим. А это что за посторонний у вас тут объявился?
«ОСКАР». (старается переключить внимание на себя). Нет. Нет. Посторонний – не я. Ты тутачи посторонний.
ТАТЬЯНА. Не слушайте вы его! Блаженный он. Случайно забрёл к нам. Всё говорит, говорит, а что, толком и не понять.
АЙДАРОВЕЦ 1. Почему не сообщили в полицию? Мало ли кто это?
«ОСКАР». Не мало кто! Не мало кто я. Я – Иван, сын папы Шахтыча и мамы Шахтычихи. Они – того, а я тутачи сразу родился. И рос тутачи. А потом бабах, бабах! Война! Я убегал, убегал, убегал... А тутачи вернулся. А оно снова – бабах, бабах, бабах, бабах! Таня добрая. Поесть дала, рубаху дала. Надо убегать снова.
АЙДАРОВЕЦ 2. Артист, блин.
«ОСКАР». Да-да, так и есть. Ты совсем угадал. Я – артист. Самый лучший! «Оскара» мне! «Оскара»! Ты мне копеечку подай – я тебе, что хошь спою-спляшу-сыграю!
АЙДАРОВЕЦ 2. (недоверчиво). И казачка засланного сыграть сможешь?
«ОСКАР». А кого хошь… Только сначала копеечку дай.
АЙДАРОВЕЦ 2. Ты сначала документы предъяви, а потом уже копеечку проси.
«ОСКАР». Пожалсте вам, нате. (Делает идиотское выражение лица, достаёт из кармана несуществующий паспорт, деловито раскрывает его и подаёт боевику.) Похож?
АЙДАРОВЕЦ 2. Ты что, издеваешься? (Прикладом валит «Оскара» на землю, хотел добить, но мать и дочь встают на пути, закрывая собой раненого.)
АЙДАРОВЕЦ 1. Вы что, совсем страх потеряли? В подвал всех! Там и поговорим!
ТАТЬЯНА. Побойся Бога, Андрей! Нельзя убогих обижать! Говорю же, блаженный он. Ещё и заразный. Я – врач. Не забыл?! Я ж тебя зимой от ковида выходила. Сама переболела, дочь заразила, но тебя не бросила помирать. А ты нас за это в подвал?
«ОСКАР». (лёжа на земле). Степная улица, семь. Спроси Ивана, там все меня знают. И маму мою Шахтычиху, и папу Шахтыча. Иди-иди, спроси-спроси… Артист у них сын или кто?
АЙДАРОВЕЦ 1. А и спрошу. И если соврал – убью! Заразный, говоришь? Ладно, пусть пока остаётся. Головой за него отвечаешь! Если сбежит – Машку твою на потеху моим «орлам» отдам. После меня, конечно. Поняла? (Айдаровцу 2.) Ладно, поехали. Времени нет на эту лабуду, русня на пятки наступает. Но! На Степную, семь – обязательно заедем.
Айдаровцы уезжают. Маша помогает «Оскару» подняться с земли. Падение и удар доставили ему немалые страдания.
ТАТЬЯНА. Фух! Слава Богу! Не пошли дом проверять.
МАША. Главное, не увидели, что у него огнестрелы!
«ОСКАР». Я, как мог их отвлекал, как мог скрывал, что ранен. Иначе – подвёл бы вас.
ТАТЬЯНА. Бедный наш «Оскар»… Сколько тебе вытерпеть пришлось. Теперь прятать тебя в старом флигеле нет никакого смысла. Да и сыровато там. Кабы раны не загноились. В дом надо тебя перевести. Места всем хватит. Охранять будешь нас от «Терминатора».
МАША. Как это в дом? Ему бежать надо! Они же поехали на Степную, семь. Сейчас вернутся и в «гестапо» нас всех заберут!
ТАТЬЯНА. В таком случае, и тебе бежать надо.
МАША. И тебе, кстати, тоже. Нам всем бежать надо!
«ОСКАР». Не надо бежать. Не бойтесь. Никого никуда они не заберут.
МАША. Как это? Почему?
«ОСКАР». Думаешь, я соврал?
МАША. А что, нет?
«ОСКАР». Я им правду сказал. Я родился и вырос в Золотом. Моих родителей соседи так и звали в шутку: Шахтыч и Шахтычиха. Отец – шахтёром был.
ТАТЬЯНА. А ведь и правда… Вспоминаю сейчас… Я, кажется, слышала что-то о Шахтычихе, которая красивые коврики на заказ плела. Я тоже хотела заказать, но не дошла. Это она?
«ОСКАР». Да, это моя мама. Любит она рукодельничать. А сам я – с малого возраста в кино мечтал сниматься. Концерты с детворой для соседей устраивал. Меня артистом все соседи называли.
МАША. Ничего себе! Так ты и, правда, и петь, и танцевать умеешь?
«ОСКАР». Да, запросто! Я же Луганскую Академию искусств закончил, актёром Луганского театра стал. Первую категорию присвоили. Честно-честно!
МАША. Ого, какой поворот! Мы, наверняка, раньше даже в одну школу ходили. Только я тебя там почему-то не видела.
«ОСКАР». Может, и видела, но не узнаём друг друга. Я же в старших классах учился, когда ты – ещё в младших была.
ТАТЬЯНА. А дом твой? Родители живы?
«ОСКАР». Живы родители. Живы и Шахтыч, и Шахтычиха. В Луганске сейчас живём. А вот дома по адресу Степная, семь, с четырнадцатого года нет. Разбомбили его основательно. Груду кирпичей разве что по тому адресу найти можно. И всё. Так что, если даже соседей не найдут эти нацики, чтобы подтвердили мои слова, то и обратного доказать не смогут. Был такой дом. Жила там семья с ребёнком.
ТАТЬЯНА. Фух… Тогда поживём ещё в родном доме.
«ОСКАР». Мне, так кажется, ещё день, два, и наши здесь будут. Но арта перед этим работать будет, будь здоров. Так что вам лучше в подвале это время пересидеть.
ТАТЬЯНА. Да надоело уже и сидеть. Но… Да, видимо, придётся.
МАША. Я как знала, что позывной «Оскар» у тебя неспроста! А, если я тебя попрошу, споёшь для нас с мамой?
«ОСКАР». Обязательно спою! И с удовольствием! Понимаю, что удостовериться хотите, что не врёт солдат-актёр «Оскар».
МАША. Нет, ну, правда, интересно же!
«ОСКАР». Солдат армии ЛНР не может врать, тем более тем, кто его спас. Гитары, бубна, аккордеона, фортепиано – с собой нет, но душа музыкальная – всегда при мне. (Он запевает а капелла.)
Я за союз «Святая Русь»
Меня ты спросишь: Отчего
Не бросил дома своего?
Кого спасал? С кем воевал?
За что ты жизнью рисковал?
П-в
Ответ я знаю наизусть:
Я за союз «Святая Русь»!
За тот сплоченный монолит,
Который всех объединит.
2
Не верь врагам, ты не изгой,
Ты мне по крови не чужой.
Поверь, ты Русич, ты герой,
Я за тебя стою горой!
П-в
Ответ я знаю наизусть:
Я за союз «Святая Русь»!
За тот сплоченный монолит,
Который всех объединит.
3
Я – за тебя и за девчат,
За всех обманутых ребят.
Такой Союз непобедим,
И потому – необходим.
П-в
Ответ я знаю наизусть:
Я за союз «Святая Русь»!
За тот сплоченный монолит,
Который всех объединит.
ТАТЬЯНА. Хорошо как поёте! Вы хотите сказать, что Донбасс не против Украины?
«ОСКАР». Почему независимый Донбасс должен быть «против» или «за» Украину? Пусть ведёт себя, как добропорядочная соседка, и живёт себе припеваючи. А если она не признаёт выбор Донбасса, обижает русских, заставляет их забыть русский язык, заставляет принять все эти гей-евроценности, которые нам до глубины души противны, реанимирует в себе фашизм, то пусть получает то, что заслужила. Мы – за Союз с Россией, она – против. Она – за вступление в ЕС, мы – против. Между нами война. И биться нам теперь до полной победы добра над злом, победы нравственности над безнравственностью. Другого варианта нет. Киев снова станет Матерью городов русских! Или исчезнет, как когда-то исчезли Содом и Гоморра.
В доме раздаётся стук и скрежет, потом грохот.
ТАТЬЯНА. «Терминатор»! Надоело ему паинькой быть…
МАША. Бегом! А то, как освободится, будет нам всем светлое будущее.
Татьяна и Маша бегут в дом. «Оскар» тяжело преодолевает ступеньки крыльца, следует за ними. Темнеет.
СЦЕНА 9.
Окоп под Северодонецком. Ротный всматривается в экран ноутбука, на котором виден ландшафт Золото-Горского котла. К нему сзади подходит сержант «Боюн».
«БОЮН». (усмехнувшись, громко рапортует). Товарищ командир, разрешите доложить… (Ротный от неожиданности чуть ноутбук не уронил.) Бывалый казак «Боюн» прибыл на старое место службы и готов приступить к своим обязанностям.
РОТНЫЙ. Да я тебя!.. Фух, напугал. Вылечили его на мою голову!
«БОЮН». Тылы контролировать надо, товарищ капитан. Всегда! Настоятельно советую. Война у нас, всё же. Не ты ли на этом самом месте нашему звёздному резервисту такие советы давал?..
РОТНЫЙ. Было дело. Хм, решил по больному ударить? В сотый раз укоряю себя, что послал вас тогда в Золотое. Хватило бы разведданных с «Орлана». Так нет…
«БОЮН». Нет. Не хватило бы. То, что в том здании был склад боеприпасов, мы могли только предполагать, а не знать. То, что вокруг нежилые дома – мы тоже не знали. А то, что они в одном месте и технику, и склад, и базу свою расположили – это вообще был подарок нашим артиллеристам! Так что не зря мы ночную прогулку в логово врага устроили. И не зря, а «за други своя» наш звёздный «Оскар» жизнь сложил. Если бы не он с той гранатой, меня бы тоже в живых уже не было. Я не успевал ей воспользоваться.
РОТНЫЙ. Его к награде представили… Посмертно.
«БОЮН». Родителям сообщили?
РОТНЫЙ. Нет пока. Решили подождать до освобождения Золотого. Может, из жителей кто-то что-то видел или слышал о нём. Девяносто девять и девять – это ещё не сто процентов. Здесь и одна десятая перевесить может.
«БОЮН». Надеюсь, не опоздал? Золотое – за мной! Мне там за себя и за того парня хорошенько поработать надо…
РОТНЫЙ. Наши уже несколько дней на подступах порядок наводят, сжимают кольцо. Ещё пару дней – и зачистим Золото-Горский котёл от фашистов. Без вариантов кому-то вырваться! Ладно, рад, что вернулся в строй. (Обнимает «Боюна», хлопает по плечу.) Ну что, пошли к своим?
СЦЕНА 10.
Окраина посёлка Золотое. «Оскар», Татьяна и Маша переводят связанного «Терминатора» из дома во флигель, в котором потолок подпирает крепкий опорный столб. Начинается очередной обстрел. Все укрываются во флигеле.
МАША. (помогает «Оскару» привязать «Терминатора» к опорному столбу). Ой, да когда же они уже замолчат все! И те, и другие! Ни света, ни связи. Как всё это уже надоело!
ТАТЬЯНА. У нас хоть вода в колодце есть, на огороде что-то выросло, а у городских – ничего нет. Умирают люди от голода и жажды. Так что, нам жаловаться – грех.
«ОСКАР». Пока всех фашистов не денацифицируем и не демилитаризируем, придётся потерпеть.
«ТЕРМИНАТОР». Это кто фашисты? Орки вы путинские! Мы, что ли, на Россию напали? Или всё-таки Россия напала на Украину?
«ОСКАР». Донбасс обижать не надо было! А так – всё. Справедливость восторжествовала. Доскакались вы за восемь лет. Теперь мы – Россия! ИДУ НА ВЫ, называется. А на счёт того, кто фашист, а кто нет – задери майку и сам ответь на свой вопрос. Я, что ли, тебе фашистский крест на груди накалывал? И не Донбасс Украину под Европу с Америкой подкладывал. И, вообще, некогда мне тут с тобой разговоры разговаривать. Пора делом ребятам помочь.
Морщась от боли, он надевает разгрузку и каску «Терминатора», берёт пулемёт, запасные магазины к нему.
«ОСКАР». Маша, найди, пожалуйста, красную или белую тряпицу, повязки сделать опознавательные, чтобы свои за «укропа» не приняли.
Маша выполняет просьбу. Красной не нашла, поэтому повязывает белыми лоскутами руку и ногу русскому воину. Любуется преображённым «Оскаром».
«Оскар», Татьяна и Маша выходят из флигеля. «Терминатор» остаётся один.
МАША. Подожди! Как же я забыла? Теперь уже можно!
Она бежит к сараю, достаёт из-под досок книгу в камуфляже и отдаёт солдату.
МАША. Мама, прости, я не смогла её сжечь. Поэты Донбасса и России в поддержку воинов издали. (Показывает «Оскару».) Вот, смотри, пуля застряла в книге. Книга жизнь тебе спасла!
ТАТЬЯНА. Вот непослушница! А если бы эти из «Айдара» обыск устроили, когда «Терминатор» пропал?
МАША. Но не устроили же!
«ОСКАР» (рассматривает повреждённую книгу). Да-а-а. Не просто подарок, а вторую жизнь мне та поэтесса вручила. В разведку нельзя было брать. Забыл в располаге оставить. Но, и книга бы не спасла, если бы не вы.
ТАТЬЯНА. Да, ещё бы немного, и кровью истёк. На операцию, сама не знаю как, решилась. Но, если бы не вытащила ту, третью пулю, ты от внутреннего кровотечения уже на следующее утро умер. Но, раз жив остался, то живи теперь долго и счастливо!
«ОСКАР». Спасибо за жизнь, Татьяна Николаевна.
МАША. Видимо, сильный у тебя Ангел Хранитель. Это Бог тебя спас, на порог дома нашего привёл.
«ОСКАР». Так и есть. Верю в это. Господь вашими молитвами спас! Ладно, прощаться не будем. Я скоро вернусь… А книгу – оставь себе. Я её уже всю прочитал.
Он разворачивается, чтобы уйти, делает несколько шагов. В этот момент за спиной раздаётся грохот. Это «Терминатор» выбивает ногой опорный столб во флигеле. Стены покосились ещё больше, но потолок не обрушился. Через верх выбитого столба боевик освобождается от верёвок, затем топором разрубает цепь наручников, достаёт из своего схрона автомат, пару запасных рожков к нему рассовывает по карманам и вырывается наружу.
Автомат в руках «Терминатора» направлен в грудь «Оскара». Пулемёт в руках «Оскара» направлен в грудь «Терминатора». Татьяна и Маша, охая и ахая, прячутся за углом флигеля.
«ТЕРМИНАТОР». Ты, салага, хоть стрелять умеешь? Человека убить – не так просто… когда первый, второй, третий раз. Это потом уже – как по маслу, по инерции, можно сказать, и кости ломаешь, и кишки выпускаешь, и очередью прошиваешь… Я вас, сепаров, уже столько на тот свет отправил, что ты таких цифр даже представить не можешь.
«ОСКАР». Не сомневайся, «за други своя» – рука не дрогнет.
«ТЕРМИНАТОР». Ну, раз дорогу старшим уступать не хочешь, прощай!
Он нажимает на спусковой крючок, но автомат заклинило. Нажимает снова – и снова автомат даёт осечку. «Терминатор» опешил от такого поворота.
«ОСКАР». (усмехается). Пока болел, было время обследовать флигель. Нашёл автомат, поиграться захотелось. Может, что не так собрал? Ты уж прости салагу… Пружину не той стороной вставил или ещё что?.. А ну, пошёл, садюга, назад! Убивать не хочу. Пусть суд ЛНР тебя судит, по всей строгости и справедливости, на какую способен. Даже если сбежишь, всё равно возмездие настигнет. Слышишь бой? Наши – уже близко!
«ТЕРМИНАТОР». Это кого ты нашими называешь? Ахмат? Чеченцы, осетины, абхазцы – ха (!) – самые русские в мире парни! Они за вас всю грязную работу делают. А вы, русня поганая, вообще ни на что не годитесь.
«ОСКАР». Значит, годимся, раз нам помогают лучшие в мире воины. Вся Россия с нами! Все её национальности в одном строю с нами. А скоро – и весь мир с нами будет! Шаг назад, урод бандеровский!
«Терминатор» делает шаг назад. Татьяна пытается закрыть дверь во флигель, но «Терминатор» открывает её ногой. Женщину отбрасывает. К ней на помощь спешит Маша. Боевик хватает лопату и бросает её остриём в «Оскара», тот уворачивается. «Терминатор» использует эту заминку и в прыжке валит парня на землю. Идёт борьба за обладание пулемётом. Раздаётся очередь. Пули уходят в сторону, никому не причинив вреда. «Терминатор» сильнее. Он пытается удушить «Оскара» оружием. Ещё мгновение и хватка «Оскара» ослабеет, это позволит «Терминатору» пулемётом надавить на горло.
И тут на голову «Терминатора» опускается аркан, петля затягивается на шее, он хватается за верёвку на горле, бросив пулемёт. Айдаровцу удаётся вскочить на ноги, но не удаётся ослабить петлю. «Боюн» держит аркан внатяжку. «Оскар» медленно встаёт. «Боюн» заставляет «Терминатора» лечь лицом вниз. Не скрывая радостное удивление, «Оскар» заводит за спину руки айдаровцу и надевает наручники, которые ему бросает «Боюн».
«БОЮН». Здорово дневали! Казаков не ждали?
«ОСКАР». Слава Богу! Ты откуда?!
«БОЮН». Оттуда. Глазам не верю – девяносто девять и девять!
«ОСКАР». Не понял… Что девяносто девять и девять?
«БОЮН». Девяносто девять и девять процентов давал, что ты погиб. Но… как? Как удалось?..
«ОСКАР». А-а-а, ну да. Но одна же десятая оставалась! Вот из этой малой доли меня эти отважные женщины на белый свет вытянули. Жизнью рисковали, но не сдали.
МАША. Это не только мы. Пуля, которая в сердце летела, в книге застряла. Вон, смотрите!
«БОЮН». М-да-а-а… Слышал о пользе чтения, но чтобы так буквально, не предполагал. Туды его через коромысло… Так он что, здоров? Годен продолжить службу?
ТАТЬЯНА. Нет-нет. Ему бы пару недель ещё отлежаться в больнице. Обследование пройти. У меня же здесь ни рентгена, ни «УЗИ»…
«ОСКАР». Вот отвоюем мир, тогда и долечиваться будем. Родители знают, что я… это… ну, в общем, пропал?
«БОЮН». Нет… (Из-за флигеля появляется ротный.)Ну, туды его хату… Подстраховали-таки?
РОТНЫЙ. Ну так, на всякий случай… Нет, «Оскар», мы не сообщали твоим родителям, что ты не вернулся из разведки. До освобождения Золотого решили подождать. Всё же одна десятая процента ещё оставалась найти тебя живым.
«ОСКАР». Это правильно! Такое известие могло без всяких пуль убить стариков. Здравия желаю, товарищ капитан!
РОТНЫЙ. Рад видеть среди живых, «Оскар»! Вопросы есть?
«ОСКАР». Есть. Товарищ капитан, а как там обстановка на фронтах?
РОТНЫЙ. Спецоперация в полном разгаре. Золотое и Горское – сам видишь – под наш контроль переходят. Вот, дочищаем котёл. (Боюну.) Одного не понял, как ты его нашёл всё-таки?
«БОЮН». Да, как пулемётную очередь услышал – сразу сюда ломанулся. Как чувствовал, что «одна десятая» меня на помощь зовёт. Еле успел.
«ОСКАР». Спасибо, что успел.
«БОЮН». Долг за мной был. В той перестрелке я благодаря тебе выжил.
РОТНЫЙ. Ну, вот и славно! До полного освобождения ЛНР нам осталось всего-навсего Лисичанск взять. С четырёх направлений идём: И Кадыровцы, и Вагнеровцы, и Россия, и ЛНР, и ДНР – все вместе, все в едином порыве. А там – и ДНР освободим, и всю Украину спасём от оккупации объединённым Западом во главе с США.
«ОСКАР». Не могу такие эпохальные события пропустить. Я – с вами!
«БОЮН». А как же театр?
«ОСКАР». А что театр? Театр – это вам ни какой-то там театришка… Театр – он дед мудрый! Много войн пережил, многих победителей фанфарами встречал. Так что никуда театр от меня не денется – подождёт чуток. А как вернёмся с победой, я для вас такой спектакль боевых действий поставлю! С Любовью! С чувством! С расстановкой! На память. Для истории. Чтобы помнили люди, как это было. (Прощаясь, обнимает Татьяну и Машу.)
РОТНЫЙ. Девочки, не скучать – вещи в дорогу собирать. Через пару дней – как работу доделаем – за вами вернёмся. В Россию отправим отдохнуть, пока порядок здесь не наведём.
ТАТЬЯНА. Ну уж нет. Мы никуда не поедем! У меня хозяйство, огород. На кого я своих кур оставлю?
«БОЮН». Надо, девочки, надо, красавицы. Ненадолго, но надо уехать будет отсюда, чтобы живы-здоровы остались…
ТАТЬЯНА. Дочь отправляйте. С лёгкой душой отпущу. Ей надо на белый свет поглядеть. А то, что она хорошего на своём веку видела? Уродов этих бандеровских? Будь они неладны…
«ТЕРМИНАТОР». Сучки неблагодарные! Да без меня вы бы вообще не выжили. Кормил, поил… тьфу…
«БОЮН». Фашистам слова не давали. (Жёстким тычком в рёбра заставляет «Терминатора» замолчать.)
МАША. Ой, не могу я на него смотреть. Уводите его уже быстрее!
«ОСКАР». Любой каприз, моя спасительница. А ну, пошёл, бандерюга вшивый. Левой, левой…
Ротный, «Боюн» и «Оскар» уводят с собой «Терминатора», как быка на верёвке.
МАША. Фух, неужели мы от него избавились?
ТАТЬЯНА. Поверить не могу. Золотое – теперь ЛНР, а не Украина. Мы – свободны! (Татьяна и Маша кружатся в вальсе, напевая.)
МАША. Мы – свободны! Неужели нами не будут больше командовать эти мародёры из «Айдара»? Вот только, жаль, бои ещё продолжаются. Вон, снова бахать начали…
ТАТЬЯНА. Ничего. С Божьей помощью, всё выдержим. Выживем.
МАША. Знаешь, мамочка, а ты была права.
ТАТЬЯНА. В чём?
МАША. Да вот, никогда бы не подумала, но… Я и, правда, кажется влюбилась…
ТАТЬЯНА. Ах, вот ты о чём. Ну, что тут скажешь? Не удивительно. Он настоящим звёздным «Оскаром» оказался. Только некогда ему пока будет о личном думать. Он – Родине служит. Она – наша Огромная Родина – в нём очень сильно нуждается сейчас. (Пауза.) Ладно, пошли вещи собирать. Раз обещали, значит, обязательно вернутся за тобой. Русские – своих не бросают!
ЗАНАВЕС.
К оглавлению...
